Память Света (Память огня) - Джордан Роберт - Страница 69

— Конечно, Мать — сказал Юкири, закрывая врата. Она открыла другие, позволяя Эгвейн посмотреть сверху на линии фронта ее армии, когда та сформировала защитные построения на холмах.

Это было более эффективным, чем карты. Никакая карта не могла полностью передать рельеф земли и направление по которому двинулись войска. Эгвейн чувствовала, как будто она смотрела на точную копию пейзажа в миниатюре.

Внезапно у нее закружилась голова. Она стояла на краю пропасти глубиной в сотни футов. Ее голова закружилась, и она отошла назад, глубоко дыша.

— Вы должны оградить это веревками, — сказала Эгвейн. — Кто-нибудь может оступиться, или, засмотревшись, сделать шаг вперед.

Брин проворчал.

— Я послал Суан за чем-то вроде этого — Он колебался. — Она не очень любит быть на посылках, так что, она может возвратиться с чем-то абсолютно бесполезным.

— Я продолжаю задаваться вопросом — сказал Юкири. — Разве нет возможности создать врата как эти, но сделать их так, чтобы они могли пропускать только свет? Как окно. Вы могли стоять на них и смотреть вниз, не боясь, что Вы можете упасть через них. С правильным плетением, Вы могли бы сделать их невидимыми с другой стороны…

— Стоять на вратах? Свет. Ты должно быть сошла с ума. -

— Лорд Брин — сказала Эгвейн — Ваши линии фронта кажутся очень надежными -

— Спасибо, Мать -

— Их все же недостаточно -

Брин поднял голову. Другие мужчины, возможно, приняли вызов, но не он. Возможно, это было следствие работы с Моргейз.

— Так что?

— Вы формируете войска, как обычно — заметила Эгвейн. — Лучники на фронте и на холмах, чтобы замедлить продвижение врага, тяжелая кавалерия, для дополнения и совершения нападений с последующим отступлением. Пехота, чтобы держать линию, легкая кавалерия, чтобы защитить наши фланги и воспрепятствовать окружению -

— Наилучшими стратегиями боя зачастую являются те, которые проверены временем, — сказал Брин, — Мы можем иметь большую силу, со всеми этими Драконами, но мы все еще в меньшинстве. Мы не можем быть более агрессивными, чем я был здесь.

— Нет, вы можете, — сказала Эгвейн спокойно. Она встретилась с ним взглядом, — Это не похоже на любое сражение в каком вы участвовали, и ваша армия не похожа ни на одну из тех, что вы когда-либо вели, генерал. У вас есть большое преимущество, какое вы не учитываете.

— Вы имеете в виду Айз Седай?

Чертовски верно, я это имею в виду, подумала она. Свет, она проводила слишком много времени вокруг Илэйн.

— Я делал расчеты для вас, Мать, — сказал Брин. — Я планировал Айз Седай держать в резерве для помощи в замене войск, чтобы обеспечить приток свежих сил.

— Простите, Лорд Брин, — сказала Эгвейн, — Ваши планы мудры, и, конечно, некоторые из Айз Седай должны использоваться таким образом. Тем не менее, Белая башня не готовила и не обучала в течение тысяч лет, чтобы они просидели Последнюю битву, как резервные силы.

Брин кивнул, вытягивая новый комплект документов из-под кучи.

— Я считаю немного иначе, но я не хочу превышать свои полномочия, — Он передал ей документы.

Эгвейн осмотрела их, подняв бровь. Потом улыбнулась.

Мэт не мог припомнить, чтобы возле Эбу Дар собиралось сразу столько Лудильщиков. На враз показавшемся блеклым поле, словно яркие грибы, выросли разноцветные фургоны — их было столько, что хватило бы основать собственный треклятый город. Город Лудильщиков? Да это все равно что… что город Айил. Как ни крути, одинаково неправильно

Типун Мэта трусил по дороге. Разумеется, собственный город у Айил был. Может, и у Лудильщиков когда-нибудь появится свой. Уж тогда-то они скупят всю краску на свете, и остальным придется довольствоваться скучной коричневой одеждой. В этом городе не будет драк, что до противного скучно — зато на тридцать миль вокруг не останется ни единой дырявой кастрюли.

