Зловещее светило - Гарднер Эрл Стенли - Страница 21

— На самом деле ничего подобного я не делал, — заявил Лестер Лейт. — Я и представления не имел, что в трости могли быть изумруды.

— Не надо мне вкручивать, — бросил Экли. — Вы все это вычислили.

— И куда же этот шофер дел изумруды? — спросил Лейт.

— Поместил их в полость трости, что была у него в руках.

— Значит, вы все-таки обнаружили их в трости, сержант! Поздравляю с прекрасным образцом розыскной работы! Пресса устроит вам бурю оваций.

— Эти изумруды в трости — подделки, и вы об этом знаете, — сказал Экли.

— О-хо-хо, — сочувственно присвистнул Лестер Лейт. — Мне так жаль, сержант. Я надеялся, что вам удалось распутать это дело, и в результате газеты упрочат ваш авторитет и, вы, возможно, получите повышение по службе. Но вот обращаться в газеты с криками о том, что вы нашли два поддельных изумруда, не стоит. Это все равно что убить канарейку в клетке из дробовика десятого калибра, сержант. Вас просто засмеют. Это печально. Ну а, скажите, сержант, в своем признании этот шофер сказал, что в трости те же два изумруда, что он вынул из брюха обезьяны?

— Да, он признал это, потому что считает, что это были те самые два изумруда, но что, должно быть, вы каким-то мошенническим образом ловко поменяли трости и завладели той, в которой были настоящие камни.

— Право, сержант, порой вы чрезвычайно доверчивы, самоуверенны и легкомысленны в своих обвинениях, — усмехнулся Лестер Лейт. — Если шофер утверждает, что изумруды, которые он вынул из брюха обезьяны, и были спрятаны в этой трости, то, значит, так оно и было; и если с этими изумрудами что-то не так, если возникает сомнение в их подлинности или аутентичности, то, должно быть, их подменила обезьяна. Обезьяны весьма склонны к таким штукам, сержант. Очень вредные создания.

И, кстати, сержант, на вашем месте я бы очень и очень подумал, прежде чем выдвигать против уважаемого гражданина обвинение, целиком основанное на словах признавшегося жулика, с одной стороны, и на вашем предположении, с другой. На самом деле нет ничего, что могло бы их связывать. Насколько я понимаю, сержант, вам просто не доказать свою версию по делу против меня, пока вы не найдете у меня настоящих изумрудов. Познания в законе у меня, конечно, лишь любительские, но мне кажется, что, как правило, это так. Насколько я понимаю, Мэйнуэринг заявит, что у него никогда не было изумрудов. И, без сомнения, слову Мэйнуэринга поверят больше, чем слову его шофера, признавшего свою вину жулика, как вы сами его назвали, сержант. И, конечно же, если у Мэйнуэринга никто не крал никаких изумрудов, меня трудно будет признать виновным в присвоении того, что никогда не крали. Во всяком случае, мне так представляется. Под кражей подразумевается присвоение собственности. Если вы не сможете доказать, что собственность существовала, то нельзя и предъявить обвинение в краже. Вот как мне это представляется, сержант, хотя я не профессионал.

А вы что скажете, Бивер? Вы немного разбираетесь в полицейских делах; то есть у вас хорошие отношения с одной молодой женщиной, которая поддерживает хорошие отношения с… Впрочем, мне, наверное, не следовало упоминать об этом в присутствии сержанта. Он такой рьяный служака, что ему может не понравиться любая возможная утечка информации.

Сержант Экли стоял перед Лейтом, то сжимая, то разжимая кулаки.

— Лейт, — проговорил он, — на этот раз ты еле улизнул от меня. Ты был почти у меня в руках. Не хочется, черт возьми, представать в смешном виде, а то я не упустил бы случая закатать тебя в каталажку и упек прямо сейчас.

— Ну, сержант, не стоит позволять личным чувствам вставать между вами и вашими обязанностями, — сказал Лестер Лейт. — Лично я считаю, с вашей стороны было бы ужасной ошибкой сделать нечто подобное. Начнем с того, что предъявить мне обвинение вам не удастся; а во-вторых, вы сами предстанете в смешном свете. Подумать только: со всеми возможностями, которыми располагает полиция, не справиться с простым делом, которое может распутать простой любитель, лишь прочитав вырезку из газеты… Нет, нет, сержант, такое не пройдет. Над вами будут смеяться так, что вам придется уйти из полиции.

