Алмазный венец севера - "Larka" - Страница 83

— А пока что, дамы и господа, — король повёл вокруг смеющимся несмотря на ситуацию взглядом. — Не устроить ли нам маленький бал? Проигрывать нужно с достоинством — да и не покажем же мы медному королевству своего уныния?

С последним доводом согласились даже такие хитрые бестии, как внимавшие с самыми постными физиономиями святоши. Ну, а уж дворяне и военные (а пуще того их жёны да прочие подружки) и вовсе горячо поддержали эту затею. В святом королевстве и без того каждое развлечение наперечёт. Так что — гуляем до самого утра?..

— Во дворце, подаренной самой весной, и под песню вечных звёзд мы танцевали, — корнет шаловливо усмехнулся, напевая эту старую песенку на мотив вполне недурственного здешнего менуэта.

В самом деле, они танцевали — плечистый и весьма приятно выглядящий поручик и стройный как юная рябинка корнет. И действительно во дворце, пусть это был и оплот вчерашнего злейшего врага.

Все эти танцы-манцы Ларка откровенно не любил. Ну да, заучил движения и па на обязательных в Академиях уроках этикета — как оказалось, пригодилось. Да вот только, с куда большим усердием и прилежанием он изучал фехтование или приёмы ковки да обработки металлов. Уж куда лучше этого дурацкого дрыгоножества… но оказалось, что и от таких нелепых на первый взгляд телодвижений можно получать удовольствие — особенно когда в твоих объятиях иногда оказывалось это юное и смазливое недоразумение в мундире корнета…

— Вам, вьюноша, было бы лучше родиться девицей, клянусь ранами Спасителя! — въедливо и с отчётливо заметной ноткой осуждения заметила в их сторону приятно пухленькая дама лет слегка за тридцать, когда Ларка вёл своего спутника к столам в соседней галерее.

Поручик окинул позволившую себе такие нескромные слова едва одним взглядом — но понял всё мгновенно. Хм-м, а весьма ничего, симпатичная дамочка здешняя королева… в ушах если это сапфиры так блистают радужными брызгами, то он, Ларка, в камнях и вовсе не разбирался. Ну скажите на милость — какая ещё придворная дама может позволить себе носить в ушах полфунта бриллиантов? А эта широкая, алая с золотом лента по диагонали, с которой колючими искрами блистала высшая награда светлого королевства? Тоже мне, крест Спасителя! А платье? А походка и этот уверенный разворот полуобнажённых плеч? Миледи Хельга тут просто удавится от зависти — перед такой она словно дитё малое. Каждая мелочь на этой ухоженной ляльке ненавязчиво и мягко прямо-таки вопила о богатстве — и власти. Но, хороша всё же, ничего не скажешь…

— О, ваше величество, какая неслыханная для нас честь, — Ларка мигом вспомнил все, казалось бы, старательно и безнадёжно забытые правила этикета да принялся было изощряться в поклонах-расшаркиваниях да прочих ужимках.

Однако, королева ничуть не купилась. С бархатным глубоким смехом она легонько оттаскала поручика за ухо и поинтересовалась — как же это того угораздило? А придворные и монаси так и шарахнулись подальше после одного только повелительного движения веером. Ну что ж, такие намёки понятны. Ларка подхватил королеву под ручку и чинно повёл прогуляться по галерее, а потом и в зимний сад. По пути он разливался соловьём, по вполне похвально усвоенной привычке стараясь не утомить собеседницу, а наоборот — нащупать интересующую именно её тему.

— Да, с предназначением трудно бороться, — после некоторого раздумья заметила её величество и повела бровкой в сторону двух подозрительно плечистых святых сестёр, что следовали за нею неотрывно как тени. — Оставьте наше величество! В компании этого… гм-м, джентльмена я могу не беспокоиться за свою репутацию дамы. А уж тем более в оранжерее.

— И что же, поручик, вы не пробовали исправиться и встать, так сказать, на путь истинный? — карие глаза королевы блистали лукавством.

Ларка с самой покаянной физиономией заметил, что надумал вроде. Как-никак, в офицеры выбился, да во дворяне — пора уж и насчёт наследников озаботиться. Да вот, его величество медный король не иначе как для поддержания морального облика направил с ним в поездку этого смазливого корнета.

