Дочь Хранителя - Шевченко Ирина - Страница 13

— Хвастать перед другой ребятней, что играл в паровозик с доктором наук.

— Или сохранит, как свой величайший секрет.

Я посмотрела в его глаза. Скорее уж второе.

— Как вы с ним познакомились?

— А как знакомятся идущий и Хранитель? На переходе конечно же. Хотя я и раньше его видел. Свайла — легальный мир, как Эльмар или Изагр. Там все знают и о вратах, и о драконах. Кир общался с народом, часто читал лекции в нашем университете.

— В магическом?

— В политехническом! — рассмеялся Лайс. — Я по специальности инженер-конструктор.

Еще одна новость. Как там шеф говорил? У господина Эн-Ферро много достоинств? Да он полон сюрпризов, как мешок Деда Мороза!

— Не удивляйся, у кардов магия никогда не была основной профессией — скорее удобным дополнением. Вот и я подумал и решил, что хочу создавать оборудование для орбитальных станций. Поступил в университет. А твой отец читал у нас лекции, рассказывал, где и как в Сопределье развиваются космические программы, кто чего достиг. Интереснейшие были темы! Понимаешь, Галчонок, освоение космоса — реальный шанс для тех, кто не обладает даром идущего, попасть в сопредельные миры. Извне, не прибегая к помощи врат. Есть, конечно, теория множества вселенных, согласно которой разные миры существуют в разных системах пространственно-временных координат, но Хранители официально эту теорию не подтверждали. Поэтому наши ученые строили далеко идущие планы развить в Сопределье сеть межзвездных путей сообщения. Очень надеялись, что драконы решатся на небольшое нарушение собственных правил и укажут, в каком направлении вести поиск ближайшего обитаемого мира, но до этого следовало еще создать…

— Лайс, — прервала я вдохновенный монолог, — мы же не о космических программах сейчас говорим.

— Прости, увлекся. В общем…

— Учился ты в университете, а отец читал там лекции.

— Да.

— Лайсарин Эн-Ферро! — Этот хвостатый маг-наемник с дипломом инженера-конструктора начинал меня нервировать. — Я хочу узнать о своем отце что-нибудь помимо того, что он был университетским лектором! И узнать еще при жизни!

— Не кричи на меня, — строго сказал кард. — Я и пытаюсь рассказать тебе о нем. Или будет достаточно, если я скажу, что Кир был великим драконом и мировым парнем?

— Ладно, извини. Продолжай прямо с того места, как он читал лекции.

— Нет, — улыбнулся кард, — об этом больше не стану, у тебя уже на слово «лекции» бурная негативная реакция и нервный тик, а тебе еще в школу поступать! Я тебе расскажу про свой первый переход. Ты же знаешь, как врата зовут идущих?

Я пожала плечами. Видимо, так же, как открывающих. В какой-то момент чувствуешь непреодолимое желание зайти, к примеру, в главный региональный офис некоего туристического агентства, и тебе абсолютно побоку, что на часах полночь, на улице дождь, а ты стоишь на центральном проспекте города в халате и тапочках.

— Я тогда только университет окончил, решил отметить как положено.

— А как у вас положено?

— Да так же, как и у вас: с толпой друзей, алкоголем и девочками. Арендовали участок пляжа, скупили половину торгового центра. Сидим, отдыхаем. И вот в середине проникновенного тоста «за нашего друга Лайса, который…» чувствую, что мне надо идти. Куда, зачем — непонятно. Надо, и все! А учитывая то, что тост был далеко не первым, идти я уже могу с бо-ольшим трудом. Но все же встаю и иду. Ребята даже не поняли сразу, решили — отлучился по естественным, так сказать, надобностям. А я как был, босиком и в шортах, приперся в Художественный центр. Представь себе огромный домина из стекла и биопластика, сто двадцать залов заняты произведениями искусства различных эпох, а в центре этого лабиринта маленькая комнатка. И мне в эту комнатку нужно, хоть режь! Охранник на входе, естественно, не пускает. Идите, говорит, юноша, проспитесь, оденьтесь, а утром милости просим. Внушительный такой громила. А я пьяный, злой и к тому же — маг. Слепил пульсар, заряд вложил немереный, хорошо, не попал, а то убил бы. Зато полстены снес. Охранник орет, сигнализация воет, а я — в пробоину и бегом по коридорам. И знаешь, целенаправленно так, как на маячок. Подбегаю к дверям той самой комнатки, стою и думаю: еще одну дыру проделать или все-таки постучать. Пока думал, дверь открылась, на пороге — мужик, знакомый вроде, но откуда, хоть убей, не помню. Пришел, спрашивает. Пришел, отвечаю. Ну заходи, говорит, раз пришел, куда тебе? А я по сторонам озираюсь — ни окон, ни дверей, в углу сенсорная панель и два кресла, столик, чашка келса стоит (это напиток наш, типа чая). И тут вижу: в центре комнаты что-то есть, даже не вижу, а ощущаю всем телом, каждым нервом. Туда, говорю. А он мне: а что там, знаешь? И я на одном дыхании, как герой эпической баллады с самым дебильно-пафосным выражением выдаю: там — моя судьба! Как он хохотал, Галчонок, если бы ты слышала!