Мэт улыбнулся и потрепал Типуна по холке. К боку лошади был приторочен завернутый в ткань ашандарей, который он как мог постарался замаскировать под дорожный посох. Шляпа Мэта вместе со всеми его приличными кафтанами ехала в одном из свертков, навьюченных поверх седельных сумок. С того, что был надет на нём, пришлось спороть все кружева, но Мэт не хотел, чтобы его узнали

Вокруг головы, скрывая потерянный глаз, была намотана грубая повязка. Подъехав к воротам Дал Эйра, Мэт пристроился в конец очереди, ждавшей разрешения на вход в город. Ему нужно выглядеть обычным раненым наемником, желающим найти в городе приют или подходящую работу

Он нарочно сгорбился в седле. Не отсвечивать — хороший совет как на поле боя, так и в том случае, если нужно проникнуть в город, где тебя знают в лицо. Тут не следует называться Мэтримом Коутоном, поскольку упомянутый Мэтрим Коутон оставил здешнюю королеву связанной на верную смерть. Многие должны подозревать его в этом убийстве. Свет! Да, на их месте он первый начал бы себя подозревать! Беслан, конечно же, его ненавидит, и как теперь относится к нему Туон — не угадаешь, особенно спустя столько времени, проведенного врозь

Да уж, лучше не отсвечивать и держаться тише воды. Он поразнюхает, что и как в этом месте. Если только ему удастся добраться до начала этой проклятой очереди. Кто вообще слышал об очереди на вход в город?

Но вот, наконец, он добрался до ворот. Лицо скучающего часового напоминало старую лопату — такую замызганную, что ее лучше было бы спрятать в чулан. Солдат оглядел Мэта с головы до пят.

— Принес ли ты клятвы, путник? — спросил он с тягучим шончанским

акцентом. У другого края ворот второй солдат сделал следующему в очереди знак пройти вперёд.

— Да, конечно, — ответил Мэт. — Я клялся великой Шончанской Империи и лично Императрице, да живет она вечно. Я всего лишь бедный скиталец-наемник. Когда-то я служил знатному мурандийскому дому Хаак. Два года назад в Юном лесу, в схватке с какими-то бандитами, защищая найденное в чаще дитя, я потерял глаз. Я воспитывал ее как родную дочь, но…

Солдат отмахнулся от него. Похоже, он вообще не слушал. Мэт задумался, не остаться ли из принципа. Зачем заставлять людей ждать в такой длинной очереди, давая им время придумать легенду, а потом даже не выслушать? Ведь так человека и обидеть можно. Конечно, не Мэтрима Коутона, такого отходчивого и добродушного, а кого-нибудь другого — наверняка

Сдерживая возмущение, он въехал в город. Теперь оставалось только найти подходящую таверну. Жаль, но таверна Сеталль уже не подойдет. Там…

Мэт застыл в седле, хотя Типун продолжил неспешно топать вперед. Улучив момент, Мэт взглянул на второго стражника у ворот. Это же Петра! Силач из цирка Валана Люка!

Мэт отвернулся, сгорбился в седле и вновь глянул через плечо. Точно, Петра. Никакой ошибки — эти похожие на брёвна руки и шею, как пень, ни с чем не перепутаешь. Петра не был высоким, зато был таким широким, что в его тени можно было укрыть целую армию. Что он снова делает здесь, в Эбу Дар? И почему на нем шончанская форма? Мэт уж было собрался вернуться и порасспросить былого приятеля, но вид шончанской формы заставил его передумать.

Ладно, хоть удача его не оставила. Наткнись Мэт на Петру в воротах, тот бы его наверняка признал. Юноша облегченно вздохнул, спешился и взял Типуна под уздцы. Улицы города были переполнены, и Мэту не хотелось, чтобы лошадь кого-нибудь сбила с ног. К тому же Типун был так нагружен, что — на взгляд кого-то не сведущего в лошадях — больше походил на вьючную лошадь, да и пешим Мэт будет не так приметен.

Возможно, сперва стоило поискать таверну в Рахаде. Там всегда было легче и сплетни разузнать, и игроков в кости найти. Правда, с той же легкостью можно было заработать и нож в брюхо, а это кое-что значило даже в Эбу Дар. В Рахаде с равной легкостью хватались за ножи и говорили друг другу «здрасьте» по утрам

В Рахад Мэт не пошел. Район изменился. Вокруг стояли лагерем солдаты. Многие поколения правителей Эбу

Дар позволяли Рахаду гнить себе на здоровье, но Шончан не собирались этому попустительствовать.