Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Я буду любить тебя... - Джонстон Мэри - Страница 8


8
Изменить размер шрифта:

— Да, сударыня, — отвечал я. — Именно таково было мое намерение.

— И вы все обдумали и прикинули, не так ли? И решили, что вам надобен товар, имеющий такие-то и такие-то свойства? Вы, разумеется, рассчитывали оправдать свои расходы сполна?

— Разумеется, — сухо подтвердил я.

— Могу ли я узнать, что именно вы согласились бы считать достаточным возмещением?

Я воззрился на нее, чувствуя немалое желание рассмеяться. Право, наша беседа обещала быть интересной.

— Я отправился в Джеймстаун, чтобы подыскать жену, — ответил я, — потому что дал себе слово жениться. Особым желанием я не горел и в пути не торопился, однако вы правы: я собирался извлечь из своей женитьбы максимум пользы; сто двадцать фунтов табаку — цена нарядная, и я вовсе не хотел бросать их на ветер. Нынче утром я пустился в путь, чтобы привести хозяйку для моего дома, подругу, которая украсила бы мой досуг, цветущую, хорошенькую, скромную девушку, у которой не ныло бы иных устремлений, кроме двух — всегда быть опрятной и добронравной, и которая вела бы здесь хозяйство и создавала уют. Я намеревался стать для нее главой и законом, но также — ее мечом и щитом. Вот, сударыня, что я искал.

— А нашли… меня! — промолвила она и залилась странным смехом.

Я поклонился.

— О господи, почему вы не отправились дальше?

Вероятно, по моему лицу она поняла, почему я не отправился дальше, и густо покраснела.

— Я не то, чем кажусь! — воскликнула она. — Среди этих девиц я оказалась не по доброй воле!

Я снова поклонился.

— Это было ясно и без слов, сударыня, — сказал я. — Ведь я не слепой. А теперь я хотел бы узнать, почему вы очутились в этой компании и почему вышли за меня замуж.

Она отвернулась, так что я не мог больше видеть ее лица, а только тяжелый узел волос на затылке и тонкую белую шею.

Мы стояли так и молчали, она — потупясь, нервно сжимая и разжимая руки, я — прислонясь к стене и устремив взгляд на нее. Время шло, и терпение мое уже начало иссякать, но тут она повернулась ко мне снова, и я онемел от восхищения. О, она была прекрасна и полна прелести, неизъяснимой, самой чарующей и погибельной. Если бы так выглядела Медея, Язон[25] и думать бы забыл о золотом руне, и Цирцее[26], будь у нее такие глаза, не понадобились бы иные чары. Когда она заговорила, ее голос уже не источал высокомерия, то была тихая, пленительная музыка. Она с мольбой протянула ко мне руки:

— Сжальтесь надо мною, сэр, — промолвила она. — Выслушайте меня без гнева и сжальтесь надо мною! Вы сильный мужчина, вы носите шпагу. Вы можете сами пробить себе дорогу сквозь опасности и невзгоды. А я — женщина, слабая, одинокая и беззащитная. Я находилась в жестокой крайности, в великой опасности, и не было рядом никого, кто мог бы меня спасти, не было рыцаря, который пожелал бы защитить меня. Мне не по душе обман. Я ненавидела себя за ложь, к которой прибегла. Но вспомните тех лесных зверушек, что попадают в ваши капканы и силки — разве они не кусаются? Разве не готовы они на все, лишь бы вернуть себе свободу? Я тоже очутилась в силках охотника и тоже была готова на все. То, что мне угрожало, было для меня в тысячу раз горше смерти! Я помышляла лишь об одном: вырваться, спастись, а как — это было мне все равно, только бы вырваться на волю! У меня была горничная по имени Пэйшенс Уорс. Однажды вечером она пришла ко мне в слезах. Ей надоело быть в услужении, и она завербовалась в Виргинию в числе девушек, которых набирал для колонистов сэр Эдвин Сэндз, но в последнюю минуту мужество ей изменило. В тот день меня попытались приневолить — и я была разгневана до глубины души. Я дала ей много денег и велела уехать. А сама в ее платье и под ее именем бежала из дома и села на тот корабль. Никто не догадался, что я не Пэйшенс Уорс, на чье имя я откликалась. И до сих пор никто не знает, кроме вас, сэр.

— И почему же, сударыня, мне выпала такая честь? — спросил я напрямик.

