Ничего невозможного - Астахова Людмила Викторовна - Страница 85

Без магии она могла лишь вслепую ощупывать лицо и тело мужа, постоянно натыкаясь пальцами на липкую кровь. К счастью, чужую.

— Ужасно, но не смертельно, — уверил он супругу.

На самом деле покойный несколько раз настолько метко угодил Россу по почкам, что… Лучше об этом пока не думать.

— Потерпи немножко, я позову людей на помощь, — всхлипнула Фэймрил.

— Стой! Никого, кроме Моррана, звать не надо. Нам это сейчас абсолютно не нужно, — приказал Джевидж, а чтобы героическая женушка не продолжила геройствовать дальше, крепко сжал ей запястья. — Как ты вообще здесь оказалась? — строго спросил он.

И не поверил своим ушам. От пыток и смерти его спас тесный вагонный сортир, лишняя чашка чая, выпитая Фэйм, и женская стыдливость.

Стоило только в очередной раз подивиться причудам судьбы, которая способна вмешаться в ход событий посредством сложного устройства нижнего дамского белья. Разумеется, леди Джевидж никак не могла снова появиться в мужском обществе со сбившимися нижними юбками и спущенным чулком. Но попробуйте-ка справиться со всей дамской амуницией в кромешной тьме средь колючих кустарников и валунов. Понятное дело —

миледи замешкалась и стала свидетелем избиения, в которое не могла не вмешаться.

— Ты снова меня спасла, — шепнул Росс, целуя пальцы Фэйм. — Это становится традицией.

— Сам учил — с оружием не расставаться ни на миг. Кстати, а где твое, разумник?

«Уела!» — оценил быстроту реакции Джевидж.

Но пока он соображал, что бы такое достойное ответить, обстоятельства снова изменились.

— Миледи! Где вы? Миледи, отзовитесь! — проорал Морран на всю округу.

Телохранитель не только очухался после нападения, но отправился на поиски миледи.

— Откуда он знает, где ты была? — спросил подозрительно Росс.

Женщина нервно хихикнула. Вот уж действительно, кто о чем, а голый о рубашке.

— Нашел время ревновать к мальчишке. Ай-ай! Не стыдно?

Вопрос был сугубо риторический.

Когда леди Фэймрил наконец отозвалась, у Моррана с души свалился огромный и тяжелый камень, вроде тех, которые торчали тут повсюду и о которые он успел спотыкнуться уже раз сорок. Проклятые булыжники! Чертовы кусты!

Голова у мага буквально пополам раскалывалась от тупой боли, в ушах шумело, а перед глазами крутились ослепительные огненные колесики. Еще Моррана тошнило, и он совершенно не помнил, по какой такой причине вдруг очутился лежащим на полу в совершенно пустом купе. Последнее воспоминание обрывалось на моменте разговора с торопившейся уединиться в кустиках Фэймрил, а дальнейшие события поглотила ночь, в том числе и причину возникновения огромной шишки на затылке.

В полнейшей темноте пришлось подсветить себе дорогу спичками, и все равно в конце концов маг таки оступился, потерял равновесие и растянулся прямо под ноги леди Джевидж.

— Вы оружие взяли? — первым делом спросил его Росс.

— Разумеется.

Лорд Урграйн не зря вбивал в головы своих подчиненных одну простую истину — люди делятся на вооруженных и безоружных. Первые, как правило, в определенных обстоятельствах живут дольше вторых.

— Прекрасно! Оставьте револьвер мне! — обрадовался лорд канцлер. — А теперь идите обратно в купе, заберите наши саквояжи и возвращайтесь. Дальше мы на этом поезде не поедем.

— Но почему?

— Цыц! Исполнять! — рявкнул Джевидж и сразу же зашипел от боли, жалуясь жене: — Сучий потрох выбил мне зуб!

Вид у патрона был неважнецкий даже в ярком, но коротком освещении, даруемом безопасными красно-фосфорными спичками. Нос опух, левого глаза вообще не видно за черной подушкой кровоподтека, ссадина на подбородке свидетельствовала о недавней ожесточенной драке.

— Кто это вас так отделал?

Патрон не стал ругаться, просто щелкнул пальцами и ткнул указующим перстом в сторону поезда. Мол, сначала дело, а все разговоры и объяснения потом.