— А когда отсмеялся, прочел тебе еще одну лекцию?

— Хотел. Но не успел.

— В смысле?

— Я прошел.

— Как? Куда? — Глаза у меня выкатились, челюсть отвисла.

— Во врата.

Нет, я знала, что он ненормальный, но чтоб настолько!

— Рот закрой, — щелкнул меня по подбородку кард. — Я ж тебе объяснил: выпил я. Много. А пьяному, как у вас говорят, и море по колено.

— И куда тебя?

— Сразу на Ино. Там еще открывающий старенький такой сидел. Ну я очень вежливо поздоровался и на улицу. А там — зима!

— А ты в шортах, босой и пьяный.

— Не совсем. Я в шортах, босой и быстро трезвеющий. Через пять минут вернулся на станцию. Извините, говорю, дедуля, но мне бы домой. — Куда домой? — На Свайлу. — Очень жаль, но проход туда минуту назад закрылся, можно будет через пару часиков попробовать настроиться, а вы пока посидите, погрейтесь, денежку приготовьте за проход согласно прейскуранту. И называет мне эквивалент в валюте моего мира. Не то чтобы много, но я-то в шортах.

— И босой.

— И босой. Поинтересовался, может, бесплатно разрешит? Бесплатно, говорит, можно, но не на Свайлу, а куда глаза глядят. То есть куда врата ведут.

— Все верно. Параграф четвертый «Договора о переходах». И что ты?

— А что я? Пошел.

У-у, точно ненормальный. Есть ведь еще параграф восьмой, гарантирующий идущему право на возвращение в родной мир.

— А про восьмой параграф мне тот дед ничего не говорил. И вообще никто из открывающих не говорил. Мне Кир потом сказал: они между собой ставки делали, на каком по счету мире я сдамся.

— И на каком?

— Ни на каком. Я совершил за месяц сто восемь переходов, прошел шестьдесят семь миров и вышел на Свайле!

Немая сцена. Занавес. Бурные аплодисменты.

— Лайс, но это же… — слов нет. — Это же невозможно. Точнее возможно, но с вероятностью один к десяти тысячам. Это во всех учебниках написано.

— Надо же, — улыбнулся Эн-Ферро. — А Рошан жаловался, что ты их не читаешь. Прошел я. И не я первый, между прочим. Вернулся на Свайлу и дал себе слово, что и на пушечный выстрел больше к вратам не подойду. А через неделю снова был в Художественном центре. Меня как только увидели, сразу Киру сообщили: мол, полоумный тот вернулся. В тот день мы и познакомились по-настоящему. Кир научил меня всему, что я знаю о Сопределье. Первое время составлял для меня тематические маршруты по мирам: в этом — сильная энергетика, в этом — интересные народы, а в этом — самое лучшее пиво. Иногда ходил со мной. Просто за компанию. И вообще он был…

Я положила голову ему на плечо, и Лайс еще долго-долго рассказывал мне, каким был мой отец. И умным, и добрым, и, если было нужно, сильным и жестким. Как он втравил карда в войну племен на Кайре и как вытащил из зала суда на Саламе. Как познакомил с Рошаном, и они это знакомство праздновали три дня на Пантэ, после чего Эн-Ферро заблудился и еще три дня бродил по лабиринту Биадоза. И как удивился сам Биадоз, когда два нетрезвых дракона пришли спасать одного голодного карда.

И чем дольше он говорил, тем больше охватывали меня невероятная гордость и такая же невероятная грусть. Вот какой он, оказывается, был замечательный, мой отец! А я и не знала. И не узнаю…