Протокол «Сигма» - Ладлэм Роберт - Страница 44

– Спасибо, что пришли.

– Проходите, сеньора Проспери не имеет обыкновения долго ждать. Она очень богатая и властная женщина, агент Наварро, и привыкла, что все ей подчиняются. Войдемте же в дом.

Болгорио нажал на кнопку звонка и назвал в невидимый микрофон свое и ее имена. Прозвучал негромкий звонок, и парагваец распахнул ворота.

Анна заметила садовника, склонившегося над клумбой. По дорожке между кактусами шла старая служанка, державшая в руках поднос с пустыми стаканами и открытыми бутылками aqua gaseosa.

– После беседы мы поедем в морг? – спросила Анна.

– Это действительно вне компетенции моего отдела, агент Наварро, я уже вам говорил. Великолепный дом, не правда ли?

Они прошли под аркой и попали в прохладную тень. Болгорио позвонил в звонок, расположенный сбоку от украшенной вычурной резьбой двери из светлого дерева.

– Но в ваших силах помочь это организовать? – спросила Анна, и как раз в это время открылась дверь. Болгорио пожал плечами. Девушка в одежде служанки – белой блузе и черной юбке – пригласила их войти.

Внутри было заметно прохладнее; пол покрывали терракотовые плитки. Служанка провела их в большую светлую комнату, обильно украшенную плетеными ковриками в примитивном стиле, керамическими лампами и глиняными безделушками. Вделанная в оштукатуренный потолок люстра полностью выбивалась из этого стиля и казалась не на своем месте.

Они присели на длинный низкий белый диван и стали ждать. Служанка предложила им кофе или минеральную воду, но оба отказались.

В конце концов появилась худая, высокая, но довольно привлекательная женщина лет семидесяти – вдова Проспери. Нельзя было не заметить, что она очень заботится о своей внешности. В знак траура она оделась во все черное, но платье было от кутюрье: может быть, от Сони Ракель, подумала Анна. Завершали наряд черная шляпка без полей и огромного размера темные очки в стиле Джекки Онассис.

Анна и Болгорио поднялись с дивана.

Не протягивая посетителям руки, вдова сказала по-испански:

– Не знаю, чем я могла бы вам помочь.

Болгорио выступил вперед:

– Я капитан Луис Болгорио из policia, – сказал он, кивнув головой, – а это специальный агент Анна Наварро из американского министерства юстиции.

– Консуэла Проспери, – нетерпеливо проговорила женщина.

– Пожалуйста, примите наши глубокие соболезнования по поводу кончины вашего мужа, – продолжил Болгорио. – Мы просто хотим задать вам несколько вопросов, и потом мы вас оставим.

– Какие, по-вашему, тут могут быть проблемы? Мой муж долго болел, вам это отлично известно. Когда он наконец отошел в мир иной, это, несомненно, явилось для него большим облегчением.

«Не говоря уже о тебе», – подумала Анна. Вслух же она произнесла:

– Мы располагаем информацией, указывающей на то, что ваш муж был убит.

На сеньору Проспери эти слова не произвели впечатления, по крайней мере виду она не подала.

– Прошу вас садиться, – предложила она.

Они так и сделали, и она села в белое кресло напротив них. У Консуэлы Проспери была ненатурально выглядевшая, слишком натянутая кожа – кожа женщины, перенесшей слишком много подтяжек. Ее макияж был чересчур оранжевым, а губная помада – коричневой и блестящей.

– Последние несколько лет Марсель болел, он был прикован к постели. Его состояние было очень плохим.

– Я понимаю, – сказала Анна. – Имелись ли у вашего мужа враги?

Вдова повернулась в ее сторону, бросив на нее надменный взгляд:

– Почему у него могли быть враги?

– Сеньора Проспери, мы знаем о прошлом вашего мужа все.

Ее глаза сверкнули.

– Я его третья жена, – произнесла она, – и мы не разговаривали насчет его бизнеса. Сама я всем этим не интересовалась.

Эта женщина не могла не иметь понятия о репутации своего мужа, Анна точно это знала. И скорбь ее не казалась такой уж глубокой.

– Были ли у сеньора Проспери постоянные посетители?

Вдова ответила после секундного колебания:

– С тех пор как мы поженились – нет.

– А были ли какие-нибудь конфликты, конечно, я говорю лишь о тех, о которых вы знаете, с его партнерами по международной «торговле»?

