Дочь Хранителя - Шевченко Ирина - Страница 106

— Новенький? Эн-Ферро?

— Так точно!

Лайс по стойке «смирно» вытянулся перед поджарым седовласым мужчиной с нашивками десятника. Тот оглядел вновь прибывшего придирчивым взглядом старого вояки. Покачал головой, глядя на копну густых светлых волос, едва достающих до плеч — и не острижены толком, и в хвост, как у иных, связать коротки. Одобрительно хмыкнул, оценив вычищенную, на все пуговицы застегнутую куртку с пришитым у левого плеча черно-белым шнурком. И остановился на черных широких штанах до самых пят, не заправленных даже в остроконечные охотничьи сапоги.

— А что это ты на себя напялил, боец? Ты кочевник иль баба, чтоб в такой юбке ходить? Чтоб в последний раз в этом тряпье являлся.

— А иначе что?

Бывалый вояка возмутился было наглостью новобранца, но так как нрава он был не самого строгого, решил доходчиво объяснить молокососу, чем нехороша его экипировка.

— А то, что если за куст какой своей юбчонкой и не зацепишься, то в первой же схватке противник тебя за подол ухватит и…

— Пусть ухватит сначала, — самоуверенно перебил старшего по званию новичок.

Дерзких тэр десятник любил, а вот наглецов, коим ему этот молодчик показался, не жаловал. Таких сразу на место ставить надо.

— Симон, Краг! — окликнул он своих бойцов. — А ну-ка покажите тэру Эн-Ферро, для чего пригодна его юбка. На тряпки ее пустите, керов обтирать, а молодец этот пусть в портках домой идет, может и отыщет в шкафу какую мужскую одежду.

И сдались им его штаны? Даже не смешно уже.

Лайс принял оборонительную стойку и приготовился встречать ревнителей классического стиля одежды. В конце концов, сами виноваты.

Предвидя интересное зрелище, прочие охотники отложили на время свои дела, и даже сегодняшний их командир Брайт Клари вышел из стоящей в стороне палатки и остановился у края площадки, сложив руки на мощной груди.

— Развлекайся, — успел прочесть кард по его губам.

Да уж, скучать действительно не придется…

Галла

— А потом?

Ничего не имею против лесных полянок, но дома на постели было куда удобней.

— А потом ты назвала меня длинноухим уродом. — Ил вытащил из моих волос запутавшуюся травинку.

— А ты?

— А я тогда подумал, что ты — самая красивая девушка во всех сопредельных мирах, — улыбнулся он.

Врун! И совсем не так все было.

— Ты обозвал меня худосочной ведьмой! — напомнила я.

— Да, — весело сощурился он. — Но все равно при этом думал, что ты самая красивая девушка в Сопределье. Хоть, конечно, и ведьма.

— Хам!

— Это ты тоже говорила. И не раз.

Говорила.

Я поудобней устроилась на его плече. Как же все замечательно! И как обидно за бесцельно потраченное время! Говорили одно, думали другое, и кто знает, сколько это еще могло бы продолжаться.

— А еще ты с Сэлом целовалась, — вдруг произнес он. — В Новый год, на площади. Он как-то проговорился…

Ага. Сейчас начну заламывать руки и лить покаянные слезы!

— А ты раз двадцать в Марони ездил, к этой своей Милли!

Что, съел?

— А ты…

— Ми-и-л-ли-и! — протянула я томно. И ехидно.

— Все равно ты…

— Милли!

— Да и вообще…

— Милли!

На все его претензии мне одной только Милли хватит с головой.

— Ну все! — Ил сбросил мою голову со своего плеча и зловеще навис надо мной, опершись на локоть. — Если ты немедленно не прекратишь, я вижу только один способ закрыть тебе рот!

— Ми…

Очень хороший способ. Действенный. И безумно приятный…

Глава 2

Из-за активации защитных столбов, мощнейших древних артефактов, установленных вокруг города еще в эпоху магических войн, пользоваться обычным способом связи стало опасно. Любое возмущение силы подобного рода фиксировалось магами созданной при местном отделении ордена следственной комиссии, тщательно проверялось и зачастую блокировалось. Исключение составляли приватные переговоры герцога с Азгарским двором. Все остальные вынуждены были отказаться от привычных зеркал и кристаллов и вспомнить о бумаге и чернилах.

