Последний хранитель - Колфер Йон - Страница 26

Еще хуже приходилось английским пойнтерам, которые могли выталкивать из пасти только отдельные простейшие слова.

— Фаул, — пролаял один из них, хорошо знакомый с запахом Артемиса. — Фаул, Фаул.

— Хороший мальчик, — сказал Гобдоу, протягивая руку, чтобы потрепать пойнтера по голове маленькой рукой Майлса. Это очень не понравилось пойнтеру, и он с удовольствием укусил бы эту руку, если бы не знал, что перед ним старший по званию офицер.

— Воины! — обратился Гобдоу к своим солдатам. — Наши доблестные братья, находящиеся внутри этих созданий, учуяли след. Наша задача — найти людишек.

Никто не спросил: «А дальше что?». Все и так знали, что делать с людьми, когда они найдут их. Потому что если этого с ними не сделать, они сделают то же самое с тобой и всей твоей расой, а может быть, и со всеми другими расами, с представителями которых ты не раз сиживал за кружкой пива.

— А эльфийка? — спросила Беллико. — Что будет с ней?

— Она сама должна будет сделать свой выбор, — ответил Гобдоу. — Если она отойдет в сторону, мы оставим ее в живых. Если нет, будем считать ее одной из людишек.

Хотя с приближением ночи стало прохладнее, по бровям Гобдоу скатилась капелька пота — ему большого труда стоило говорить сквозь стиснутые зубы, из последних сил сдерживая сознание Майлса Фаула, бурлившее в нем, вызывая какое-то несварение мозгов.

Разговор оборвался, когда английские пойнтеры рванули от устья обрушившегося туннеля через лужайку к большому человеческому жилищу, стоявшему на вершине холма.

— Ага! — воскликнула Беллико, пускаясь вслед за собаками. — Люди в том каменном храме.

Гобдоу пытался прикусить себе язык, но не сумел.

— Он велел передать, что это называется не храм, а поместье. И что все девчонки — дуры.

Артемис, Холли и Батлер с трудом протискивались по туннелю, который, если верить Мулчу, заканчивался в винном погребе, позади стеллажа с «Шато-Марго» урожая 1995 года.

Узнав об этом, Артемис пришел в ужас.

— Разве ты не знаешь, что твой туннель повлияет на температуру в погребе? Не говоря уже о влажности! Это вино — наше вложение капитала.

— Не переживай за вино, глупый Грязный мальчик, — покровительственно сказал Мулч тоном, который он специально придумал и отрепетировал только для того, чтобы сильнее досадить Артемису. — Вино я выпил еще несколько месяцев назад и заменил его. Это было единственным приемлемым решением. Иначе подвал выглядел бы опустошенным.

— Причем тобой! — огрызнулся Артемис. — Чем ты заменил вино?

— Тебе действительно хочется это знать? — спросил гном, и Артемис отрицательно покачал головой, решив, что в данном случае спокойнее будет ничего не знать, чем услышать правду.

— Мудрое решение, — одобрил Мулч. — Тогда продолжим. Туннель ведет к задней стене подвала, но сама стена законопачена.

— Чем законопачена? — спросил Артемис, который, несмотря на свою гениальность, иногда реагировал с небольшим запозданием.

— Повторяю свой последний вопрос, — сказал гном, почесывая пальцами бороду. — Ты действительно хочешь это знать?

— Проломиться сможем? — коротко спросил прагматичный Батлер.

— О, да, — ответил Мулч. — Такой большой, сильный человек, как ты? Без проблем. Я сделал бы это и сам, но, кажется, у меня будет другое задание.

Холли взглянула на свой наручный компьютер, который по-прежнему не подавал признаков жизни, и подтвердила предчувствия гнома.

— Ты нам будешь нужен, чтобы добраться до оружия в шаттле, Мулч. У Джульетты есть немного оружия в доме, но она уже ведет туда берсерков. Нам нужно действовать быстро и разделиться. Это называется взять врага в клещи.

— Клещи, — вздохнул Мулч. — Клешни. Я люблю крабов. И лобстеров тоже. Правда, от них у меня пучит живот, но они того стоят.

Холли хлопнула себя по коленям.

— Пора двигать, — сказала она. Никто из людей не возражал.

