Изнанка неба - Лайл Гэвин - Страница 35

– Ты разбился?

– Нет, конечно. Все дело в том, что я хотел разорвать свой контракт с набобом. Такой способ мне показался самым удобным.

– Почему ты не предупредил меня?

– Послушай, крошка, – криво усмехнулся Кен, – это касалось только меня и моего хозяина... Да и с какой стати мне нужно было говорить тебе об этом?

Ее тело напряглось, потом она с каменным лицом повернулась, вырвала у меня из рук свой чемодан и вскоре скрылась за углом.

Китсон посмотрел на меня и беспомощно развел руками.

– Мне нужно выпить, – признался он.

– Мне тоже.

Мы вернулись в бар и выстроились у стойки. Кен постучал перед собой пачкой банкнот, и в мгновение ока перед нами выросла фигура бармена.

Китсон заказал два двойных скотча, и они тут же появились перед нами.

– О, да вы только что были здесь, не так ли? С молодой леди? – заметил смышленый бармен, окидывая меня взглядом.

– Да. А теперь я снова вернулся с джентльменом, если его можно так назвать.

Бармен не нашелся, что ответить, а Кен подмигнул мне и обратился к нему.

– Тогда выпиши моему другу, если его можно так назвать, отдельный счет.

Бармен окончательно запутался, а я еще подлил масла в огонь.

– Здесь принимают в уплату рубины и бриллианты?

– А также продажность и козни дьявола, – добавил Китсон и бросил перед собой однофунтовую ливийскую банкноту.

Бармен облегченно улыбнулся, и она исчезла в его руке. Мой приятель успел заказать еще по одной и решил осмотреться.

– Так, так. Ну и что бы ты предпринял?

– Я? Да тоже самое. А теперь мне нравится смотреть, как ты мучаешься.

Извини. Я думал ты меня осуждаешь.

– Ты меня с кем-то путаешь.

Он неожиданно ухмыльнулся и серьезно посмотрел мне в лицо.

– Я просто не знаю, что мне нужно было делать, Джек.

– Ничего. Оставь это. Куда ты теперь собираешься?

– Я тут пристроился в один самолет, – Китсон кивнул головой в сторону двери. – Они вылетают на нефтяные разработки, как раз туда, где я оставил "Пьяджио". Обратно я прилечу на нем еще до наступления вечера.

– Буду ждать тебя здесь, – буркнул я. Мне захотелось рассказать ему о вчерашних переговорах с набобом, но потом оставил эту затею. Вчера были только слова, а что за ними последует, предположить было трудно.

Кен допил свой виски и бросил взгляд на свои часы.

– Ну, увидимся позже.

– Кен, у набоба есть список похищенных драгоценностей?

– Думаю, что да.

– А тебе не приходилось его видеть?

– Нет. Такие документы просто так не валяются. Я был просто наемным работником, и ко мне обращались, только если им была нужна моя помощь.

– Так что ты понятия не имеешь, что это были за украшения? Золото? Камни? Обычные кольца и ожерелья?

– Понятия не имею, – он развел руками. – Но могу сказать, что это не обычные украшения. Их стоимость оценивается в полтора миллиона фунтов, к тому же ты часть из них видел и можешь судить об остальных.

– Согласен, – кивнул я. – Можно себе представить. Ладно, увидимся вечером.

– Джек, – сказал он, направляясь к двери, – если ты еще увидишь Ширли, отнесись к ней помягче. Угости ее за мой счет, вот только лучше не говорить ей об этом.

– Идет.

– В конце концов, – тут он посмотрел на свои ботинки, – живой ублюдок лучше мертвого героя.

– Примите мои сожаления, теперь тебе придется оставаться ублюдком.

Он ухмыльнулся в ответ и быстро вышел. Пока я допивал свой виски, появился бармен со сдачей, и мне осталось только посоветовать ему оставить ее у себя.

После этого у него появилось желание сказать пару слов, чтобы отметить это событие.

– Этот джентльмен – ваш приятель?

– Именно так. Это один из самых выдающихся людей в своей профессии. Не случись с ним однажды небольшая неприятность, его здесь узнавали бы на каждом углу.

А ты знаешь, что бывает с мелкими неприятностями, когда они липнут к большим людям?

