Дочь Хранителя - Шевченко Ирина - Страница 8

По мере того как шеф продолжал рассказ, меня охватывало ощущение странной тревоги: какое-то смутное подозрение, предчувствие, что вся эта история — не простой приступ драконьей ностальгии, а я сижу тут не только в качестве свободных ушей, в которые можно влить свои грустные воспоминания.

— С тех пор я его не видел. Вскоре Великий Круг Хранителей всколыхнуло известие о разрушении врат в четырех мирах, но еще до того, как об этом узнали, амулет-проводник, оставленный Киром, позвал меня.

— Позвал? Камень?

Что ж это со мной, в самом-то деле? Голос не слушается, в висках шумит.

— Иногда подобные артефакты могут содержать текстовые послания. Друг просил меня позаботиться о его ребенке, лишившемся матери при рождении, а сейчас потерявшем и отца. А главное: сохранить существование этого ребенка в тайне от других Хранителей и обычных драконов. Амулет должен был привести меня в дом, где Кир его спрятал. Здесь, на Земле. Отказать другу в последней просьбе я не мог. Идя на зов, я нашел одинокую женщину, воспитывавшую трехмесячную девочку, которую она искренне считала дочерью своей умершей сестры. Кир специализировался на ментальном воздействии, мог внушить и не такое. А документы? Так их можно без всякой магии оформить за хорошие деньги, а драконы, если верить легендам, буквально спят на золоте… Вот, пожалуй, и вся история.

Господи, почему меня так трясет? Бывают же и просто совпадения.

— Зачем вы мне все это рассказали?

Взгляд у шефа был такой, что надежды на простое совпадение не осталось.

— А ты еще не поняла, Галина Кирилловна?

Какое странное ощущение. Нет, не так, как в книгах пишут: мир вокруг стал другим. Нет, мир тот же — Земля, стандартный подобный, два балла по Хэмфасту. Место то же — кабинет директора международного туристического агентства. И директор на месте, приятный мужчина лет сорока, дракон, конечно, но у всех свои недостатки. А вот я, оказывается, не та. Еще час назад я была жизнерадостной девицей двадцати шести лет с необычной профессией — оператор врат, открывающая, и это было самым невероятным в моей жизни. До того как стало привычным. Я знала о вещах, недоступных простым людям: о сопредельных мирах, о вратах, о существовании магии. Знала, что и я не обычный человек, ведь обычный человек даже не увидит врат, не говоря уж об их открытии в другой мир. Но о чем я и не подозревала, так это о том, что слово «человек», пусть и необычный — это не совсем про меня. Или совсем не про меня?

— Рошан, но это же бред! Я человек! Самый человечный человек! Я была в других мирах, в тех, где живут маги, общалась с ними. Они бы заметили, будь я драконом.

— Будь ты драконом, возможно, — согласился шеф. — Хотя дракон при желании может скрыть свою сущность.

— Я ничего не скрывала! Но никто даже не усомнился в моем человеческом происхождении.

— Не усомнился, потому что происхождение у тебя человеческое. Наполовину. По линии матери.

Нет, это уж точно абсурд.

— Шеф, подождите. Может, я и дура, но не склеротичка. Я хорошо помню ваши уроки. Вы объясняли мне происхождение разумной жизни в подобных мирах, рассказывали о едином начале всех рас: орков, эльфов, людей и иже с ними. Но драконы, вы тогда заострили на этом внимание, принадлежат совсем к другому виду.

— Как и карды, — зачем-то вставил Рошан, чем окончательно меня запутал.

— Карды в родстве с драконами?

— В какой-то степени все в родстве с драконами. Но основной причиной, по которой и драконы, и карды вынесены в отдельные виды, являются не их анатомические отличия, а именно неспособность иметь совместное потомство с представителями других народов. Я ведь об этом тебе говорил?

Я кивнула. Немного по-другому, но смысл тот же.

— Так было не всегда. Изначально все мы ведем род от одного семени. У нас были общие предки. Я читал «Хроники Изначального Мира» — это самый древний источник информации о нашем происхождении. Но книга содержит больше вопросов, чем ответов. До сих пор неизвестно, чем вызвано появление первых видовых отличий, была ли это эволюция, стихийная мутация или же следствие проведения каких-то экспериментов. Доподлинно известно одно: уже после появления этих изменений, когда физиологические особенности каждого народа, их геном и специфическая аура полностью сформировались, мы все еще были одним видом.

