Приключения Рольфа - Сетон-Томпсон Эрнест - Страница 29

Как-то раз днём, незадолго до захода солнца, услышали они слабое тявканье лисицы, которое доносилось с ледяной поверхности озера, покрытой снегом.

«Это касается меня», — подумал, вероятно, Скукум и, сердито заворчав, вскочил на ноги и помчался к озеру. Охотники заглянули в окно. На снегу сидел их друг, большая серебристо-чёрная лисица.

Куонеб протянул руку за ружьём, Рольф попытался позвать обратно Скукума, но было уже поздно. «Он» нёсся на поимку лисицы; «им» оставалось только смотреть и аплодировать ему. Лисица продолжала сидеть, посмеиваясь втихомолку, пока Скукум не очутился на расстоянии двадцати ярдов от неё. Тогда лисица грациозно прыгнула в сторону, вытянув горизонтально огромный хвост, а Скукум, вполне уверенный в успехе, пустился вперёд и очутился в шести-семи ярдах от неё. Ещё несколько прыжков — и победа несомненно за ним. Но и на этот раз лисица не подпустила его более, как на шесть-семь ярдов. Как ни напрягал он свои силы, как ни прыгал, лисица всё время оставалась на том же расстоянии от него. Сначала они бежали к берегу, но затем лисица повернула на лёд и забегала взад и вперёд. Скукум, уверенный, что она поступает так ввиду того, что потеряла надежду убежать, удвоил свои усилия. Но всё было напрасно с его стороны. Он постепенно терял силы и начинал уже задыхаться. Снег был довольно глубок в этом месте и представлял для собаки несравненно больше затруднений, чем для лисицы, благодаря разнице в весе. Бессознательно Скукум стал замедлять шаг. Лисица постепенно увеличивала расстояние и вдруг самым нахальным образом повернула назад и уселась на снегу.

Это было слишком для собаки. Сердито лая, она несколько отдышалась и затем бросилась к врагу. Снова началась погоня взад и вперёд; но собака скоро так устала, что вынуждена была сесть; тогда лисица вернулась назад и принялась, в свою очередь, тявкать на неё.

Это могло свести с ума. Самолюбие Скукума было затронуто. Он решил или победить, или погибнуть. Собрав последние силы свои, он очутился в пяти футах расстояния от белого кончика хвоста. Но тут, как это ни странно, лисица вдруг пустилась бежать со всей скоростью, на которую была способна, и скоро скрылась в лесу, оставив Скукума далеко позади себя. Почему? Да потому, что Куонеб, напрасно выжидавший благоприятного момента, чтобы выстрелить в неё, не ранив собаки, обошёл вокруг озера и теперь ждал в чаще. Чуткий нос лисицы предупредил её об опасности. Она поняла, что самая забавная часть приключения кончилась, и потому бросилась к лесу и исчезла в ту минуту, когда пуля взрыла снег позади неё.

Язык бедного Скукума чуть не на целый фут высунулся изо рта, когда он плёлся к берегу. Вид у него был угнетённый: хвост был поджат, уши также. Он ничего не мог бы сказать теперь репортёру, кроме: «Сегодня я чувствую себя не так хорошо, как вчера», или «Не видели вы разве, как я отделал её»?

39. Самый редкий мех

Серебристую лисицу они видели раза три или четыре в течение зимы; она была настолько смела, что однажды, взобравшись на высокий сугроб, прыгнула оттуда на амбар, а затем на крышу хижины и съела несколько белых кроликов, хранившихся там для приманок. Но все попытки охотников поймать её в капкан или пристрелить были напрасны, и знакомство с ней кончилось бы, вероятно, так же, как началось, не случись тут одного обстоятельства.

Зима эта была очень снежная. Глубокий снег — самое великое несчастье, какое только может посетить пушных обитателей леса. Он мешает им добывать пищу, стесняя все их движения и препятствуя, таким образом, не только ходить далеко за добычей, но и скорому бегу, когда нужно скрыться от преследования врагов. Глубокий снег — это ножные кандалы, голод и смерть. Для решения проблемы такого рода существует два способа: ходули и лыжи. Последние несравненно удобнее первых. У карибу и оленя — ходули, у кролика, пантеры и рыси — лыжи. Когда глубина рыхлого снега достигает трёх или четырёх футов, рысь царствует над всеми маленькими животными и не боится больших. Человек, надевший лыжи, держит в своей власти большую часть четвероногих зверей.