Мулч посмотрел, как они заползают в ведущий к подвалу в поместье туннель, затем повернулся назад, в ту сторону, откуда они все пришли.

«Не люблю возвращаться по своим следам, — думал он. — Потому что обычно кто-нибудь охотится за мной».

Итак, они ползли, извиваясь, по давящему со всех сторон туннелю, в котором тяжело пахло землей, и ощущая всем телом нависшие над ними тонны и тонны породы — обвалившись, она раздавила бы их, как молот на гигантской наковальне.

Холли знала, что о том же думает сейчас каждый из них.

— Этот туннель выдержит, — сказала она, поймав паузу между вздохами и ворчанием. — Мулч лучший диггер на свете.

Туннель то и дело поворачивал, а единственным источником света для них служил мобильный телефон, примотанный ко лбу Батлера. Артемису на миг представилось, что они останутся здесь навсегда, словно три крысы в змеином животе, и эта змея медленно переварит их, и от них не останется и следа.

«И никто никогда не узнает, что с нами случилось».

Артемис знал, что мысль эта была пустой, потому что если они не выберутся отсюда, то на Земле не останется никого, кто захотел бы узнать, что произошло с их маленькой группой. И он никогда не узнает, сам он не смог спасти своих родителей или они погибли каким-то образом в Лондоне.

Тем не менее Артемиса не покидало чувство, что они близки к тому, чтобы умереть в этой огромной безымянной могиле, и оно только крепло с каждым сантиметром, на который он подтягивался, все дальше и дальше продвигаясь в недрах земли.

Артемис в очередной раз подтянулся в темноте и наткнулся пальцами на ботинок Батлера.

— Мне кажется, мы сделали это, — сказал телохранитель. — Достигли преграды.

— Преграда прочная? — долетел сзади голос Холли.

Затем послышались звуки, похожие на удары кулаком по холодцу, и потянуло вонью, как из лопнувшей канализационной трубы.

Батлер несколько раз кашлянул, длинно и затейливо выругался и сказал коротко, но с жутким подтекстом:

— Только корочка прочная.

Они протиснулись сквозь дыру на сбитый Батлером стеллаж с разбитыми винными бутылками. В обычных обстоятельствах Батлер, как и положено телохранителю, отодвигал бы стеллаж медленно, сантиметр за сантиметром, с оглядкой, но на этот раз проломился сквозь затычку Мулча так, словно за ним черти гнались. Не менее быстро проскочили в подвал и остальные двое, счастливые до небес от того, что туннель наконец закончился.

Артемис поднял отвалившееся донышко разбитой бутылки и понюхал оставшуюся в нем жидкость.

— Это точно не «Шато-Марго» урожая тысяча девятьсот девяносто пятого года, — заметил он.

— И даже не змеиное вино, — сказал Батлер, усердно чистивший себя найденной в подвале железной щеткой. — Хотя, пожалуй, я знаю пару наемников, которые смогли бы это выпить.

Холли взобралась по высоким каменным ступеням старинного — семнадцатого века — подвала и прижала ухо к двери.

— Ничего не слышу, — произнесла она немного погодя. — Только ветер снаружи дует, и все.

Батлер решил отвлечь Артемиса от разоренного стеллажа.

— Пойдем, Артемис. Нам нужно найти мое оружие, пока им не завладел пассажир, который едет в теле Джульетты.

Холли чуть-чуть приоткрыла дверь и заглянула в щелку. За дверью начинался коридор, а дальше, примерно в середине коридора, стояла группа пиратов с автоматами. Они стояли смирно, очевидно, пытаясь остановить свои трясущиеся, гремящие кости.

— Как дела? — спросил подкравшийся к Холли сзади Батлер.

Холли затаила дыхание и осторожно прикрыла дверь.

— Не ах, — ответила она.

Они сгрудились позади стеллажа с бутылками калифорнийского красного урожая 1990-х годов и заговорили взволнованным шепотом.

— Что мы имеем? — спросил Артемис.

— У меня есть вот это, — показал Батлер свои кулаки.

Холли порылась в карманах своего комбинезона.

— Пластиковые наручники. Пара сигнальных ракет. На этом список закрыт.

Артемис по очереди прикоснулся кончиком каждого пальца к подушечке своего большого пальца — один из его излюбленных жестов.