Я посмотрел на него ледяным взглядом, и он участливо покачал головой.

– Тогда мелкие неприятности становятся крупными. Вот так, тут я сделал разворот на сто восемьдесят градусов, слегка покачнулся, но не более чем это соответствовало моему состоянию, и стал прокладывать свой курс к двери, сожалея что в этот день на мою долю выпало полное отсутствие завтрака, долгая солнечная ванна, четыре пива и два виски.

Улица была залита солнечным светом. Я долго щурился пока наконец не заметил в двух сотнях ярдов от себя, как "Рапид" запускал двигатели. На его борт поднялся Кен, дверь захлопнулась и самолет начал рулежку. Я повернулся и едва не столкнулся с Анархосом.

– Это был ваш приятель?

Последние остатки хмеля мгновенно выветрились у меня из головы.

– Просто случайный приятель.

– Мне его лицо тоже кажется знакомым, – полицейский задумчиво кивнул. – Так как, говорите его имя?

– Кажется Килрой. Торгует запасными частями для двигателей.

– Да, пожалуй припоминаю, – просиял этот отъявленный лжец. – Возможно, я смогу подбросить Вас до Триполи. Дело в том, что мисс Берт забрала со стоянки последнее такси.

– Это очень мило с вашей стороны.

Мы втиснулись в небольшой, взятый напрокат рено, который после долгого стояния на солнце очень напоминал духовку, опустили боковые стекла и покатили по бетонной дорожке.

Детектив отказался от предложенной сигареты, а я закурил и стал смотреть в окно.

– Я полагаю, капитан, – начал Анархос, когда машина выехала на шоссе до Триполи, – что за время ваших странствий вам не раз приходилось сталкиваться с полицией.

– Для людей моей профессии это просто неизбежно.

– Я не это хотел сказать, капитан. Человек, который привык иметь дело с полицейскими, легко скрыть от них то, что ему известно. Он только не может скрыть сам факт того, что ему есть что скрывать.

– Каждому есть что скрывать. Именно поэтому нам приходится носить одежду.

Детектив беззаботно рассмеялся.

– А что вам сейчас приходится скрывать, капитан? По вашим словам вы к убийству Миклоса никакого отношения не имеете. Но, возможно, у вас есть какие-нибудь догадки, что послужило причиной его убийства.

– Я знаю его репутацию как агента. Мне известно его отношение к женщинам. В окрестностях Афин можно найти не одного мужа, который с удовольствием проткнул бы его ножом или всадил ему пулю в лоб. Интересно, а как его убили?

– Жаль, конечно, – пожал плечами Анархос, – но мне об этом ничего не сообщали.

– Мне в разных местах приходилось встречаться с полицейскими, – ухмыльнулся я. – Не могу сказать, чтобы они были похожи друг на друга. В Британии их не спутаешь со швейцарскими, те в свою очередь совсем не похожи на греческих или ливийских. Но у всех хороших полицейских есть одна общая черта: они всегда что-то скрывают.

– Всегда, – довольно согласился детектив, – как вы уже говорили, нам всем есть что скрывать, но рано или поздно наступает день, когда приходиться все рассказывать.

– Пожалуйста, не будем говорить со мной про день Страшного Суда.

– Прошу меня извинить. Это все мой английский. Я хотел сказать, когда вы вернетесь в Афины. Вы же летчик и бываете в разных странах. Так что однажды вам придется вернуться в Афины. Вот тогда то мы расскажем друг другу все.

Я выкинул сигарету через боковое стекло.

– Это шантаж. Для вас это довольно грубое оружие.

– Хороший полицейский, – улыбнулся Анархос, – никогда не пользуется любым оружием. Он старается выбрать самое подходящее для этого момента. Если было бы нужно, я смог говорить с вами о Боге или вашей матери. Но здесь более уместен шантаж... Так где мне будет лучше вас высадить?

– Рядом с моим отелем. Я думаю вам прекрасно известно, где это находится.

Он согласно кивнул и оставшуюся часть дороги мы проехали молча.

Дежурный мне сказал, что была телеграмма от Хаузера, но ее уже забрал Роджерс. Самого второго пилота в гостинице не оказалось. Кроме того меня дожидалось послание Хертера, в котором он к двум часам предлагал мне явиться в апартаменты набоба.