Нина и загадка Восьмой Ноты - Витчер Муни - Страница 31

— Получай, гадкий робот! — гневно прокричала она.

Алвиз полетел кувырком. Удар Рокси был настолько сильным, что у андроида вывалились глаза и он перестал что-либо видеть.

Вишиоло в свою очередь изловчился и ударил кочергой Нину, торопившую ребят покинуть дворец, но промахнулся.

Четверо друзей пулей вылетели в окно и повисли над площадью Сан-Марко.

Оставшись одна, Нина прицелилась в андроидов Талдомом, который благодаря Хауа стал намного мощнее: кроме огня и лазерных лучей он мог теперь стрелять сильными струями воздуха. Андроиды отступили. Только Ирена, размахнувшись кнутом, ударила Сбаккио, но кнут лишь скользнул по скачущему из стороны в сторону храброму зверьку.

На подмогу Ирене бросился Вишиоло, однако Сбаккио подпрыгнул и так влепил ему задней лапой в лоб, что тот покатился по коридору.

Нина, оценив ситуацию, запрыгнула на последний пузырь и ударила несколькими воздушными струями в Сабину, которая бросилась на нее с кочергой, выпавшей из рук Одноглазого. Сабина ударилась спиной о стену и сползла на пол. Ирена и Барбесса, прыгая, словно обезьяны, почти настигли Нинин пузырь. Но Сбаккио, вновь подпрыгнув, обеими лапами пнул механических подружек, отчего те влетели головами в дверь лаборатории.

Ондула подползла к мохнатому другу, и Сбаккио бережно поднял ее.

— Нина, прежде чем покинуть дворец, обрати внимание на маленькую черную дверцу под лестницей, — напрягая последние силы, посоветовала бабочка.

Нина обернулась и увидела странную дверь, на которую указала Ондула.

— Там находится Голос Убеждения, который так сильно тревожит тебя по ночам. Но не входи туда, пока не узнаешь, как противостоять колдовству. Это очень опасно. Очень! — предупредила волшебная бабочка.

Девочка, плывя по воздуху, как по воде, приблизилась к таинственной дверце и, когда была уже в метре от нее, спиной ощутила чье-то жаркое дыхание. Это был Каркон. Он появился в комнате, размахивая Пандемоном Морталис. Сбаккио с раненой бабочкой в руках сделал большой прыжок вверх и энергично толкнул пузырь с Ниной к окну. Порыв ветра вынес маленькую алхимичку в венецианское небо.

Сбаккио выпрыгнул на балкон, не выпуская Ондулу из рук. Вишиоло вцепился было в него, но в кулаке Одноглазого осталось лишь несколько белых волосков от его шкуры. Вишиоло с недоумением уставился на них, затем оглядел площадь под балконом, но там уже никого не было.

— Он разбился! Он погиб! — захихикал Вишиоло, оборачиваясь к Каркону.

— Воры! Они украли у меня Вторую Тайну! Они заслуживают смерти! Ужасных мучений и смерти! — Каркон был вне себя от гнева и напоминал в эту минуту огромного дракона.

Ирена и Сабина приподнялись на ноги, но Маг пинками снова уложил их на пол.

— Безмозглые железки! Не смогли справиться с этой бандой сопляков!

Позади Каркона Алвиз и Барбесса, проскользнув вдоль стены, со всех ног бросились в свою комнату. Вишиоло попятился за угол, вжав голову в плечи и ожидая каждую секунду оплеухи от разбушевавшегося Каркона.

Маг открыл таинственную черную дверцу, произнес какие-то слова и вошел. Дверца автоматически за ним закрылась. Во дворце наступила могильная тишина.

Князь хотел, чтобы Голос помог ему остановить Нину как можно скорее. Но Алхимия Тьмы была до такой степени разрушительной, что негативная энергия могла уничтожить даже самое себя…

Послышался легкий стон, потом сдавленный крик, и наконец нечеловеческий ор потряс стены и колонны дворца. Андроиды попрятались под кровати, Вишиоло закрылся в ванной и заполз под раковину.

Голос Убеждения обладал такой мощью, что даже Каркон не мог контролировать его полностью: Маг изобрел грозное оружие, способное обратиться против своего создателя.

Когда Каркон вышел из секретной комнаты, он был абсолютно мокрым от пота и с трудом дышал, лицо его было искажено ужасом, глотка пересохла, руки дрожали. Запахнувшись в фиолетовый плащ, Каркон на негнущихся ногах поспешил к себе в комнату.

