Волк и фея - Брюссоло Серж - Страница 21

В кустах ворчала свора серых хищников, волки больше не пытались скрыть свое присутствие.

Наконец, когда девушка уже не ожидала, она разглядела в зарослях силуэт проклятого замка. Он был так сильно увит плющом, что она сначала приняла его за ствол дерева!

– Колен! – закричала она. – Мы пришли! Мы нашли замок…

Юноша заворчал. Глаза его закрывались. Мария-Женевьева уложила его на траву и принялась расчищать проход в зарослях колючек, окружающих башню. День близился к концу. Через несколько минут будет поздно!

С помощью кинжала она проделала отверстие в колючих кустах и пошла вперед, таща Колена за собой. Волки не осмелились последовать за ними. Замок их пугал. Инстинкт подсказывал им, что там находится более мощный хищник, чем они.

– Проснись! – стала умолять Мария-Женевьева, заставляя Колена сесть. – Проснись, мы пришли.

Закрывшись маской, она плакала от нервного истощения и страха. Ей страшно было подумать, что теперь все может сорваться.

Она оглянулась. Они находились в круглом зале, заваленном упавшими со стен камнями. Посреди ротонды, на мраморном постаменте в полутьме слегка светились доспехи из черной стали. Все части доспехов были на месте. Несмотря на прошедшее время, никто не осмелился своровать хоть малую деталь. У постамента лежала куча костей. Мария-Женевьева поняла, что это останки сеньора де Бреганога. У нее больше не оставалось времени думать об этом. Небо начинало краснеть, наступала ночь…

Колен вот-вот умрет.

В исступлении она схватила доспехи и начала надевать их на неподвижное тело юноши. В беспамятстве Колен даже не сопротивлялся. Его дыхание стало прерывистым, почти неслышным. Жизнь оставляла его, даже лицо почернело.

– Нет! – закричала Мария-Женевьева. – Нет! Ни за что!

И в отчаянной ярости она надела на голову юноши шлем. Затем отошла, вся дрожа, не спуская глаз с железного силуэта, лежавшего на плитах донжона. На забрало было странно смотреть – настолько его удлиненный профиль напоминал египетского бога Анубиса. При одном взгляде на него становилось понятно, что оно выковано не для человека.

– Колен… – простонала она. – Колен, ты меня слышишь?

Неужели он умер до того, как успели подействовать колдовские силы брони? Мария-Женевьева хотела взять его за руку, но теперь это было невозможно, поскольку весь юноша был закован в сталь.

И вдруг наступила ночь, и тьма поглотила замок. Принцесса нащупала свою сумку и поспешно разожгла огонь с помощью специального порошка, который она научилась изготавливать в школе фей. Одна его щепотка позволила ей разжечь пламя, осветившее все развалины. Она свернулась клубочком около огня и смотрела на доспехи, на которых сверкали отблески костра.

«Если он умер, – поклялась она себе, – я лягу рядом и буду ждать, пока волки не съедят меня…»

Вдруг, когда она уже почти отчаялась, правая стальная перчатка Колена дрогнула. Стальные пальцы заскрежетали о плиты и стали царапать воздух.

– Колен? – прошептала Мария-Женевьева нерешительно. – Это ты?

Она испугалась вдруг, что воскресила сеньора де Бреганога. Может, чудовище прошлых лет вошло в тело Колена? Может, оно будет использовать его и вернется наводить страх на людей?

– Мария-Женевьева? – пробормотал наконец юноша. – Что со мной случилось? Я в заточении?

– Ты одет в доспехи, – девушка задыхалась, стараясь скрыть рыдания. – Иначе бы ты умер. Как ты себя чувствуешь?

– Странно… Мне больше не больно и нет жара, но я словно нахожусь в чьем-то теле… Сложно объяснить. У меня такое впечатление, что я надел то, что мне не принадлежит. Нечто вроде меховой мантии… очень толстой, очень жаркой…

Мария-Женевьева протянула руку, чтобы поднять забрало шлема, но Колен криком остановил ее.

– Нет! Не делай этого… Это не меховая мантия. Я… Мне кажется, я покрыт шерстью… Я превратился в чудовище. Я больше не человек.

