Артефакт Online: Разборка (СИ) - Радов Анатолий Анатольевич - Страница 5

— На чём? — совершенно искренне удивляется гнома.

— На энтузиазме, — отшучиваюсь я и начинаю заполнять форму.

Гнома смотрит на экранчик так, словно на неё наложили заклинание «расширение глаз до предельных размеров».

— Ты заклинание пишешь? — чуть ли не с мистическим трепетом спрашивает она.

— Ага, — отвечаю без тени шутки.

— И когда сработает?

— А чёрт его знает, — я пожимаю плечами. — Может, вообще не сработает. А если и сработает, то только через несколько дней.

— Медленное какое-то заклинание, — теряя интерес, говорит Дорбина.

— Нифига себе медленное, — снова раздражаюсь я. — Почти два мегабита в секунду. Три джи, в рот мне ноги.

— Ноги? В Рот? — заклинание «расширение глаз до предельных размеров» продолжает своё магическое действие. — А зачем?

— Да просто так, — зло отвечаю я, и засунув телефон обратно в карман, ложусь и закрываю глаза. Нужно хорошенько выспаться, впереди тяжёлый день. Хотя, какой к чертям день?! Впереди тяжёлый месяц, как минимум. В натуре, в рот мне ноги.

Глава 4

Утро будит прохладой. Проснувшись, слышу, как о чём-то шёпотом спорят Эля с Дорбинкой. Уж не по мою ли душу? — погружаюсь в надежды, и прислушиваюсь, чтобы подтвердить своё предположение. Но эльфийка с гномой спорят о вчерашней стычке с джайнами. Медленно поднимаюсь.

— Девочки, чего шумите? — спрашиваю, и обе тут же оборачиваются в мою сторону.

— Она вчера чуть Рыка не заморозила, — в голос говорит эльфийка, видя, что теперь уже проснулись все.

Сам Рык сидит, прислонившись к дереву, и закрыв глаза, тихо напевает какую-то немелодичную песню на орочьем языке. У них женщины никогда не ругаются и не кричат, а смиренно посапывают в две дырочки. Ругаться — это привилегия мужчин, и поэтому слышать, а главное, видеть двух бранящихся баб он не хочет.

— Так, — говорю я громко. — Давайте эту проблему обсудим после завтрака. Вчера был наш первый бой, а в первом бою всегда случаются казусы.

Девушки соглашаются, и поэтому Рык открывает глаза и перестаёт напевать. Ага, значит, всё-таки слышит. Да уж, как бы там не было противно от того, что расходится с твоим жизненным укладом и дедовскими традициями, но любопытство всё же сильнее.

Минут десять уходит на утренние процедуры. Трава щедро делится с нами росой, которой мы, за исключением Рыка, продолжающего сидеть возле дерева, умываемся. Процедура приятная, но всё же не совсем удобная. Вчера и позавчера нам везло больше, вечер заставал нас возле небольших озёр.

После умывания, все лезем в походные рюкзаки и начинаем копаться в выданных нам Рэльдорфом съестных припасах. Сухари, присыпанные чем-то вроде кунжута, и сухие колбаски, которые достаточно тяжело жевать. Больше ничего из съестного верховный маг нам не дал, объяснив, что проблемы с едой ожидаются только в первые три дня, а потом мы будем перемещаться от деревни к деревне, пополняя свои запасы в лавках и тавернах, или если таких не случится, то прямо у местных жителей. На это он выделил нам сорок золотых монет с изображением черепа на аверсе и скрещенных мечей на реверсе. Называются эти монетки — крайнами. Весом они примерно по четыре-пять грамм, и по словам Рэльдорфа, нам их должно хватить на всё время нашего похода, если, конечно, не тратиться на излишки.

Незаметно наблюдаю за эльфийкой, усмехаясь про себя. Опять она клюёт, как птичка, оставляя побольше про запас. Рык с Дорбиной уплетают за обе щёки, и я следую их примеру. Доедаю все сухари и колбаску, и почти полностью выпиваю воду из маленькой фляжки, которая сделана из какого-то местного плода, очень похожего на кокос. А чего крохоборствовать? Уже к вечеру мы должны войти в первую на нашем пути деревеньку.

Убрав фляжку в рюкзак, достаю из его бокового кармана кусок пергамента с тщательно вырисованной картой Южных земель и раскладываю на своей подстилке. Компаньоны подвигаются ближе, образуя вокруг меня кружок.

