Весьма опасная игра - Лайл Гэвин - Страница 17

Мысль мелькнула и исчезла. Но я ощутил сожаление, расставаясь с нею.

Однако я еще не закончил с "Остером". Что-то еще должно было быть, не знаю что, но теперь я догадывался, что должно.

Обнаружил я это под панелью приборов со стороны места пассажира: свисающую электрическую розетку и пару обрезиненных зажимов, которые прежде были для чего-то предназначены. Для того, чего в кабине не было. И начал шарить в близлежащих зарослях.

Миссис Бикман спросила:

– Ну, что теперь?

Я продолжал поиск. Понадобилось около десяти минут, пока я наткнулся на это, и не меньше недели, если бы он действительно собрался запрятать это в здешних лесах. Коробка электроники размером с большой словарь, с длинным проводом к устройству, включающему в себя трубу из легированной стали с ручкой, круглую шкалу в градусах с одной стороны, и небольшой квадратный металлический раструб – с другой. Я вытащил это на открытое место и тщательно осмотрел. Устройство не выглядело поврежденным, хотя вы никогда не можете быть уверенным в электронике до тех пор, пока ее не включите.

Миссис Бикман спросила:

– Что это вы нашли?

Я приподнял устройство, чтобы она взглянула.

– Часть оборудования, которое вывалилось из самолета.

– Вывалилось? Просто выскочило наружу и само спряталось за дерево?

Я ласково улыбнулся.

– Должно быть, так все и было. Кому бы понадобилось прятать такую безделицу – правда, если только они не подумали, что другой пилот это сцапает?

И я повел ее обратно к "Бобру", предоставив возможность поразмыслить о том, что я просто дешевый воришка, мародерствующий на развалинах. Она была права только наполовину. Я планировал положиться на этот аппарат, и весьма серьезно: черта с два здесь добудешь лицензию на ввоз радарного приемника – вещь, единственное назначение которой – определять местоположение радарных станций. Между прочим, особенно трудно ее добыть, если летаешь близко к русской границе.

Кроме того, оставался вопрос, почему это Джад считал стоящим таскать с собой такое оборудование. И как связано это с тем, что кто-то навредил полету "Остера".

Мы приземлились в Ивайло после трех. Я отправился заказать по телефону такси для миссис Бикман, и ее багажа, затем дал команду дозаправить "Бобра".

– Проблем с номером в гостинице у вас не будет, – сказал я ей, – снова встретимся мы где-то за ужином, когда я навещу вашего брата. Это займет не слишком много времени, если он в это время не будет палить по медведям, но во всяком случае я вернусь до темна.

– Благодарю, мистер Кери.

Она теперь снова была в пальто, всего с несколькими кровавыми пятнами на подкладке, но в застегнутом состоянии их видно не было.

– Сожалею, что вела себя сегодня несдержанно.

– Не просите прощения – пока. Вероятно, сегодня вечером у вас будет еще возможность.

Она только кивнула.

– Может, вы передадите это ему при встрече?

Она передала мне письмо авиапочты и прочно запакованный пакет величиной в коробку с шоколадками.

– Между прочим, пакет видимо для вас. Я чуть не уронила его: словно свинцовая болванка.

Я взглянул на почтовую этикетку. Пакет был адресован Ф. У. Хомеру, под его попечительство, в качестве услуги фирмы, и для передачи мне.

Это могли быть только патроны с литыми пулями 12-го калибра, которые он мне обещал.

Она сказала:

– Это то письмо, которое я ему посылала. Оно может помочь при объяснениях.

Я сунул конверт в карман рубашки.

– Сделаю все, что смогу, миссис Бикман. Я действительно попытаюсь убедить его встретиться с вами. Но есть что-то такое, о чем вы осведомлены гораздо лучше, и оно может оказаться сильнее моих доводов.

– Да, – сказала она, – да, гораздо лучше.

Повернулась и направилась к зданию аэропорта.

Глава 12

Все еще не было признаков Мики, однако в диспетчерской обнаружилось от него послание: заболел, надеется подойти завтра, но не обещает.

Ожидая, когда закончат заправку, я вскрыл пакет с патронами и зарядил дробовик.

