Квартирный вопрос (СИ) - Риз Екатерина - Страница 56

   - И ты решила не есть и худеть?

   Я разозлилась.

   - Отстань от меня. Лучше сок сделай.

   Он шлёпнул меня ладонью пониже спины и занялся соковыжималкой.

   Это был первый день нашей новой жизни. Пока непривычной и из-за этого ещё более чудесной, как мне казалось. Я сидела напротив Глеба за столом, слушала его, отвечала на вопросы о поездке в Европу, Мартынов время от времени оглядывался на картины, развешанные на дальней стене, а я не спорила, когда он подкладывал мне на тарелку очередной блинчик. Решила сегодня ему приятное сделать и ела всё, не вспоминая о диете.

   После завтрака я заметила, что Глеб уже несколько минут стоит у балконной двери, отдёрнув лёгкую штору, и смотрит на заснеженную крышу. Он выглядел задумчивым, а потом повернулся и сказал:

   - Ты о поездке подумай.

   - На море? - уточнила я.

   Он кивнул. Я руки полотенцем вытерла и осторожно поинтересовалась:

   - Ты устал?

   - Просто уехать хочу, хоть ненадолго. Как только можно будет...

   - Так и поедем, - подхватила я. - Я всё сделаю, ты не волнуйся. - Подошла к нему, взяла под руку и тоже на крышу посмотрела. - Ты туда смотришь и вспоминаешь лето.

   - Может быть.

   - Ты пять лет не был на море, - вспомнила я.

   - Я пять лет не был в отпуске, это хуже.

   Я приподнялась на цыпочках и поцеловала его в подбородок, потом обняла за шею.

   - Глеб, - позвала я.

   Он невыразительно угукнул, а я снова его поцеловала.

   - Я тебя люблю.

   Я не ждала, что Глеб мне ответит, а уж тем более, не надеялась услышать ответное признание. Думала, что он просто улыбнётся или по привычке отделается шуткой, но Мартынов был непривычно серьёзен, продолжал смотреть в окно, на небо, и вдруг сказал:

   - Сейчас снег пойдёт.

   Я тоже посмотрела за окно, но почти тут же отвернулась и спрятала лицо у него на груди. Глеб обнял меня двумя руками и пристроил подбородок у меня на макушке. Я щекой к его груди прижималась и чувствовала себя довольной и счастливой. Когда же зазвонил телефон, даже ногой от досады топнула. Глеб руки разжал, а я посмотрела с сожалением.

   - Ответь, - проговорил мне в губы, - мне на работу нужно.

   Поцеловал меня быстрым, спешным поцелуем, а когда отошёл, я перевела глаза за окно и удивлённо нахмурилась, разглядывая крупные хлопья снега, которые медленно кружась, опускались на землю.

   - Пахнет чем-то вкусным, - удивилась Сонька, когда заявилась ко мне под вечер. - Пирогами, что ли?

   - И пирогами тоже.

   Подружка сочувственно посмотрела.

   - Сорвалась?

   - Пока нет, но чувствую, что долго не продержусь, - покаялась я. - Особенно, если Мартынов будет меня откармливать, как грозится.

   - Ты его всё-таки простила? - Сонька усмехнулась и остановилась посреди гостиной, уперев руки в бока. Выглядела при этом весьма вызывающе. - Я бы на твоём месте...

   - Ты на своём месте разбирайся, - посоветовала я и пояснила: - Я, знаешь ли, замуж хочу.

   - Я тоже хочу, но я бы не простила.

   - И ради бога.

   Сонька подошла к столу, приподняла салфетку и посмотрела на румяный пирог. Принюхалась.

   - Вкуснятина. А с чем?

   - С капустой.

   - Почему с капустой? - нахмурилась Сонька. - Я же с ягодами люблю.

   - А Глеб с капустой. И вообще, Сонь, отстань. Я сумки едва дотащила до дома. Вот если бы ты мне помогла, ведь я тебя звала, я может, и испекла бы с ягодами. В знак благодарности.

   - А-а... То есть, другого повода для благодарности, как помогать тебе сумки с продуктами таскать, ты не нашла?

   Я промолчала, но улыбку прятать не стала, и подружка, видимо, поняла, что в перепалку, пусть и шуточную, я вступать не собираюсь, и просто молча уселась за стол и попросила чаю.

   - Хотя, я даже рада этому, - сказала она.

   - Чему именно? Я пирожные купила, хочешь?

   - Не хочу, но буду. То есть хочу, но не должна хотеть, но всё равно буду.