Но письмо, которое он получил, не имело конверта и не нуждалось в рассыльном. Оно явилось само в образе мальчишки-оборванца. Тот долго шел за ним по улицам вечернего города, пока не выбрал укромный переулочек, чтобы с ходу потребовать пять красненьких за «привет от друга». В кошельке, как назло, было лишь серебро.

— Говори, — велел он, без сожаления прощаясь с блестящей монеткой.

— Сказано, что многого не ждали и не расстроились сильно. Но гостей, ежели получится, встретить как положено. Но если не выйдет, сказали, не страшно. Дело не пострадает, только посредник без барыша останется…

Сейчас, когда основные силы сосредоточены в крупнейших имперских городах в ожидании куда более важного события, чем приезд эльфийского посольства, дела в Кармоле отошли на второй план. Судьба королевства в любом случае решена. А вот его судьба еще под вопросом. Если не удастся организовать гостям достойную встречу, посредник останется без барыша. И не исключено, что в дальнейшем от его услуг могут полностью отказаться. А как расторгаются подобные договоры, он знал.

— Что-то еще?

Бродяжка поморщился, то ли вспоминая, то ли обдумывая, не запросить ли дополнительную плату за остаток послания.

— Ну?

— Сказано, письмо лучше спалить.

— Много чести будет, — ухмыльнулся маг.

Пальцы без труда сдавили худую шею. Монетка выпала из грязной ладошки и поскакала по мокрым после недавнего дождя булыжникам. Он поднял ее, выходя из проулка, где оставил смятое послание, которое теперь никто уже не прочтет. То, что тело найдут, его не волновало — нижний город продолжал жить своей жизнью, и трупы на грязных улицах были нормой. Разве что в ожидании заокеанского посольства убирали их теперь быстрее и закапывали без проволочек. И без следствия.

О том, как встречать Лар’элланских гостей теперь, когда он остался один, думал все утро. Помощи не будет, а искать сообщников взамен тех неудачников, что погибли в холмах, или тех трусов, что сбежали раньше, чем слухи о сорвавшемся жертвоприношении достигли города, было бессмысленно. Он и этих семерых нашел с трудом — большинство волшебников Марони ничего против эльфов не имели и к империи нежных чувств не испытывали.

Один и с минимальным запасом сил. Если бы тогда удалось зарядить накопитель… Но нет, идея использовать в обряде чистокровного эльфа привела к провалу. Да еще и девчонка эта.

Он вспомнил, как она лежала без сознания в одной из палат, жалкая и беспомощная. И стоило всего лишь подойти и накрыть подушкой бледное лицо…

— Простите, магистр.

Она вылетела из-за угла, только он подумал о ней. Как будто специально поджидала.

— А, тэсс Эн-Ферро, — улыбнулся он. — Торопитесь?

Торопись, девочка, торопись жить. Тебе уже недолго осталось.

Но сначала — эльфы…

Галла

Через пустой холл и по лестнице еще можно было бежать вприпрыжку, а вот по второму этажу, мимо закрытых классов, где сосредоточенно внимали своим наставникам ученики, проходила как можно тише.

— Здравствуйте, тэр Марко. Простите за опоздание.

— Здравствуй. У тебя что-то случилось? — спросил он обеспокоенно.

— Да. То есть нет. Извините. Я просто…

— Проспала? — улыбнулся Медведь.

— Угу, — промычала я, заливаясь краской, не столько от вины за опоздание, сколько из-за того, что явственно припомнила его причину.

— Ничего страшного, — добродушно отмахнулся наставник. И добавил строго: — И ничего удивительного. Ты в последнее время совсем себя не жалеешь. Давай мы сделаем вот что: сейчас наскоро повторим то, что вчера успели разобрать, и иди домой. А завтра даю тебе выходной. И не спорь со мной!

Я и не думала. Только покраснела, кажется, еще сильней.