— Мне надо прийти в себя… Не могу же я нанести поражение сам себе… Это Нина, внучка Миши, должна умереть, а не я… — бормотал он себе под нос.

Добредя до кровати, он рухнул на нее и тут же провалился в глубокий сон.

Если бы Нина могла вообразить, что сотворил Голос Убеждения с самим Карконом, она бы поняла, насколько трудно будет противостоять ему. Каркон действительно вскормил настоящее чудовище.

Тем временем Нина и ее друзья плыли в венецианском небе на мыльных пузырях. Ночь была довольно прохладной, и полет доставлял мало удовольствия, хотя пейзажи внизу и радовали глаз.

— Смотрите, вон там Сбаккио прыгает по мосту! — разглядела сверху Фьоре.

— Сбаккио! Сбаккио! Остановись! — Размахивая руками и ногами, Нина подогнала пузырь к фонарю.

Огромный теннисный мячик, опечаленный, поднял лапы с лежащей в них маленькой бабочкой, у которой не было сил даже открыть глаза. Яд стрелы Каркона убивал ее.

— Используй Перо Гуги! Перенеси ее на Ксоракс, и побыстрее! — обратились к Нине ребята.

Нина так и сделала. Она погладила Перо, и прямо рядом со Сбаккио возникла золотистая сфера, а в ней — Этэрэя. Голубые глаза Матери Всех Алхимиков излучали боль и тревогу. Луч света вышел из сферы, окружил Сбаккио и Ондулу, и мгновение спустя оба были уже рядом с Этэрэей. Она подняла бабочку и одним золотым дыханием залечила ее рану. Ондула сразу же взлетела и, сделав несколько виражей в воздухе, послала Нине воздушный поцелуй.

Сфера сразу же исчезла, оставив на мостовой горстку серебряной пыли.

Нина облегченно вздохнула. Страх навсегда потерять Ондулу оставил ее. Если бы не вмешательство Этэрэи, бабочка наверняка погибла бы от яда. Борьба с Карконом раз от разу становилась все опаснее, они все больше и больше рисковали своей жизнью.

Нина сделала знак друзьям продолжать движение, и они поплыли в сторону виллы над крышами, колокольнями и каналами Джудекки. Нина испытывала двойственное чувство: она была счастлива и обеспокоена одновременно. Хотя Хауа, Тайна Воздуха, вернулась на Шестую Планету и миллионы ласточек носились по небу Египта, собирая мысли и фантазии детей для Мирабилис Фантазио, миссия Нины не была завершена. Больше того, Каркон и мэр ЛСЛ не сложили оружия, и сейчас, когда ребята нанесли Магу очередное ощутимое поражение, война обещала стать тотальной и безжалостной.

Было четыре часа утра, когда ребята спрыгнули с пузырей в парке виллы. Замерзшие и сонные, они упали на диваны Апельсинового Зала и сразу уснули.

Нина не стала подниматься в свою комнату, а поспешила в Каминный Зал. Здесь, сидя в кресле перед камином, с Красавчиком и Платоном в ногах, она попыталась осмыслить все, что произошло, начиная со дня ее прибытия в Венецию.

За несколько месяцев ее жизнь абсолютно изменилась: загадочная смерть деда, путешествия на Ксоракс, всякий раз ошеломляющие, и многое другое…

Она посмотрела на свою звездочку, сжала ладошку в кулак, закрыла глаза и откинулась на подголовник кресла. Вспомнила последние слова Ондулы: обрати внимание на черную дверцу, за ней обитает Голос Убеждения… Огонь камина пылал, дрова потрескивали, тепло согревало заледеневшие ноги девочки, и она заснула под мурлыканье Платона, избавленная, по крайней мере этой ночью, от присутствия в ее снах странного монаха.

В семь часов утра Люба вошла в Апельсиновый Зал и увидела спящих ребят: Ческо, свернувшись калачиком на широком диване, похрапывал во сне; рядом с ним расположился Додо, одна рука его свешивалась на пол, другой он продолжал сжимать канопы; в бордовом велюровом кресле, под портретом княгини Эспасии, уютно сопела Рокси; Фьоре, с папирусами в обнимку, лежала на персидском ковре, обложенная мягкими подушками.

— Что случилось? Что вы здесь делаете? Почему вы спите одетыми? — Вопросы Любы прозвучали в ушах ребят, как звук трубы. Они вскочили, стряхивая с себя остатки сна.