Возвращение Борна - ван Ластбадер Эрик - Страница 40

Хан стоял под дождем, повсюду вокруг него сияли огни аэропорта, а он был погружен в раздумья. Борн, должно быть, почуял присутствие «пиджаков» из агентства еще раньше, чем увидел их. Сам Хан насчитал больше полусотни цэрэушников, а это означает, что в других секциях аэропорта этих ищеек рыскает еще три раза по столько же. Борн отлично понимает, что, как бы он ни переодевался, у него нет ни единого шанса миновать эти кордоны и попасть на любой международный рейс. Они засекли его возле «Уолл-Марта» и знают, как он теперь выглядит. Об этом Хан узнал, прислушиваясь к разговорам в туннеле.

Он чувствовал, что Борн где-то рядом, почти физически ощущал его присутствие, напряжение его мышц, угадывал игру света и теней на его чертах. Хан знал, что он – здесь. В те короткие мгновения, когда они оказывались рядом, Хан незаметно изучал его лицо, понимая, что должен запомнить каждую морщинку, каждое выражение, доступное ему. Что именно ожидал увидеть Хан, когда выражение лица Борна менялось и он подмечал в нем нескрываемый интерес к себе? Одобрение? Восхищение? Для него это оставалось загадкой. Истинно было лишь одно: лицо Борна окончательно поселилось в его сознании. К лучшему или к худшему, но он стал как бы одержим Борном. Они теперь были накрепко привязаны друг к другу, а вместе – к колесу своих страстей, и этому суждено было длиться до тех пор, пока кто-то один не умрет.

Хан еще раз оглянулся вокруг. Борну было необходимо выбраться из города, а возможно, и из страны. Но агентство будет бросать на поиски все новых агентов, непрерывно расширяя свою сеть, хотя бы для этого потребовалось задействовать всех людей, имеющихся в распоряжении ЦРУ. На месте Борна Хан постарался бы как можно скорее выбраться из страны, поэтому он и направился к залу международных прилетов. Войдя внутрь, Хан постоял перед огромной красочной схемой аэропорта и выбрал наиболее короткий путь, ведущий к грузовому терминалу. Если Борн все же решил воспользоваться для бегства именно этим аэропортом, то, учитывая, как плотно агентство обложило все пассажирские рейсы, легче всего ему будет сделать это на борту грузового самолета. Решающим фактором для Борна стало теперь время. Цэрэушники быстро сообразят: Борн не предпринял попытки попасть на борт рейсового самолета, значит, он избрал другой путь. Сразу же после этого они начнут прочесывать карго-терминал и все грузовые суда.

Хан снова вышел под дождь. Он успел выяснить, какие рейсы грузовиков вылетают в течение следующего часа-полутора, и теперь оставалось только проследить за ними, затем, если он все рассчитал правильно, обнаружить Борна и довести дело до конца. Хан более не испытывал иллюзий относительно того, насколько сложна его задача. К его удивлению и печали, Борн проявил себя умным, решительным и неисчерпаемым на выдумки противником. Он нанес Хану серьезную травму, завлек его в ловушку и неоднократно выскальзывал из его, казалось бы, мертвой хватки. Хан понимал, что если он хочет добиться успеха сейчас, то должен преподнести Борну какой-нибудь сюрприз, поскольку теперь Борн знает о его существовании, намерениях и постоянно находится настороже. В подсознании Хана звучал голос джунглей, призывавших его нести смерть и разрушение. Конец этого затянувшегося путешествия уже близко. Теперь, в самый последний раз, он окажется умнее Борна.

К тому моменту, когда они достигли конечного пункта, Борн остался единственным пассажиром в салоне автобуса. Дождь усиливался, все больше сгущалась темнота. Небо стало уже неразличимым, превратившись в сланцевый лист, на котором можно было начертать любое предсказание.

– «ОнТайм» обслуживается на пятом грузовом перроне, вместе с «ФедЭкс» и «Люфтганзой». Там же расположена и таможня. – Ральф остановил автобус и заглушил двигатель. Они вместе выбрались наружу и почти бегом двинулись по бетону летного поля по направлению к одному из выстроившихся в длинную линию огромных уродливых зданий с плоскими крышами. – Это здесь.

