Венера с пистолетом - Лайл Гэвин - Страница 13

Карлос довольно холодно пробурчал:

– Обслужите себя сами.

Я так и сделал. Столик был уставлен бутылками.

Донна Маргарита украшала собой краешек софы. Она была в длинном голубом домашнем халате с высоким воротником и вышитыми серебром драконами. Потягивая шампанское, она каждой своей жилкой выглядела на миллион долларов.

Коротко мне улыбнувшись, хозяйка открыла собрание.

– Я должна извиниться, созвав вас сюда в такой час, но час назад Карлос принял исключительно интересное телефонное сообщение. Так что если позволите…

Карлос подошел к маленькому кассетному магнитофону, вмонтированному рядом с телефоном, и включил его.

– Боюсь, я включил его не с самого начала.

Несколько секунд мы слышали только шорох, а затем раздался странный голос:

– … может быть, вы заинтересуетесь.

Затем ответ Карлоса:

– Что за картина?

– Французская школа, постимпрессионизм, но подписана очень редко встречающимся художником – Бертом Кемпом.

Длинная пауза. Затем голос Карлоса:

– Вы хотите продать эту картину? За сколько?

– Сто пятьдесят тысяч долларов.

– Я не могу решить этот вопрос самостоятельно.

– Если решите купить, то платите в швейцарских франках. Вы запечатаете эту сумму в пакет и адресуете его Х. С. Йонаху, до востребования, на центральном почтамте, Фоорбургваль. После этого картина будет переправлена в Национальный банк в Цюрихе. Вы поняли?

– Да.

– Звонить я больше не буду. Мистер Йонах будет ждать от вас вестей. И долго он ждать не будет.

Можно было различить щелчок отбоя. Карлос выключил магнитофон.

Донна Маргарита сказала:

– Итак, сеньор Кемп, ваше предсказание сбылось. Что вы посоветуете?

– Отправляйтесь домой в Никарагуа.

Это их встряхнуло. Она резко выпрямилась.

– Простите?

– Это доказывает, что меня выбрали не только из-за вероятности, что я мог везти картину. Они знали это, как и то, что картина ваша. Они знают, где вы остановились. И даже знают ваш банк. Я имею в виду, что секретность для них – пустой звук.

Карлос заявил:

– Вы тоже все это знали.

– Да. Вот потому я бы не был столь глуп, чтобы выложить все это по телефону. Ведь никакой надобности упоминать банк не было, верно? Достаточно было спросить, где ее оставить.

Вмешался Анри:

– Логично. Но все как-то быстро… Меньше дня от кражи до предложения.

Я пожал плечами.

– А почему бы и нет? Между прочим, я мог несколько ускорить события. Я сегодня наткнулся в «Хилтон» на Гарри Барроуза и намекнул ему, что Сезанн мог оказаться подделкой.

Анри ощетинился.

– Это не подделка.

– Гарри может не знать. Но он мог ускорить процесс, опасаясь, что мы выйдем из игры.

Донна Маргарита нахмурилась.

– Складывается впечатление, сеньор, что вы рассказали о нашей миссии?

– Это был только намек. Без упоминания о личностях. Он не мог бы узнать о ком-то, кто еще не вовлечен в события. А я думаю, что Гарри достаточно осведомлен об этом деле.

– Не следовало самовольно ускорять события, пока вас не уволили, – встрял Карлос.

– Заткнись ты… – я увидел, как мисс Уитли вся напряглась, – обалдуй хренов.

– Пожалуйста, – донна Маргарита воздела руки. – Вы пока еще не сказали, что советуете, сеньор Кемп!

– Сто пятьдесят тысяч – это несколько больше, чем я предполагал: около двадцати процентов, верно? Но вы получите картину обратно. Я имею в виду, если бы они могли продать ее по номинальной цене, то так бы и сделали.

Донна Маргарита спросила:

– Почему им просто не бросить картину в реку, получив деньги?

– Репутация. Похищение и выкуп теперь тоже стали бизнесом. Если кто-то не вернет Сезанна, а использует его как затычку в бочке, слухи поползут немедленно. Никто не захочет платить выкуп. И кто-нибудь их продаст. Гарри не станет садиться в ненадежную лодку. Так что картину вы получите обратно.