Тонкие губы вдовы сжались, и на лице сразу появилось множество вертикальных старческих морщинок.

– Агент Наварро не хотела вас оскорбить, – поспешно вступил в разговор Болгорио. – Она хотела сказать, что…

– Я отлично поняла, что она хотела сказать, – отрывисто произнесла вдова.

Анна пожала плечами:

– У вашего мужа, несомненно, было много недоброжелателей, которые все эти годы хотели арестовать его, посадить в тюрьму, даже убить. Конкуренты, претенденты на его территорию, обиженные партнеры по бизнесу. И вы это знаете не хуже меня.

Вдова ничего не ответила. Анна заметила, что жирный слой оранжевого макияжа на ее лице пошел трещинами.

– Также существуют люди, которые время от времени предупреждают заранее о подобных вещах, – продолжала Анна. – Разведка. Охрана. Вы не знаете, не поступало ли от кого-нибудь из этих людей предупреждений о возможных опасностях, угрожавших вашему мужу?

– Мы были женаты девятнадцать лет, – ответила Консуэла Проспери, отворачиваясь, – и я никогда не слышала ничего подобного.

– А вообще по поведению вашего мужа можно было сказать, что он боялся каких-то людей, преследующих его?

– Мой муж был очень независимым человеком, он никого не допускал в свою частную жизнь. Он был теневым владельцем своего автомобильного бизнеса. Он не любил никуда ходить. А я, наоборот, люблю время от времени выходить в свет.

– Да, я понимаю. Но не говорил ли он, что боится куда-либо выходить?

– Ему не нравилось куда-то ходить, – поправила вдова. – Он предпочитал сидеть дома, зарывшись в биографические и исторические книги.

Отчего-то в мозгу Анны промелькнули слова Рамона. El diablo sabe mos por viejo que por diablo. Дьявол много знает, потому что он стар, а не потому, что он дьявол.

Анна попробовала зайти с другой стороны:

– У вас тут отличная охрана, не так ли?

Вдова самодовольно ухмыльнулась:

– Ну вы же не знаете Асунсьон.

– Народ тут нищий, агент Наварро, и преступность процветает, – капитан Болгорио повернулся к ней и развел руками. – Так что богатые люди вроде Проспери просто обязаны принимать меры предосторожности.

– Приходил ли к вашему мужу кто-нибудь за последние несколько недель его жизни? – продолжала Анна, проигнорировав слова Болгорио.

– Нет, иногда ко мне приходили друзья, но к нему наверх никто не поднимался. У него самого друзей в последние годы не осталось, он видел только меня и сиделок.

Анна внезапно подняла глаза:

– Кто присылал сиделок?

– Агентство по уходу за больными.

– Они сменялись или постоянно приходили одни и те же?

– К нему ходили две медсестры – дневная и ночная, кстати, всегда одни и те же.

Анна закусила нижнюю губу.

– Мне надо просмотреть ваши книги по ведению хозяйства.

Вдова с возмущенным лицом повернулась к Болгорио:

– Я ведь не обязана вам их показывать. Это нелепо, это вторжение в мою частную жизнь.

Болгорио умоляюще сложил руки:

– Сеньора Проспери, пожалуйста, все, что она хочет, это установить, не было ли произошедшее убийством.

– Убийством? Сердце моего мужа в конце концов отказало.

– Если надо, мы можем получить эти сведения в банке, – сказала Анна, – но было бы проще, если…

Консуэла Проспери встала и внезапно посмотрела на Анну, в гневе раздувая ноздри, будто американка была грызуном, каким-то образом проникшим в ее дом. Болгорио тихо произнес:

– Такие люди, как она, не терпят вторжений в их личную жизнь.

– Сеньора Проспери, вы сказали, что сиделок было две, – продолжила наступление Анна. – Вы могли на них положиться?

– Да, конечно.

– А они когда-нибудь отсутствовали – по болезни или по иной причине?

– О, конечно, время от времени. Еще они отпрашивались на ночь по праздникам. Aсo Nuevo, Dia de los Trabajadores, Carnaval, и все такое. Но они были дисциплинированны, и агентство всегда вовремя присылало замену, я никогда не беспокоилась на этот счет. Их сменяли такие же квалифицированные медсестры. Даже в последнюю ночь жизни Марселя пришедшая на замену сестра сделала все, что было в ее силах, пытаясь спасти его…