В бурьяне (In The Tall Grass) - Кинг Стивен - Страница 5

Он просунул руки в бурьян и раздвинул его, чтобы посмотреть.

В слякоти, на боку лежала собака — казалось, что когда-то это был золотистый ретривер. Дряблая коричневато-рыжая шерсть мерцала под движущимся настилом мух. Ее распухший язык свисал меж десен, а мутные жемчужины ее глаз выпученно торчали из головы. Ржавеющий ярлык на ее ошейнике поблескивал в глубине шерсти. Кэл вновь взглянул на язык. На нем был зеленовато-белый налет. Кэл не хотел и думать от чего. Грязная собачья шкура выглядела, словно желтый замусоленный ковер, наброшенный на груду костей. Кое-где, ее шерсть — небольшие ее пучки — развевалась на теплом ветру.

«Держи себя в руках». Это была его мысль, но произнесена она была успокаивающим голосом его отца. Имитация его голоса помогла. Он уставился на осевшее собачье брюхо и заметил там оживленное движение. Кишащее скопление личинок. Вроде тех, что вертелись на недоеденных гамбургерах, лежащих на пассажирском сидении того чертового «Приуса». Гамбургерах, которые пробыли там множество дней. Кто-то оставил их, покинул машину и оставил их, и так и не вернулся, и так и…

«Держи себя в руках, Кэлвин. Если не ради себя, то ради своей сестры.»

— Ладно, — пообещал он своему отцу. — Ладно.

Он поснимал узелки прочной растительности с голени и щиколоток, едва ощущая мелкие порезы, нанесенные травой. Он поднялся.

— Бэкки, ты где?

Тишина на протяжении долгого времени — достаточно долгого, чтобы его сердце успело покинуть грудь и подняться к глотке. Затем, с невероятно далекого расстояния: «Здесь! Кэл, что будем делать? Мы заблудились!»

Он вновь закрыл свои глаза, ненадолго. «Это реплика мальчика». Затем он подумал: ‘Le kid, c’est moi’[7]. Это было почти что забавно.

— Мы продолжим кричать друг другу, — сказал он, двигаясь в том направлении, откуда исходил ее голос. — Мы продолжим кричать друг другу, пока опять не сойдемся.

— Но я так хочу пить! — теперь она звучала ближе, но Кэл этому не доверял. Нет, нет, нет.

— Я тоже, — сказал он. — Но мы скоро выберемся, Бэк. Нам просто нужно не падать духом.

То, что он уже сам упал духом — немного, всего немного — было тем, о чем он бы никогда ей не сказал. В конце концов, она так и не сказала ему имя того парня, от которого залетела, и это, в некотором роде, делало их квитами. Один секрет у нее, теперь один и у него.

— А как же мальчик?

О, боже, ее голос опять угасал. Он был настолько напуган, что правда вырвалась из него совершенно беспрепятственно, еще и в полный голос.

— Да хрен с тем мальчиком, Бэкки! Сейчас надо подумать о себе!

Направления плавились в бурьяне, как плавилось и время: мир Дали с канзасским стерео. Они гонялись за голосами друг дружки, словно усталые дети, слишком упрямые, чтобы прекратить свою игру в квача и пойти обедать. Иногда Бэкки звучала близко; иногда она звучала далеко; он ни разу ее не увидел. Время от времени, мальчик кричал о помощи, однажды так близко, что Кэл прыгнул в бурьян с распростертыми руками, чтобы споймать его, прежде чем он уйдет, но мальчика там не было. Лишь ворона с оторванной головой и крылом.

«Здесь не бывает ни утра, ни ночи», подумал Кэл, «только вечный полдень». Но даже в тот момент, как эта идея пришла ему в голову, он заметил, что голубизна неба темнеет и хлюпающая земля под его промокшими ногами начинает тускнеть.

«Если бы у нас были тени, они бы становились длиннее и мы, по крайней мере, могли бы использовать их, чтобы идти в одном и том же направлении», подумал он, но теней у них не было. Только не в бурьяне. Он посмотрел на свои часы и без всякого удивления заметил, что они остановились, хотя были и самозаводными. Бурьян остановил их. Он был в этом уверен. Какая-то зловещая энергия в бурьяне; какая-то паранармольная хрень, будто из «Грани»[8].

Было черт-знает сколько времени, когда Бэкки начала реветь.

— Бэк? Бэк?

