Память Света (Память огня) - Джордан Роберт - Страница 32

«О, Свет! Я безумен. Безумен…»

Пустота пошатнулась, и тени — к счастью — отступили. Он обнаружил себя, стоящим прислонившимся к стене, дрожащим и хватающим ртом воздух. Певара наблюдала за ним с бесстрастным выражением лица, но Андрол чувствовал ее беспокойство.

— О, и кстати, — продолжил Котерен. Он был одним из самых влиятельных прихлебателей Таима. — Ты уже слышал?

— Слышал что? — сумел выдавить из себя Андрол.

— Тебя разжаловали, слуга, — ответил Котерин, ткнув пальцем в значок в виде меча на воротнике Андрола. — По приказу Таима. С сегодняшнего дня. Добро пожаловать, Андрол, обратно в солдаты.

— Ах, да, — раздался из центра зала голос Велина. — Прости, совсем забыл тебе сказать. Боюсь, решение было одобрено лордом Драконом. Тебя и вовсе не стоило повышать, Андрол. Извини.

Андрол протянул руку к значку на воротнике. Он не имеет значения, не так ли?

Нет, имеет. Он потратил всю свою жизнь на поиски. Он перепробовал дюжину профессий. Он участвовал в восстаниях, переплыл два моря. И все время искал, искал нечто, что не мог даже объяснить словами.

Это было то, что он обрел, придя в Черную Башню.

Андрол отринул страх. Пусть тени сгорят! Он снова ухватил саидин, и его наполнила Сила. Он выпрямился и встретился взглядом с Котереном.

Крупный мужчина улыбнулся и тоже обнял Единую Силу. К нему присоединился Мезар, и стоявший посредине зала Велин. Налаам что-то беспокойно принялся шептать себе под нос, стреляя по сторонам глазами. Канлер с покорным видом тоже ухватил саидин.

Все, что было подвластно Андролу, вся Единая Сила, которую он мог наскрести, хлынула в него. По сравнению с другими, это было почти ничто. Он был слабейшим человеком в зале. Любой из новичков мог легко его превзойти.

— И ты собираешься пустить ее в ход? — тихо поинтересовался Котерен. — Я просил их отпустить тебя, потому что мне известно, что ты пытался уйти. Но я требую сатисфакции, слуга. Давай. Бей. Поглядим, что ты можешь.

Андрол протянул руку, пытаясь сделать то, что умел — создать врата. Для него это было нечто за пределами обычных плетений. Это было между ним и Силой, нечто интимное, нечто инстинктивное.

Сделать это сейчас, было сродни попытке подняться на стофутовую стеклянную стену с помощью ногтей. Он тянулся, скребся, пытался. Но все тщетно. Он чувствовал, что был близок: словно стоило нажать чуть сильнее, стоило…

Тени удлинились. Вновь усилилась паника. Скрипя зубами, Андрол протянул руку к воротнику и сорвал значок. Он со звоном бросил его на доски под ноги Котерена. Все в зале молчали.

И затем, спрятав свой стыд под горой уверенности, он отпустил Единую Силу и, оттолкнув Мезара, вышел в ночную темноту. Налаам, Канлер и Певара поспешно последовали за ним.

Дождь омыл лицо Андрола. Потеря значка показалась ему сродни потери руки.

— Андролл… — позвал Налаам. — Прости.

Раздался раскат грома. Они шлепали по лужам по немощеной улице.

— Это неважно, — ответил Андрол.

— Возможно, нам следовало сразиться, — продолжил Налаам. — Кто-нибудь из тех парней внутри нас бы поддержал. Они не всех заткнули себе за пояс. Однажды мы с отцом сражались против шести Гончих Тьмы. Клянусь Светом над моей могилой, так и было. Если уж мы пережили такое, то сумели бы справиться с парой аша’манских собачек.

— Нас бы растерзали, — ответил Андрол.

— Но…

— Нас бы растерзали! — повторил Андрол. — Нельзя позволять им выбирать поле боя, Налаам.

— А будет ли он, этот бой? — спросил Канлер, догоняя Андрола сбоку.

— Логайн у них, — сказал Андрол. — Иначе, они бы не стали разбрасываться подобными обещаниями. Если мы его потеряем — все погибнет: наше восстание и наши шансы объединить Черную Башню.

— Значит…

— Значит, мы его спасем, — ответил Андрол, продолжая идти вперед. — Этой ночью.