— Да, очаровашка этот кавалерист от инфантерии, — рассеянно проронила плывущая по дорожке зимнего сада королева.

От таких слов в самую пору насторожиться! Чтоб знатная дама просто так разбиралась в табели о рангах противного королевства? Вот Ларка и насторожился — однако августейшая спутница лишь чуть печально улыбнулась и едва заметно увлекла за руку в просвет, с трудом различимый меж пышно разросшихся, похожих на апельсиновые деревьев.

Здесь оказался сделанный стараниями садовников вполне зелёный тенистый грот. Несмотря на то, что где-то под стеклянными сводами ярко пылали свщенные руки святого то ли Хомы, то ли Брута — здесь обнаружился весьма интимный и уютный уголок. Журчал откуда-то сбоку невидимый рукотворный ручеёк. На широкой альтанке лежал небрежно брошенный августейшею рукой меховой плащ, а на невысокой тумбе, довольно успешно сделанной из нижней части резной эльфийской колонны, сиротливо покоилась одинокая книга в тёмном переплёте.

Королева оставила руку своего спутника и шагнула к тумбе. В несколько мгновений она, притопывая от нетерпения каблучком, нашла нужные страницы и скороговоркой прочла несколько строк…

Поначалу озадаченному парню почудилось, будто он оглох. После лёгкого звона как отрезало разудалые звуки из золочёной королевской залы, умолкло щебетанье птиц из проволочного вольера у входа в оранжерею. И лишь ручеёк журчал всё так же звонко и неугомонно.

— Что-то вроде завесы тишины? — с видом записного знатока осведомился он.

Однако её величество небрежно соизволила уронить священную книгу обратно и повернуться. Некоторое время она рассматривала гостя своего излюбленного места с непонятным тому серьёзным вниманием, и лишь потом её полные красивые губы раскрылись.

— Нет, друг мой — это куда серьёзнее. Ведь мне тоже дарована всевышним определённая милость, — дальше выяснилось куда интереснее.

Оказывается, есть среди святых молитв одна чрезвычайно интересная. Как назвала её королева, Вуаль. И теперь на пару часов снаружи этого уголка время попросту замерло. Сюда не сможет пробраться ни звук, ни ветерок — но что самое интересное, ни один даже самый искушённый святой брат или маг. Когда Вуаль будет снята (а сделать это можно только изнутри), то снаружи не пройдёт и мгновения.

— Я понимаю, что уже не та что в лучшие годы. В общем, мой августейший супруг с некоторых пор завёл себе толпу молоденьких послушниц, и я буду не я, если не… Все равны пред ликом Спасителя! — её величество заметно волновалась. — Я попытаюсь наставить вас на путь истинный как женщина — а вы поможете мне отомстить?

О, коварство, имя тебе женщина! Но всё же, бывает иногда, что судьба благосклонно улыбнётся своему пасынку и от щедрот подарит сладкое мгновенье. Парень не колебался ни мига. Если уж прелюбодействовать, как говорят святоши — то с королевой. Тем более, что дамочка ещё отнюдь не утратила своей женской прелести, а оказалось немного сродни хорошо выдержанному вину.

— Нет, ну кого провести надумали, шельмы! — королева весело засмеялась, отчего аппетитная грудь её приятно для глаза заколыхалась, и с видом победительницы уселась на расслабленно лежавшего парня. — Рррр! Если ты из девяток, то я уж и не знаю…

Она призадумалась на миг, одною рукой лаская своего любовника, а другой ласково тормоша за нос.

— Если пройтись методом исключения, то единственно возможный ответ тот, что некий корнет на самом деле отменно замаскированная девица, — глаза женщины прямо-таки светились счастьем и лукавством. — А то будто я не видела, как вы целовались в тени за сиренью! С восторженной пылкостью неофитов…

И вновь, и снова, и ещё раз, и опять проистекли те сладостные события, что не оставляют равнодушной ни служанку, ни герцогиню. Королева казалась словно сорвавшейся с цепи — пылкой, ненасытной. Но в конце концов оказалась вынуждена сдаться и она.

— Никогда не думала, что месть может быть настолько сладостна, — лукавый шёпот выпорхнул вместе со вздохом сожаления. — Ладно, встаём, мой друг? Два часа уже почти прошли.