Сержант Экли кивнул двум своим подчиненным:

— Ладно, пошли. Бивер, пройди сюда на пару слов.

Экли провел тайного агента в звукоизолированную комнатку, где стоял телефон.

— Бивер, — сказал он, — тебе нужно что-нибудь придумать, чтобы обелить себя.

— Господи, сержант! — воскликнул тайный агент. — Это невозможно. Он видел, что я работаю с вами. Он знает…

— Слушай сюда, — оборвал его сержант Экли. — Мы потратили кучу денег, чтобы определить тебя на эту работу. Когда ты здесь, мы можем следить за тем, чем он занимается. Как только он в следующий раз попробует что-нибудь выкинуть, мы точно схватим его. Но если ты не будешь держать нас в курсе, он посмеется над нами, проворачивая свои, черт побери, ограбления прямо у нас на глазах, и ему это сойдет с рук. Этот тип слишком умен, дьявольски умен, чтобы его можно было поймать обычными методами.

— Ничего не могу поделать, — упрямо гнул свое шпик. — Теперь благодаря вам я предстал перед ним в истинном свете.

— Что значит «благодаря вам»? — набросился на него Экли.

— Вы же настояли, чтобы я отправился вместе с вами.

Лицо сержанта залила краска ярости:

— Если уж говорить о том, что было на самом деле, Бивер, это ты виноват, что все пошло к черту.

— Как это — я виноват?

— Я все время считал, что эти изумруды в животе у обезьяны. И тут ты со своим озарением, что сиделка залепила их в жевательную резинку, и будь я проклят, если не поддался твоим уговорам. Знал бы я, к чему это приведет! Ты…

— Я считал, что это ваша идея, — парировал Бивер.

— Моя? — Глаза сержанта Экли округлились от удивления. — Как, Бивер, разве ты не помнишь, как ты позвонил мне, как…

— Да-да, и вы сказали, что это ваша идея.

— Ты меня неправильно понял, Бивер, — покровительственным тоном сказал сержант. — Я сказал, что уже рассматривал такую возможность. Вот и все.

Тайный агент вздохнул.

— Так вот, — продолжал Экли, — придется тебе загладить свою ошибку, придумав, как вернуть благорасположение Лейта.

Черные глаза верзилы-агента вдруг блеснули:

— Ладно, есть идея!

— И в чем же она заключается? — захотелось выяснить сержанту.

— Я мог бы сказать, что был арестован; что вы заявились сюда, сначала арестовали, а потом таскали с собой все время, пока вы караулили его на поезде…

— Замечательно, — обрадовался Экли. — Так и провернем.

— Но, — продолжал Бивер, — этим никак не объяснить нашу теперешнюю беседу здесь. Теперь уж вы сболтнули лишнее.

— Придется тебе придумать какое-нибудь оправдание, — сказал сержант. — Ты ведь то, другое, придумал. И теперь можешь придумать…

— Конечно, — сказал Бивер, — я мог бы сказать, что вы зазвали меня сюда и сделали предложение шпионить за ним и что я отказался.

— Блеск, — восхищенно проговорил Экли. — Как раз то, что нам надо. Я знал, что мы можем что-то придумать, если объединим наши усилия, Бивер.

— Вот как? Это мы придумали, так, что ли? — оторопел тот.

— Конечно, — подтвердил Экли. — То есть я обрисовал тебе, что требуется, и направил в нужную колею ход твоих мыслей. Вот тебе пример того, насколько важен контроль.

— Понятно, — произнес шпик, глаза которого еще хитро поблескивали. — Но ведь Лейт не поверит, если я не скажу, что безмерно возмущен вашей попыткой подкупа.

— Ну так давай, выражай возмущение.

— Но каким образом я смогу это выразить?

— Можешь накричать на меня, громко оскорблять.

— Ну нет, — сказал Бивер, — из этой комнатки не слышно буквально ни звука.

— Так придумай что-нибудь, — нетерпеливо буркнул сержант Экли.

— Вот если бы толкнуть вас на стену, — предположил Бивер, — он бы услышал. Кроме того, можно было бы ударить вас.

Сержанта Экли, похоже, одолевали сомнения:

— Не думаю, что стоит заходить так далеко, Бивер. Можно устроить небольшую потасовку…