Она вся вспыхнула, потом опять побелела как мел. По телу ее пробегала дрожь. Наконец она заговорила снова:

— Я не принадлежу к этим девицам, явившимся сюда в поисках мужей. Для меня вы чужой, совершенный незнакомый, вы — только рука, за которую я ухватилась, чтобы выбраться из вырытой для меня ямы. Я надеялась, что этот час никогда не настанет. Когда я спешила в порт, согласная на любые опасности, лишь бы избежать того, что ожидало меня в Англии, я думала: «Может быть, я умру еще до того, как этот корабль с его бесстыдным грузом выйдет в море». Когда корабль вышел в море и попал в полосу бурь и многие заболели, я думала: «Может быть, я утону или погибну от лихорадки». Когда нынче днем я лежала в лодке, плывущей под вспышками молний вверх по этой ужасной реке, и вы думали, что я сплю, я говорила себе: «Еще есть надежда. Меня может поразить молния, и тогда все будет хорошо». Я молила бога об этой смерти, но гроза прошла. Поверьте, я не лишена чувства стыда. Я знаю, вы должны думать обо мне очень дурно, вы, без сомнения, чувствуете себя обманутым, одураченным. Мне очень жаль, сэр, — это все, что я могу сказать, — мне очень жаль. Я ваша жена — сегодня нас обвенчали, но я вас не знаю и не люблю. Я прошу вас почитать меня тем, чем почитаю себя я сама, не более, чем гостьей в вашем доме. Я целиком в вашей власти. Я одинока, у меня нет друзей. Я взываю к вашему великодушию, к вашей чести…

Прежде, чем я успел ее остановить, она упала передо мною на колени и осталась так стоять, хоть я и попросил ее подняться.

Я подошел к двери, отпер ее и выглянул наружу: в комнате мне вдруг стало нечем дышать. Небо опять затянули тучи, низкие, густые. Вдалеке тяжело рокотал гром, ночь была пасмурна, душна и безветренна. Во мне кипел гнев: на Ролфа, за то, что он подсказал мне эту мысль, на себя самого, за то что неудачно бросил кости, но больше всего на эту женщину, которая так меня провела. В сотне ярдов от меня, в хижине работников, все еще горели огни, что являлось нарушением правил, поскольку время уже было позднее. Обрадовавшись, что у меня есть повод разразиться бранью, я немедля направился туда и застал всю компанию в хижине Дикона: они играли в кости на завтрашний ром. Погасив свет ударом рапиры, я задал бездельникам головомойку, разогнал всех по местам, а сам под первыми струями дождя вернулся в ярко освещенную, украшенную цветами комнату, где осталась мистрис[27] Перси.

Она по-прежнему стояла на коленях, стиснув на груди руки, и ее темные, широко раскрытые глаза неподвижно глядели в чернеющую за порогом ночь. Я подошел и взял ее за руку.

— Я дворянин, сударыня, — сказал я. — Вам нечего бояться. Я покорнейше прошу вас встать.

Она встала, часто дыша, но не проронила ни слова.

— Уже поздно, и вы утомлены. Вот ваша комната. Надеюсь, вы будете хорошо спать. Спокойной ночи.

Я поклонился, она ответила мне реверансом.

— Спокойной ночи, — промолвила она.

По пути к двери жена моя прошла близ стены, где висело мое оружие. Был там один маленький кинжал — она тут же его углядела и, придвинувшись на миг к стене, попыталась украдкой снять. Однако она не сумела понять, как он крепится, и уже шла дальше, к своей двери, когда я пересек комнату, вынул кинжальчик из крепления и протянул его ей с улыбкой и поклоном.

— Изнутри дверь запирается на засовы, — заметил я. — Еще раз желаю вам спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — ответила она и, войдя в комнату, затворила за собой дверь. Через мгновение я услышал лязг засовов.

Глава V

В которой женщина добивается своего

Спустя десять дней Ролф, плывя на лодке вниз по реке, пристал к моему причалу, увидел там меня, и мы вместе начали подыматься к дому.

— Я не видал тебя с тех самых пор, как ты высмеял мой совет и все же ему последовал, — сказал он. — Итак, мой женившийся Бенедикт[28], где же твоя жена?

вернуться

25

Медея, Язон — персонажи греческих мифов.

вернуться

26

Цирцея — в греческой мифологии волшебница с острова Эя, обратившая в свиней спутников Одиссея, а его самого удерживавшая на своем острове в течение года; символ коварной обольстительницы.

вернуться

27

Мистрис — госпожа (устар.)

вернуться

28

Герой комедии У. Шекспира «Много шума из ничего», убежденный холостяк, который в конце концов все-таки женился.