Ранд работал под мягким, ровным светом от шара, зажженного саидин. До Драконовой Горы он избегал использование Единой Силы без особой необходимости. Ее касание вызывало тошноту, а использование отвращало всё больше и больше.

Теперь всё изменилось. Саидин был его частью, порчи больше нет, и теперь ему больше не нужно было бояться его. И что самое главное, ему больше не надо было думать о нём, как думать и о себе — как об оружии.

Он бы работал под сферами света всё время, что мог. Он намеревался учиться у Флинна исцелению. У него было мало способностей в исцелении, но хоть какая-то способность могла сохранить жизнь раненому. Слишком часто Ранд использовал свой чудесный дар только для того, чтобы разрушать и убивать. Было ли чудом то, что люди смотрели на него с ужасом? Что бы сказал Тэм?

Я предполагал, что мог спросить его, думал Ранд лениво, когда делал примечание себе на листке бумаги. Было все еще трудно привыкнуть к мысли о Тэме, который находится в другом лагере. Ранд обедал с ним ранее. Это было неловко, но чего ещё ждать королю, пригласивший своего отца, который родом из деревни, "обедать" с ним. Они смеялись об этом, что заставило его чувствовать себя намного лучше.

Ранд позволил Тэму возвратиться в лагерь Перрина вместо того, чтобы воздать ему почести и богатство. Тэм не хотел быть провозглашенным, как отец Возрождённого Дракона. Он хотел быть тем, кем он всегда был — Тэм ал’Тор, твёрдый, надежный человек соответствующий любым меркам, но не лорд.

Ранд вернулся к документу перед собой. Клерки в Тире консультировали его по вопросам надлежащего языка, но он делал важные записи; он не доверил бы эту работу никакой другой руке — или никаким другим глазам — с этим документом.

Был ли он слишком осторожен? Его враги не могли противодействовать тому, чего не могли предвидеть. Он стал слишком недоверчив после того, как Семираг чуть было не захватила его. Он признавал это. Тем не менее, он держал секреты рядом так долго, насколько это было вообще возможно.

Перечитывать он начал с верхней части документа. Однажды, Тэм послал Ранда рассмотреть забор в поиске слабых мест. Ранд сделал это, но когда он вернулся, Тэм послал его снова.

Он посылал до тех пор, пока в третьем осмотре Ранд не обнаружил шаткий столб, которому требовалась замена. Он до сих пор не знал, знал ли Тэм об этом столбе, или его отец был осторожным сам по себе.

Этот документ был гораздо более важным, чем забор. Ранд просмотрел его уже более десятка раз в эту ночь в поиске непредвиденных проблем.

К сожалению, трудно было сосредоточиться. Женщины что то затевали. Он чувствовал их через шарики эмоций в своей голове. Их было четверо, — Аланна была все еще там, где-то на севере. Остальные трое были рядом друг с другом всю ночь; теперь они почти пробрались к его палатке. Что они делают сейчас? Это…

Стоп. Одна из них отделилась от остальных. Она уже почти здесь. Авиенда?

Ранд встал и подойдя к входу шатра откинул его створки.

Она замерла на месте снаружи, как будто собравшись проникнуть в его шатер. Она вздернула подбородок, встретившись с ним взглядом.

Внезапно раздались крики. Сперва он заметил отсутствие стражи. Однако Девы разбили лагерь рядом с его палаткой, и они, казалось, кричали ему. Не крики радости, как он ожидал. Оскорбления. Ужасные оскорбления. Некоторые орали о том, что бы они сделали с некоторыми частями его тела если бы поймали его.

— Что это значит? — пробормотал Ранд.

— Они имеют ввиду не это, — сказала Авиенда. — Для них это символ того, что ты забираешь меня из их рядов — но я и так уже покинула их ряды, чтобы стать Хранительницей Мудрости. Это… у Дев так принято. На самом деле это знак уважения. Если бы ты им не нравился, они бы себя так не вели.

Айил. — Постой, — сказал он, — как это я тебя у них забрал?

Авиенда посмотрела ему в глаза, и начала краснеть. Авиенда? Краснеть? Это было неожиданно.

— Тебе следовало понять, — сказала она, — если бы ты внимательно слушал, что я тебе говорила о нас…

— К сожалению, твой ученик — набитая шерстью башка.

— И ему повезло что я решила продолжить его обучение, — она сделала шаг ближе, — столькому еще нужно научить. — Она покраснела еще больше.