С одной стороны, Морран был несказанно счастлив покинуть ненавистное купейное кресло, а с другой стороны, авантюрный план, изложенный лордом Джевиджем, пока они медленно брели в сторону будущего рассвета, звучал как-то по-особенному дико. За время своей службы канцлеру мэтр Кил уверился, что тот чрезвычайно расчетливый человек, способный хладнокровно и заблаговременно спланировать даже собственные похороны. Более всего милорд напоминал большого паука, кропотливо плетущего тончайшую сеть политической интриги. Ведь если хорошенько поразмыслить, то недавняя безумная гонка по ночному Эарфирену под заклятием Ночного Пса основывалась на точном расчете, и каждый поступок милорда был тщательно выверен. Но, видимо, близость к Восточным Территориям, землям диким и населенным авантюристами всех мастей, чудесным образом подействовала на разум Росса Джевиджа, подвигнув его на отчаянный шаг — идти в Ан-Катасс напрямик, через долины Марфольга.

— Пятнадцать лет назад Ала-Муриха не было и в помине, — заявил бывший маршал Эльлора. — И Кехтанский поход мы начали примерно с этого же места. Вот за теми холмами, — он махнул рукой в сторону черных силуэтов возвышенностей на фоне медленно светлеющего неба. — Пограничная река Сэллим. Бывшая пограничная река.

— Ты точно помнишь дорогу? Точно-точно? Уверен? — переспросила Фэйм. — Ничего не напутал?

— Не зли меня, дорогая, — насмешливо фыркнул Джевидж. — Я честно отмахал своими ногами отсюда до самого Дарлана вместе с пехотными полками. Сложно запамятовать такое, верно?

Миледи, подтверждая репутацию разумной и сдержанной женщины, спорить с супругом не стала. Если она и переживала о чем-то, то лишь о том, выдержит ли бывший полководец такой переход снова. За последние четырнадцать лет Росс ни моложе, ни здоровее не стал.

Впрочем, надо отдать Джевиджу должное, определенный смысл в его плане, несомненно, имелся, потому что, если бы даже они благополучно приехали в Ала-Мурих, там все равно пришлось бы искать какой-то способ добраться в Ан-Катасс. А ведь не факт, что люди, похитившие Диана, указали в документах свои настоящие имена. Скорее — нет, чем — да. И что тогда прикажете делать, господа хорошие? Вот! То-то же!

Финтал Мус, как пообещал супружнице приползти домой на бровях, так и сделал. Мужчина он, в конце-то концов, или так… болтун бесхребетный? Уж пил-пил, пил-пил, но до маленьких зелененьких чертиков допиться не получилось. Хотя Эргус, хозяин единственного стоящего питейного заведения в Ала-Мурихе, очень старался угодить щедрому клиенту. Честно доливал пиво в кружку после отстоя пены и в стаканчике самогона для закрепления и усугубления эффекту не отказал. Знал, умничка эдакая, чем настоящий мужчина отличается от ненастоящего, тем, что держит данное слово. Финтал сказал честно-благородно: «Тэфи, ежели твоя мамаша приедет, сразу же пойду и напьюсь у Эргуса»? Сказал! Мамаша, старая карга, приперлась? Так точно! Финтал напился? Стопудово! Как сви-ню-ка. Теперь только осталось исполнить последнюю часть клятвы, данной любимой, но вредной и непокорной жене, — вооружившись топором, погонять ее саму и ейную мамашу вокруг дома в одних ночных сорочках. Все муриханцы уже отличились в этом плане, один только Финтал Мус отстает от народа. Еще немного, и соседи станут глядеть косо, а там и разговорчики пойдут. Дескать, старина Мус превратился в закоренелого подкаблучника, не умеющего как следует проучить законную супружницу. И ейную мамашу тоже.

И пока решительный Финтал полз в сторону родного дома, настраиваясь на скандал, ему надо было справиться с еще одной моральной проблемой. Тэфи Мус, которую предстояло гонять топором, после рождения третьей дочки порядком раздобрела и перешла в другую весовую категорию. Но одно дело — ласкать упругие телеса законной жены по ночам и гордиться от осознания, что все это богатство принадлежит ему, а другое — выстоять против могучей дамы в честной драке. А говоря откровенно, Тэфи Мус и в девичестве могла отвесить такую здоровскую оплеуху, что не каждый мужик на ногах устоит. Во всяком случае, Финтал таковую отхватил в свое время. За то, что без дозволения полез к строгой барышне под юбку. От богатырской затрещины он, помнится, отлетел, точно мячик, и едва тут же не околел. Тэфи, само собой, испугалась, затем пожалела незадачливого кавалера, а потом неожиданно воспылала ответной страстью. Но это случилось уже потом, в процессе выхаживания бедненького Фина от мозгового сотрясения, которое установил аптекарь — мистрил Кирай.