Они вошли внутрь, и Ральф отряхнул с одежды дождевые капли. Теперь, рассмотрев его поближе, Борн увидел перед собой человечка с фигурой грушевидной формы и на удивление маленькими руками и ступнями. Ральф показал влево:

– Видишь надпись: «Таможня США»? Пойдешь мимо нее вдоль здания, пройдешь два таможенных поста, там и найдешь своего братца.

– Большое тебе спасибо! – проговорил Борн.

Ральф улыбнулся и протянул ему руку:

– Да брось ты, Джо, о чем речь! Рад был помочь.

Сунув руки в карманы, Ральф потрусил в обратную сторону, а Борн сделал вид, что пошел туда, где располагалась зона, отведенная грузовой авиакомпании «ОнТайм». Однако на самом деле туда он идти не намеревался. По крайней мере, не сейчас. Он повернулся и, стараясь ступать бесшумно, пошел вслед за Ральфом к двери, к которой была прикреплена табличка с крупными буквами: «СЛУЖЕБНОЕ ПОМЕЩЕНИЕ. ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН». Вытащив из бумажника кредитную карточку, он стал ждать, покуда Ральф не вставит в металлическую прорезь свое служебное удостоверение с магнитной полосой. После этого дверь резко распахнулась, и Ральф исчез внутри, а Борн сделал отчаянный рывок вперед, чтобы успеть всунуть пластиковую карточку как раз в то место, где располагался замок. Дверь захлопнулась, но благодаря маневру Борна язычок замка не попал в предназначенную для него прорезь. Борн сосчитал про себя до тридцати, чтобы дать Ральфу время отойти подальше от двери, а затем бесшумно приоткрыл дверь, убрал кредитную карточку и скользнул внутрь.

Он оказался в раздевалке для технического персонала. Стены помещения были выложены белой кафельной плиткой, цементный пол – устлан резиновыми ковриками, чтобы не поскользнуться, выходя из душа. Перед Борном выстроились восемь рядов локеров – металлических ящиков индивидуального пользования, каждый из которых был заперт примитивным висячим замком с цифровым кодом. Справа открывался проход к душевым кабинам и раковинам, позади расположилось меньшее по объему помещение с писсуарами и туалетными кабинками.

Осторожно заглянув за угол, Борн увидел Ральфа, шлепающего босыми ногами по направлению к одной из душевых кабин. В другой, которая располагалась ближе к Борну, намыливался еще один работник, стоявший спиной к ним обоим. Борн оглянулся и сразу же увидел шкафчик Ральфа. Его дверца была слегка приоткрыта, а на ее ручке висел замок. Ну, разумеется, в столь надежном месте нет никакого риска оставить свой шкафчик незапертым на несколько минут, пока принимаешь душ. Борн открыл дверцу пошире и увидел служебную карточку Ральфа, лежавшую на верхней полке поверх аккуратно сложенной майки. Борн, разумеется, взял ее. Рядом располагался локер, принадлежавший, по-видимому, второму мужчине, мывшемуся в душе. Он был тоже не заперт. Борн поменял замки и запер ящик Ральфа. Водитель автобуса не сразу обнаружит, что его карточка пропала, и это даст Борну хотя бы небольшую фору по времени для того, чтобы он успел выполнить задуманное.

Из тележки с грязной спецодеждой, предназначенной для отправки в прачечную, Борн взял рабочий комбинезон более или менее подходящего размера и торопливо переоделся, а затем, повесив на шею служебную карточку Ральфа, вышел из раздевалки и быстро направился в сторону таможенного поста, где разжился расписанием ближайших вылетов. Будапешт в нем не значился, но через восемнадцать минут с четвертого грузового перрона вылетал рейс 113 авиакомпании «Раш-Сервис», направлявшийся в Париж. На следующие полтора часа не было запланировано вообще ни одного вылета. Что ж, Париж его вполне устраивал, поскольку являлся крупным пересадочным узлом в маршрутной сети европейских воздушных перевозок. Окажись он там, добраться до Будапешта будет парой пустяков.

Борн выбежал на мокрый бетон летного поля. Дождь теперь лил сплошной пеленой, но ни молний, ни грома, который чуть раньше слышал Борн, не было. Вот и чудесно! Борн не испытывал ни малейшего желания узнать, что рейс 113 задерживается из-за нелетной погоды. Он ускорил шаг, желая побыстрее добраться до следующего здания, где располагались третий и четвертый грузовые перроны.