— И так, — говорю я, бросая в рот кусочек ароматизированной смолы, которой нас тоже снабдил Рэльдорф. — Мы вот здесь.

Тычу пальцем в левый угол карты и медленно веду его вправо.

— Вот деревня Рожки.

— Рожки, — уточняет гнома.

— Хорошо, Рожки, — исправляюсь я. — Отсюда на восток ведёт старая тропа, по которой доберёмся до первой ведьмы Ледолеты.

— Леолеты, — теперь поправляет эльфийка.

— Послушайте, — начинаю я немного раздражаться. — Я с вашим фольклором только три дня назад начал ознакамливаться, поэтому не надо меня всё время поправлять. Хорошо?

Компаньоны молчат.

— Отдаём ей один из амулетов, — довольно продолжаю я. — А потом что? Вернёмся назад в деревню и пойдём по вот этой тропе, или рискнём через Паучий лес?

— Через Паучий ближе в два раза, — говорит эльфийка. — Но можно нарваться на какую-нибудь банду.

— А из кого может состоять эта банда? — спрашиваю.

— Да из кого угодно, — отвечает. — Даже низшие маги не брезгуют разжиться за счёт путников.

— Понятно, — выдыхаю я. — Ладно, решим, когда отдадим первый амулет. Ну, а теперь насчёт тактики.

Я медленно обвожу взглядом своих соратников. На шее Рыка висит ярко-красный амулет магии Огня, на шее Эльминель тёмно-зелёный амулет магии Земли и плюс амулет добра, у гномы голубоватый амулет Водной стихии и амулет зла, ну и у меня, соответственно, белый амулет Воздуха и амулет регенерации. Рык получается, вроде как, обделённый, но, во-первых, он магии сам боится, как чёрт ладана, а во-вторых, довольно скоро уже один из нас лишится второго амулета. Единственное, что я знаю, это то, что последним «уйдёт» мой амулет регенерации, а вот насчёт любого другого непонятно. Смешно (или грустно) будет, если эта их Леголета, или как её там, положит глаз именно на «Огневик». Хотя, я думаю, Рык только рад будет такому обстоятельству. Он и вчера во время боя не стал пользоваться магией, а по привычке ломанул вперёд, выхватив из-за спины приличных размеров ятаганчик (сам он называет своё оружие — саррык) и тем самым чуть не попал под «ледяную волну», которую Дорбина направила на одного из джайнов.

У Дорбины, помимо этой «ледяной волны», есть ещё в арсенале «безумие», которое производит амулет зла. Рэльдорф объяснял, что это заклинание можно накладывать, как на своих, так и на противника, вот только я не совсем понял, как оно действует. И, в общем-то, правильно, что Дорбина вчера не воспользовалась им. Нужно сначала разобраться, а потом уже применять.

— Дружище, — говорю орку. — Я понимаю, что ты привык драться мечами и кирпи… кулаками, но давай договоримся, что ты больше не будешь бросаться вперёд. Ведь рано или поздно не противник, так мы тебя чем-нибудь зашибём.

— Мой поняль, — кивает Рык. — Просто мой вчера не поняль.

По привычке прикидываю, как эта фраза будет смотреться «на бумаге». Точно скажут — автор, долой повторы. На это у меня готовы две отмазки. Ну, во-первых, в «современной» литре мне встречались предложения, в которые по три-четыре глагола «был» умудрялись впихнуть. А во-вторых, я с самого начала решил, как можно точнее придерживаться реальности.

— В общем, — констатирую я, — Боевой строй будет таким. Эльминель слева, Дорбина справа, я посредине. Ну, а ты — Рык, держись за моею спиной, если побаиваешься магию использовать. Как только стычка, сразу же занимаем эти позиции, понятно?

Мои соратники дружно кивают, и я чувствую себя, как минимум, Суворовым. Хотя, чего это — как минимум. Посерьёзней других полководец был.

— Во время же самого боя, — продолжаю, — Внимательно следим, чтобы никто не выскакивал на чужую линию огня. Если противник будет слишком быстро надвигаться, отходим назад и рассредотачиваемся. Дорбина, ты «безумие» пока не используй, мало ли, что за фигня это такая. Так, ну и вперёд, само собой, никто не лезет. Если противник сильно превосходит силами, тогда я использую своё заклинание «облако пыли» и все дружненько уходим вправо. Запомнили? Только вправо. А-то разбежимся в разные стороны, потом не найдём друг друга, или перебьют нас поодиночке.