Дочь Хранителя - Шевченко Ирина - Страница 117

Простоял с минуту, прежде чем понял, что перемещение отменяется.

— Прости, приятель, придется тебя здесь оставить. Вход с животными запрещен.

Даже о потраченных деньгах не пожалел. Сколько там тех денег? А дома — она. Хлестнул ленивую скотину по боку, выгоняя из круга, и повторил попытку. Ничего.

И только тут увидел прикрепленную на ближайшем столбе листовку. Дождался, пока выйдет из-за тучки кривобокая луна, и разразился бранью: надпись гласила, что по распоряжению герцога в целях безопасности жителей Марони телепортационный проход в ночное время будет блокирован.

Пришлось ловить кера, также озираясь по сторонам, выводить его на дорогу, влезать в седло и двигаться через весь город к Портовым воротам.

— Закрыт проход, — проворчал заспанный стражник. — Как час пополуночи отсчитали, так и закрыт.

— Как закрыт?!

— По приказу герцога. Покуда эльфы в городе…

— А я тебе что, не эльф?

— Вот коли эльф, так в городе и сидите, сидэ. И через стену лезть не советую. Тут вчера кошка бежала…

— Слушай, Пирс, — взмолился Иоллар, — ты же меня знаешь. И что не в городе живу, тоже знаешь. Мне домой надо.

— Все знаю. Пустить не могу. Приказ. И под решеткой лезть не советую, маги везде защиту выставили. Тут вчера кошка бежала…

— Да пошел ты с этой кошкой!

— Так то уже другая была.

— И что, на всех выездах так? — вздохнул, смирившись, эльф.

— Так точно. И в порту по воде, говорят, дрянь какую-то пустили, так что не советую. У них там вчера…

— Кошка бежала? — скривился парень и, не слушая уже неуступчивого стража, поехал назад по портовым улочкам.

Придется в городе до утра пережидать. Но ничего, нет худа без добра. Завтра как раз четверик, если дирк Фаби не подвел, а гном на пустомелю никак не похож, заказ должен быть готов. Будет и объяснение, и извинение.

И предложение.

Улыбнулся. И тут же нахмурился. А вдруг откажет? Это ведь он для себя все решил. А она? Насколько все случившееся серьезно для нее? Может, торопится он и стоит еще подождать, дать ей время все осмыслить, разобраться в собственных чувствах? Тогда пусть будет пока просто подарок. Подарок с секретом. Усмехнулся снова: от Лайса, если она подарок этот примет, как бы ни хотела, ничего уже не скроет. При его-то памяти не узнать ожерелье, которое воспитанник больше сорока лет при себе таскал, и не вспомнить о его назначении?

Странно это, наверное, выглядело со стороны: едет по ночным улицам на лениво переставляющей ноги ящерке эльф и улыбается непонятно чему, едва ли не смеется. А ведь и вправду смешно делалось, когда представлял себе лицо Эн-Ферро в тот миг, когда он увидит сестричку с подарком на шее. Как бы заботливого братца удар от неожиданности не хватил. Может, сначала самому с ним поговорить? Да нет уж, хихикнул в кулак, пусть будет сюрприз!

На душе вдруг стало легко и радостно. Забылись развалины храма в окрестностях Паленки, разговор с драконом. Голова была занята уже другим: планами, надеждами, мечтами. Оставалась одна только малость — скоротать где-нибудь остаток ночи. А еще лучше — поесть и хотя бы немного вздремнуть.

Поесть по такому времени можно было только в круглосуточных веселых домах Портового города. Поспать там, конечно, не удастся, постели хоть и присутствовали, но для сна использовались редко. Пошел по давно известному адресу. Трактирчик «У трех хохотушек» рекомендовал ему по приезде Лайс и выделял в первую очередь именно хорошую кухню, а не прочие радости, которые и в других местах можно отыскать без труда. А вот вкусная еда и неразбавленное пиво для подобных заведений воистину большая редкость.

Народу сегодня было немного. Два пожилых торговца в углу шепчутся о чем-то с хихикающими девицами да трое юнцов мнутся у стойки, не решаясь спросить у стоящей там высокой статной женщины, как бы и им пригласить к своему столу таких же веселушек.

— Сидэ Иоллар! — приветствовала его радостно тетушка Ками. — Давненько вы к нам не захаживали.