— Мне надо отдохнуть, Кэл. Мне надо присесть. Я так хочу пить. И у меня начались спазмы.

— Схватки?

— Наверное. О боже, что если у меня случится выкидыш здесь, в этом гребаном поле?

— Просто посиди на одном месте, — сказал он. — Они пройдут.

— Спасибо, док, я… — Ничего. И тут она начала кричать. — Уйди от меня! Уйди! НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ!

Кэл, ныне слишком уставший, чтобы бежать, побежал вопреки.

Даже в своем страхе и потрясении, Бэкки знала, кем, должно быть, приходился этот сумасшедший, когда тот раздвинул бурьян и предстал перед ней. На нем была туристическая одежда — «Докерс» и покрытые запекшейся грязью лоферы от «Басс»[9]. Впрочем, больше всего его выдавала футболка. Хоть она и была выпачканна в грязи и покрыта некой темно-бордовой коркой, которая почти что наверняка была кровью, она разглядела клубок веревок, похожих на спагетти, и знала, что было написано сверху — «самый большой в мире моток бечевки, Кавкер Сити, Канзас». Разве похожая футболка не лежала аккуратно сложенной в ее чемодане?

Папаша того мальчика. Собственной, вымазанной в грязи и траве, персоной.

— Уйди от меня! — она вскочила на ноги, обхватывая руками живот. — Уйди! НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ!

Папаша ухмыльнулся. Его щеки были щетинистыми, губы красными.

— Успокойся. Хочешь выбраться? Это легко.

Она глядела на него, раззинув рот. Кричал Кэл, но в тот момент она не обращала на это внимания.

— Если бы ты мог выбраться, — сказала она, — тебя бы здесь уже не было.

Он захихикал.

— Верная идея. Неверный вывод. Я тут просто шел к своему мальчику. Уже нашел свою жену. Хочешь с ней познакомиться?

Она молчала.

— Ладно, так тому и быть, — сказал он, и отвернулся от нее. Он уставился в бурьян. Сейчас он пропадет из виду так же, как пропал и ее брат, и Бэкки овладел резкий приступ паники. Он был явно сумасшедшим — стоило только взглянуть в его глаза или послушать то, как он зачитывает свои текстовые сообщения, чтобы понять это — но он был человеком.

Он перестал смотреть туда и, ухмыляясь, обернулся.

— Забыл представиться. Моя вина. Зовут Росс Хумбольт. Занимаюсь недвижимостью. Город — Пафкипси. Жена — Натали. Мальчик — Тобин. Милый малый! Умный! А ты Бэкки. Брат — Кэл. Последний шанс, Бэкки. Либо иди со мной, либо погибай. — Он перевел взгляд на ее живот. — Вместе с ребенком.

«Не верь ему»

Она не поверила, но все равно последовала за ним. На, как она надеялась, безопасном расстоянии.

— Ты и сам не знаешь, куда идешь.

— Бэкки? Бэкки? — Кэл. Но издалека. Откуда-то из Северной Дакоты. Возможно, из Манитобы. Она полагала, что ей стоит ответить ему, но ей черезчур дерло горло.

— Я так же блуждал в бурьяне, как и вы двое, — сказал он. — Но сейчас уже нет. Я поцеловал камень. — Он бегло обернулся и посмотрел на нее лукавым, бешеным взглядом. — И обнял его. Вшш. Да ты сама посмотришь. Эти пляшущие человечки. Все увидишь. Ясно как божий день. Обратно к дороге? По прямой! Чтоб мне под землю провалиться. Жена здесь, рядом. Ты должна с ней познакомится. Она мое золотце. Делает лучший мартини в Америке. Как-то жил-был парнишка Максвини, проливший вино на свой кхе-кхе! Приличия ради, он джину добавил. Думаю, остальное ты знаешь. — Подмигнул он ей.

В средней школе, Бэкки ходила в спортзал, на факультатив «Самозащиты для молодых девушек». Теперь она пыталась вспомнить приемы и не могла. Единственное, что она могла вспомнить…

На дне правого кармана в ее шортах лежала связка с ключами. Самый длинный и толстый ключ был от передней двери дома, где она выросла со своим братом. Она отделила его от остальных и зажала между первыми двумя пальцами руки.

— А вот и она! — весело провозгласил Росс Хумбольт, обеими руками раздвигая высокий бурьян, словно путешественник из какого-то старого фильма. — Поздоровайся, Натали! У этой юной девушки скоро будет чадо!