— Одним видом? Как, скажите мне, можно считать одним видом человека, ящера и какое-то хвостатое недоразумение?

— Во-первых, драконы не ящеры. То, что сейчас считается нашим истинным обличьем, когда-то было всего лишь формой боевой трансформации. Но в результате каких-то мутаций, возможно, спровоцированных нарочно для усиления способностей, вторичная ипостась стала доминирующей. С кардами другая история. Изначально они представляли собой некую промежуточную ступень между эльфами и людьми. Их было не слишком много, но нрава они были воинственного и при этом замечательные ученые. Они разрабатывали совершенное оружие, а когда добились первых результатов в области генетики, решили создать еще и идеального бойца. Видимо, драконьи способности к трансформации не давали им покоя, и для создания второй ипостаси они искусственно ввели в ДНК контрольной группы кошачьи гены.

— Кошачьи? Но почему?

Мне было абсолютно все равно, чьи там гены привили себе хитроумные карды, и я сама не знала, зачем задаю эти вопросы и выслушиваю не имеющие никакого ко мне отношения истории. Происходящее по-прежнему напоминало сон шизофреника.

— Может, потому что у кошки девять жизней, и она всегда приземляется на лапы? Не знаю. Но первые опыты дали неплохие результаты, и эксперимент продолжили. Через несколько десятилетий присадка нового гена уже носила массовый характер. Их армия на Свайле формировалась почти по такому же принципу, как в этой стране: ежегодно проводилась мобилизация достигших определенного возраста мужчин. Все они проходили трансформацию генома. Боевая ипостась такого солдата представляла собой существо наподобие прямоходящего тигра, сильного, ловкого, невероятно живучего. А потом появились первые дети — потомство вернувшихся домой солдат. Они рождались более сильными, быстрее взрослели, редко болели. Ну и что из того, что в одном случае из ста малыш появлялся на свет с хвостом? Всегда можно прибегнуть к помощи хирурга. А кому-то хвост даже нравился. Но через несколько поколений вспыхнула эпидемия. Неизвестная болезнь поражала сердце, мозг, нервные клетки. Из двадцати родившихся детей спустя месяц выживал один. От первоначальной численности кардов осталась одна тридцатая часть, и те, кто пережил трансформацию генома, стали основателями нового вида. В «Хрониках» это названо Разделением…

— Прекрасно! — почти прокричала я. — Теперь я знаю все о драконах и кардах! Но какое отношение эти ваши «Хроники» имеют ко мне?

— Не ори, — спокойно произнес шеф. — Да, я несколько отвлекся, но ты должна понимать, какие силы повлияли на формирование различий между нашими народами. А твоя мать, скорее всего, была носительницей так называемой Изначальной крови, не претерпевшей генной модификации и родственной в одинаковой степени и людям, и драконам. Не знаю, где Кир ее встретил. Но это объясняет, почему твой отец прятал ее от всех и хотел, чтобы я также скрывал тебя. Работы по генной инженерии все еще активно ведутся в Сопределье, а Изначальная кровь — слишком лакомый кусочек для желающих поиграть в бога.

Рошан присел рядом со мной и тяжело вздохнул:

— Прости, что рассказал это только сейчас. Или за то, что вообще рассказал.

Действительно, какого его потянуло на откровенность? Жила бы себе, как раньше…

— Хорошо, — произнесла я после глубокого вдоха. — Вы все очень доходчиво объяснили. Я все поняла. Я не совсем человек. Тетя была совсем не тетя. Папа не был слесарем на заводе. А мама, хоть и была человеком, вряд ли работала воспитательницей в детском саду. У меня остался только один вопрос. Как меня зовут?

— В каком смысле?

А в том смысле, сволочь ты чешуйчатая, что я и так на взводе. Руки трясутся, в горле противно першит, глаза режет. И если вдобавок ко всему услышанному сейчас выяснится, что я — какая-то там Мираэль или Верамала, то, ей-богу, разревусь, как последняя дура.