— Доброй ночи, тэсс.

Женщина ответила смущенной улыбкой юной невинной девушки, которой только что сделали первый в ее жизни комплимент. За это она и любила саатарца. Сидэ Иоллар, в отличие от прочих посетителей, не орал, не хамил, никогда не слышала от него кабатчица бранных слов, а уж как был обходителен с девушками, словно с благородными дамами говорил. В первое появление красавчика-эльфа разомлевшие от его обращения девицы едва ли не передрались между собой за право отвести любезного гостя наверх. Миласка тогда побойчее прочих оказалась.

Да и сейчас не робеет.

— Доброй ночи, сидэ Иоллар. Чего изволите? У нас сегодня жаркое — пальчики оближете!

А что вы думали? «У трех хохотушек» — заведение приличное, и девушки тут служат, чтоб еду подавать да пиво к столам подносить. А для чего ж еще? А комнатки наверху — так то их, работниц, комнатки, живут они там, чтоб на работу ходить сподручнее было. Живет же булочник при пекарне, а кузнец при кузне. А то, что девочки порой дружков-приятелей водят, так то их дело молодое. И что завсегда разных, тоже их проблемы. Тетушка Ками здесь к бочонкам да бутылкам следить приставлена, а не нравы подавальщиц блюсти — про то и десятнику городской охороны завсегда сказывает, когда тэр стражник решит трактирчик ее на предмет незаконных делишек проверить. Какой такой, упасите боги, веселый дом? Веселые дома они там, к самому порту ближе, почитай в трущобах, а сюда люди добрые ходят поесть, попить, вечерок скоротать. Не верите, так вы, тэр, сами убедитесь: блинчиков отведайте, рыбки запеченной. А жаркое у нас сегодня — пальчики оближете!

— Здравствуй, Милли. Жаркое, говоришь? Ну неси, оценю. И пива кружку.

Только у стола стояла, уже и не видать.

Иоллар с силой потер готовые слипнуться глаза. Не стоило пиво заказывать, совсем разморит. Интересно, если он прямо здесь, за столом уснет, не выгонит же тетушка Ками лучшего своего клиента?

«Бывшего клиента», — поправил сам себя. Бывшего. И сегодня бы не зашел, были бы другие варианты. Хорошо хоть никого из знакомых не встретил. А все равно неудобно, неловко себя чувствовал. Перед Дьери стыдно, хоть она его сейчас и не видит. А если б увидела, узнала, где он, страшно даже представить, что бы подумала. Ушел куда-то на целый день и всю ночь, и глядите-ка, где обнаружился! Иоллар аж поежился, представляя себе подобную перспективу. Вот раскроется сейчас дверь и…

— А вот и жаркое ваше. И пиво. И орешков илимских солененьких вам принесла, я же помню, вы любите.

— Спасибо, Милли.

Жаркое и впрямь было объедение. Да и он проголодался не на шутку. Даже не заметил, как с порцией разделался. Придвинул к себе запотевшую кружку и блюдце с илимскими орешками, которые звал по привычке фисташками, как в том мире, где впервые их попробовал, и только сейчас обнаружил, что Миласа никуда и не девалась. Сидит напротив, смотрит на него с умилением, подперев румяную щечку рукой.

— Давно вы к нам не заходили.

— Давно, — согласился он.

— Забыли совсем.

Ненужный разговор. Совсем ненужный. Расплатиться бы и уйти, ни слова больше не говоря. Так нет, решил объяснить все. Будто бы он обязан ей чем-то, или в чем виноват.

— Я, Милли, больше к вам ходить не стану. Я и сейчас-то зашел только…

Поужинать? Или уже позавтракать?

— …перекусить. До дома засветло не добрался, а про ворота не знал. Посижу немного и пойду.

Жеманная обида на хорошеньком личике сменилась обидой настоящей.

— Это из-за нее, да? Из-за той девушки, с которой я вас на рынке видела?

Вот она какая, женская память. Он и забыл бы, если бы Галла не напоминала порой из вредности. И Миласа помнит, оказывается.

— Она красивая. Невеста ваша, да?

— Да, — согласился, торопя события. — Невеста.

— Любит вас, наверное, сильно? — странный вопрос. И прозвучал странно, как будто не верится ей, что его кто-то может любить. Да еще и сильно.

— Любит, — кивнул уверенно. — И я ее люблю.