В ту же секунду волки один за другим проникли в донжон. Они не выглядели страшными, наоборот, казалось, что они продвигались с опаской. Волки медленно выстроились вокруг Колена и поклонились ему, касаясь мордами пола.

– Они приносят клятву верности, – пробормотала Мария-Женевьева. – Звери чествуют тебя. Они признают тебя хозяином леса.

Тогда Колен встал, громыхая доспехами. Неровными шагами он подошел к мраморному постаменту, на котором по-прежнему лежал меч сеньора де Бреганога. Схватив оружие, он направил его в небо, издав победный вопль.

Мария-Женевьева опустила голову, содрогнувшись. Завывания Колена не имели ничего общего с человеческими криками, они слишком напоминали вой волка.

Доведенная до изнеможения этими переживаниями, она легла около огня и погрузилась в беспамятство. Когда принцесса проснулась наутро, она увидела, что Колен стоит на том же месте, а волки лежат у его ног как комнатные собачки.

– Ты не спал? – спросила она у него.

– Нет, – глухо донесся из шлема голос юноши. – Думаю, у меня больше нет потребности во сне. Во всяком случае, нам теперь не надо бояться лесных зверей. Ни один из них не осмелится на нас напасть.

Мария-Женевьева посмотрела на его шлем. Сквозь прорези забрала она пыталась разглядеть глаза Колена, чтобы понять, были ли они по-прежнему глазами человека. Ей показалось, что она увидела желтый свет, принцесса вздрогнула.

«Хватит, – сказала она себе. – У меня моя маска, у него его. Ни один из нас не хочет показывать другому свое ужасное лицо. В конце концов, мы созданы, чтобы поладить».

– Что теперь будем делать? – спросила она.

– Мне нужна лошадь, – заявил Колен. – Лошадь под стать мне. Я знаю, где ее достать.

– Где?

– В военных конюшнях. Ее зовут Огненный Гнев.

Они покинули развалины, Колен шел решительным шагом, его доспехи громыхали. По всей видимости, его рана больше не болела и яд перестал действовать. Марии-Женевьеве вскоре стало трудно поспевать за ним, и она попросила его идти помедленнее. Лес словно затаил дыхание. Спрятавшись в листве, звери следили за закованным в железо существом, его запах говорил о войне и кровопролитии. Девушка, чьи интуитивные способности развились в школе фей, чувствовала, что животные дрожат от страха. Даже волки следовали за Коленом, прогнув спину.

Юноша вскоре дошел до места, где его оставили стражники. Там, не беспокоясь о наложенном на него запрете покидать лес, он перешел дорогу и направился в сторону королевского дворца. Мария-Женевьева задумалась лишь на секунду. Такое поведение было безумием, но она не хотела снова остаться одна. Она пошла за Коленом, волки последовали за ней.

Через час они добрались до потерны, служившей проходом к крепостной стене, окружавшей королевский сад. Солдаты бросились вперед, выставив копья, чтобы преградить им путь. Колен махнул мечом, расчищая дорогу. Лезвие заколдованного меча разрезало броню, как бумагу. Трое часовых упали, остальные бросились бежать. Укрывшись за массивной деревянной дверью, они попытались забаррикадироваться, но Колен снова махнул мечом и прорезал большое отверстие в двери. Он не думал о том, что делать, проклятые доспехи все решали за него. Юноше казалось, что доспехи двигаются самостоятельно, не интересуясь его мнением. Это его восхищало… и настораживало. Злая радость охватывала его. Ему казалось, что он может сразиться с тысячной армией и враз ее разгромить. Разделавшись с часовыми, он направился к конюшням. Его появление вызвало всеобщее замешательство. Молодые вельможи, учившиеся седлать боевых лошадей, застыли в изумлении. Колен, к своему разочарованию, заметил, что Тибо де Шато-Юрлана с ними не было. Он пожалел об этом. Эх! С каким бы удовольствием он разрубил его на куски, а также и его друга, Дени де Монтовера!

Арпагос хотел преградить ему дорогу, но Колен легонько отодвинул его острием меча.

– Не вмешивайся! – приказал он начальнику конюшни. – Ты всегда хорошо ко мне относился, и я не хотел бы отрубить тебе голову.

Арпагос отступил в недоумении. Молодые господа, доставшие мечи из ножен, подошли, хорохорясь. Как обычно, они любовались собой и еще не поняли, на кого нападали.