Мисс Уитли подалась вперед и неуверенно предложила:

– А не могли бы вы попытаться их перехитрить? Ну, например, выследить человека, который заберет пакет?

Я покачал головой.

– Они это предусмотрели. Фамилия получателя – Йонах, это означает, что в ячейке «до востребования» масса других фамилий, начинающихся на «Й». Йонас в Амстердаме – то же самое, что Смит и Браун в Англии. Множество корреспонденции на эту букву. И они могут ждать несколько дней, чтобы забрать пакет. Не могу же я все это время торчать на почте. Кроме всего прочего, они меня знают в лицо. Черт бы их побрал! Платите.

Анри мрачно прокомментировал:

– Вы немало знаете о такого рода деятельности.

– Потому меня и наняли.

Донна Маргарита закурила и огляделась.

– Благодарю вас, сеньор. Теперь мы знаем мнение эксперта. Придется платить.

– Я думаю, это зависит от Манагуа?

– Откуда вы знаете? – нахмурился Карлос.

Мисс Уитли побледнела, но держала голову высоко и непреклонно.

– Это я ему рассказала. Не вижу причин, почему его надо было держать в неведении.

Донна Маргарита обдумала ее слова и согласно кивнула.

– Я уверена, вы правы. Очень сожалею, сеньор Кемп. Итак, что нам предлагать Манагуа? Платить?

Я сказал:

– Есть, пожалуй, еще один путь, который можно попробовать.

– Мне помниться, вы сказали, что никакой надежды нет? – подозрительно пробурчал Карлос.

– Нет надежды обыграть их в деле с выкупом, но можно попробовать обходной маневр, абсолютно с этим не связанный. Предположим, я перекинусь еще парой слов с Гарри…

– Не думаю, что вы столь хорошо знаете этого Гарри, мсье, – заметил Анри.

Мисс Уитли согласно кивнула.

Я продолжал:

– Положим, я скажу ему, что может случиться так, что однажды он будет прогуливаться в темном уголке и вернется домой с разбитой коленной чашечкой.

На диване зашевелились эксперты по живописи, явно приведенные в шоковое состояние. Донна Маргарита, как мне показалось, восприняла это более спокойно.

– Вы абсолютно уверены, что это дело сеньора Барроуза?

– Вполне уверен.

У мисс Уитли наконец восстановилось дыхание и прорезался голос, хоть и не совсем.

– Вы действительно способны на такое?

Я ткнул в свою повязку.

– Он рискнул нарушить целость моего черепа. Я отвечу тем же.

Она продолжала таращиться на меня, будто меня только что извлекли из канала.

– И что, если эта форма интеллигентного убеждения не сработает?

– У него есть еще коленная чашечка.

– О Боже!

– Тем или иным способом мы разыграем акцию устрашения. И будем надеяться, что Гарри испугается и вернет картину.

Мисс Уитли спросила:

– Вы думаете, он поверит, что вы на такое способны?

Анри повернулся к ней.

– Мадмуазель, вы в это верите? Я нахожу, что мсье Кемп исключительно убедителен в такого рода делах.

Затем он повернулся ко мне.

– Но если Гарри не поверит, или поймет, что это – блеф? Тогда перед нами встанет вечная проблема: выполнять угрозу – или отказаться и платить деньги.

После долгого раздумья я заявил:

– Я это сделаю. Точно сделаю.

– А-а-а… – Анри протяжно, удовлетворенно вздохнул и откинулся назад. – Но, вероятно, у него тоже есть варианты устрашения и курок, на который можно нажать. Вы предусмотрели, что он разузнает, кто с ним так поступил? Что затем он наймет побольше людей… чтобы отплатить вашему колену тем же? Или всерьез повредить конструкцию вашего черепа? И что это похоже на притчу о двух докторах, оперирующих друг друга, отрезая один фрагмент за другим пока… – Он улыбнулся. – Друг мой, вы романтик! Вероятно, по причине того, что имеете дело со старинным оружием. Вы похожи на стрелков из старинного вестерна. Но забываете, что если стреляете в человека, то другой человек тоже захочет вас подстрелить. До тех пор, пока в финальной сцене на главной улице, или может быть на Пикадилли не раздастся: бэнг-бэнг-бэнг… И вы испускаете дух в пыли, и над вами рыдает мисс Уитли, орошая слезами ваше стынущее тело.