Опасаясь подвергать Скукума опасным встречам, его оставляли обыкновенно одного в хижине. Этим воспользовалась однажды серебристая лисица и, взобравшись на крышу, съела кроликов.

Всю зиму продолжался с различными промежутками грабёж их капканов, но неизвестный вор был, надо полагать, очень ловок, или же просто-напросто счастливая звезда помогала ему избегать преследования охотников.

Однажды, возвращаясь домой после трёхдневного отсутствия, они увидели вдали на снежной поверхности озера двух животных, — которые то бежали друг за другом, то начинали драться. «Скукум и лисица», подумали охотники; но не успели они открыть дверей хижины, как их приветствовал сам Скукум. Куонеб долго и внимательно всматривался вдаль, где на поверхности озера всё ещё двигались две фигуры.

— У одного нет хвоста. Это, я думаю, пишу (рысь) и лисица.

Рольф готовил обед. Время от времени он также посматривал вдаль и также видел движущиеся фигуры. После обеда он сказал:

— Обойдём кругом озера и посмотрим — не удастся ли нам убить хоть одну из них.

Охотники надели свои лыжи и, стараясь, чтобы животные не заметили их, направились по оленьей тропинке в лес и пробрались к ближайшему от борцов месту. Здесь они увидели нечто, напомнившее им день унижения Скукума.

В ста ярдах от них, на открытой снежной поверхности озера, стояли лицом к лицу огромная рысь и старый друг — серебристая лисица; доведённая до отчаяния, лисица оскалила два ряда красивых белых зубов и бросилась было вперёд, но тут же по самое брюхо провалилась в снег. Она была, по-видимому, сильно ранена и находилась, во всяком случае, в полной зависимости от рыси, у которой были такие превосходные лыжи, что она легко скользила по снегу, несмотря на то, что была тяжелее лисицы, тонкие ножки которой глубоко проваливались в снег. Рысь была старая и в страхе сторонилась острых зубов, которые щёлкали, как западня, когда она подходила ближе. Она желала, без сомнения, убить свою соперницу, но без всякого вреда для себя. Несколько раз начиналась заключительная битва, но выбившаяся из сил лисица проваливалась всегда в предательский, неумолимый снег. Имей она только возможность вернуться назад и найти какое-нибудь прикрытие, которое защитило бы её сзади, она бы могла бороться за свою жизнь. Но, куда бы она ни повернулась, всюду встречала она перед собой огромную кошку, вооружённую зубами и когтями и снабжённую приспособлением для снега, какого никогда не бывает у лисицы.

Трудно было следить за этой борьбой и не почувствовать симпатии к красивой лисице. Рольф собирался уже помочь ей, когда наступил неожиданный финал. Сделав ещё один прыжок по направлению к лесу, лисица скрылась вдруг из виду, провалившись в снег, который в том месте был очень рыхлый, так как покрывал торчавшую в нём осоку; не успела она ещё опомниться, как сильные челюсти рыси сдавили ей затылок, а безжалостные когти выпустили внутренности.

Рысь встряхнула свою шерсть, вылизала грудь и лапы с видом полнейшего самодовольства и, рванув ещё раз тело убитой лисицы, направилась спокойно вдоль берега.

Куонеб приложил ко рту кисть руки и громко взвизгнул, как кролик, попавший в ловушку.

Рысь остановилась, повернулась назад и направилась прямо к тому месту, где ей послышалась многообещающая музыка. Ничего не подозревая, подошла она на расстояние двадцати ярдов от трапперов. Раздался выстрел, и рысь растянулась на снегу.

Красивый мех серебристой лисицы оказался мало испорченным и был вдвое дороже собранной ими до сих пор добычи. Мех рыси равнялся своей стоимостью меху куницы.

Охотники занялись после этого рассматриванием следов, по которым узнали, что лисица охотилась на кроликов в чаще, когда на неё напала рысь. Она очень испугалась серьёзного нападения со стороны рыси и бегала сначала вокруг кустарников, где снег был плотно утоптан кроликами. Так бегала она целый час, пока не почувствовала усталости, и, надеясь спастись, пустилась напрямик через озеро. Но слишком рыхлый снег не мог выдержать её тяжести, тогда как рысь легко скользила по поверхности. Лисица сделала роковую ошибку, но она сильна и мужественна. Здесь боролась она ещё час, пока, наконец, сильная и большая рысь не умертвила её.