Патроны были с латунными гильзами, около двух с половиной дюймов в длину. Из гильзы торчало только острие свинцовой пули. Я пообещал себе, что как-нибудь разряжу один патрон, чтобы только увидеть величину и определить вес самой пули. Чувствовалось, что она действительно должна быть громадной и ужасной в своей разрушительной силе.

Ружье я положил обратно, где оно и было; на будущее следовало купить какие-нибудь ремни или парусиновый ружейный чехол и прикрепить ружье к потолку, чтобы оно не мешало передвигаться по кабине, но было под рукой. А пока все, что я смог – это сделать надрез в звукоизоляционной обшивке над дверью для пассажира и запихнуть ружье за нее.

Маленький желтый грузовичок, отчаянно гудя, носился по взлетной полосе, чтобы прогнать оленя. Я вырулил и взлетел где-то около половины четвертого.

Облет хижины Хомера и прилегающей к ней местности я совершил дважды, намеренно покачивая крыльями, чтобы он догадался, что я привлекаю его внимание. Потом пошел на посадку.

Я выкурил две сигареты и уже начал жалеть, что не задержался в Ивайло, чтобы перекусить, когда он появился из леса и зашагал навстречу, как и прежде в охотничьем костюме и с ружьем.

Я спросил:

– Как охота?

– Встретился еще с двумя и завалил одного, сэр.

– Прекрасно. У вас нет ощущения, что этого уже достаточно?

– Почему это?

Вопрос прозвучал почти резко, для него конечно.

– Вы не желаете покинуть Лапландию?

– Так или иначе вскоре мне придется это сделать.

– Но дело в том, что у вас гостья. Она в Ивайло, – я передал конверт авиапочты. – Думаю, это все объяснит.

Пока он читал, я прошелся вокруг "Бобра" и попинал покрышки передних колес. Кроме всего прочего, что следовало сделать, надо было заменить их к следующему лету. Я обошел самолет вокруг, пессимистически рассматривая прочие вещи, находящиеся в плачевном состоянии.

Когда я возвратился к Хомеру, с письмом он уже покончил. И выглядел слегка обеспокоенным.

– Вы видели Элис? – спросил он. – С ней все в порядке?

– Я отвез ее в Ивайло. И она выглядит великолепно, если не принимать во внимание развод.

– Развод? – Он казался озадаченным.

– Да. Она разве вам не написала? Она разводится с мужем, или он разводится с ней.

Я стал шевелить своими извилинами, пытаясь вспомнить, как она выразилась, и как случилось, что я доставил плохие новости из Ричмонда на Верийоуки.

– Разве не в том причина, почему она хочет, чтобы вы вернулись и сделали что-то с состоянием?

– А... Да, конечно, – пробормотал он и еще раз быстро пробежал взглядом тонкий листок письма.

Я снова закурил и стал прикидывать, не мешают ли мне все еще оставшиеся последствия похмелья достаточно остро оценивать замечательные события в жизни Хомеров.

Спустя некоторое время я сказал:

– Я сказал ей, что полечу увидеть вас и спрошу, хотите ли... хотите ли вы с ней встретиться.

Хомер бросил:

– Она хочет, чтобы я вернулся в Америку.

– Создается впечатление, что это правильная идея.

– Она рассказала вам, зачем? – и опять он был почти резок.

– Наверное, проблемы с состоянием. Допускаю, что ее муж не принял нужных решений до того, как перестал быть ее супругом.

Он кивнул, потом сказал:

– И все же, сэр, я не думаю, что это для меня.

Я бросил сигарету и наступил на нее, затем взглянул на озеро.

Северный ветер рябил водную гладь и раскачивал верхушки деревьев. Низкое солнце превращалось в оранжевый шар как раз над дальним концом озера. Ветер очистил воздух и принес с собой прохладу. Я снова закурил и неохотно вернулся к семейным проблемам Хомеров.

– Я полагаю, она ведь не желает, чтобы вы вернулись навсегда. Но вы могли бы передать ей право попечителя или что-то в этом роде, и поручить стряпчим управлять состоянием?