   - Очень логично.

   Достала из холодильника пирожные, выложила их на тарелочку и на стол, перед подружкой, поставила.

   - Так чему ты рада?

   - Что ты опять готовишь. А то это как-то ненормально было... непривычно. Пустой холодильник, зелёный чай и минус два размера. - Сонька помешала чай ложкой. - Это всё от тоски, Женька, - заметила она грустно.

   - Я всё это знаю, Сонь.

   - Но сейчас ты счастлива? Мартынов твой, хоть и сволочь, но вернулся, и ты даже замуж за него собираешься...

   - Я счастлива.

   - Но он ведь сволочь! - напомнила Сонька и хитро улыбнулась.

   - Не уверена, что он нужен мне другим.

   - Да, - вздохнула Сонька, - в этом вся наша беда.

   Я нахмурилась.

   - Если ты пришла жаловаться мне на дядю, то лучше не начинай, - предупредила я её.

   - Почему это? Ты мне подруга или кто?

   - Подруга. Но смею напомнить, что ты мне обещала, что делать этого не будешь.

   Сонька надулась.

   - И кому мне теперь жаловаться?

   - Я не знаю. Маме?

   - Ты с ума сошла? - фыркнула она. - Мама его называет не иначе, как Боренька и говорить ей что-либо бесполезно.

   Я усмехнулась.

   - А ты родителям уже рассказала?

   Сонька заметно занервничала.

   - Я расскажу... Потом.

   - Когда потом? Сонь, тебе стыдно, что ли?

   - Нет, конечно! Просто боюсь, что они не одобрят его выбор.

   Я рассмеялась.

   - Это точно! Твоя мама всегда говорила, что ему нужна домовитая жена, которая пылинки с него сдувать будет, а от тебя этого вряд ли дождёшься.

   - Почему это? Он тебе что, жаловался?

   - Нет. Но я тебя знаю.

   - Он всем доволен, Женя.

   - И это я знаю.

   - Пока, по крайней мере, - добавила Женька, призадумавшись. И вдруг меня огорошила, заявив: - Все они - сволочи. - И посмотрела на часы. - Он мне уже час не звонит!

   Дядя так и не позвонил, зато приехал и столкнулся с Сонькой, уже собравшейся уходить, на лестничной клетке. И не посмотрев на меня, возмущённо взмахнул рукой, глядя на Соньку.

   - Я что, должен по всему городу за тобой бегать?

   - А нечего бегать, - отозвалась та, королевским жестом закидывая за плечо край палантина, - можно просто позвонить!

   - Так ты не отвечаешь!

   - И что? Позвонить-то всё равно можно было. Вдруг бы я в этот раз ответила?

   Дядя глухо зарычал и зубами заскрипел, разглядывая её, а я даже думать боялась, какими эпитетами он её сейчас мысленно награждает.

   Я вежливо кашлянула, тем самым привлекая к себе внимание.

   - Может, вы в квартиру войдёте? Не зачем перед соседями концерт устраивать.

   Дядя на меня посмотрел, вздохнул и поздоровался.

   - Привет, Женька.

   - Привет, - кивнула я в ответ и дверь пошире распахнула. - Войдёте? Или поедете ругаться домой?

   Пока дядя раздумывал, а Сонька изображала из себя окаменевшую от обиды статую, на лестнице возник Мартынов, с чемоданом и набитым портфелем под мышкой. Поднялся на площадку и на дядю с Сонькой посмотрел.

   - Что творим? - заинтересовался он, а едва удержалась, чтобы его ногой не пнуть. Всегда ведь влезет не в своё дело!.. Промолчать не может.

   Дядя на него уставился, потом перевёл взгляд на чемодан, и спросил, забыв поздороваться:

   - Чего это?

   Глеб посмотрел на меня и плечами пожал:

   - Переезжаю.

   Дядя взглянул на меня, а я глаза виновато опустила.

   - Что здесь происходит? - повысил он голос.

   Сонька выразительно на него уставилась.

   - Ох, Боря, вот ты в своём репертуаре! Все вокруг давно всё поняли, один ты, как на Камчатке!

   - И что все поняли?!

   - Он уже даже вещи принёс! Включи воображение.

   - Соня, - попыталась я одёрнуть подружку убитым голосом.

   - Ну что Соня? Он меня специально злит!

   Мартынов помялся немного, а потом двинулся в квартиру, провожаемый тяжёлым дядиным взглядом. А тот, как только Глеб скрылся в квартире, уставился на меня.