Патрульные Апокалипсиса - Ладлэм Роберт - Страница 25

– Второе бюро еще не допущено к списку французских коллаборационистов.

– Что?!

– Вы же слышали. Так все же, с чего вы начнете?

– С установления имени человека, нанявшего машину, которую наш знаменитый, хоть и малость рехнувшийся актер опознал севернее Нового моста.

– Моро дал его вам?

– Конечно. Машина на авеню Монтень, на которую наткнулся Брессар, была поставлена там специально. Она из Марселя, но проследить, кто ее арендовал, очень сложно – на это уйдут недели. А моего человека мы держим: сегодня в четыре часа он будет у себя на службе. И мы его сломаем, даже если придется зажать в тиски его яйца.

– Вы не можете работать с Моро.

– Что это значит? Почему?

– Он в списке Гарри.

Глава 7

Потрясенный Дру покинул свой кабинет и, спустившись по винтовой лестнице в холл, вышел через бронзовые двери посольства на авеню Габриель. Свернув направо, он зашагал к пивной, где они с Карин де Фрис договорились пообедать. Дру был не просто потрясен, а охвачен яростью. Кортленд отказался даже обсуждать то, что Клод Моро, начальник Второго бюро, оказался в списке Гарри. Он не желал комментировать этот невероятный факт и сразу остановил Лэтема, начавшего возражать.

«Говорить больше не о чем, – сказал он. – Продолжайте игру с Моро, но не давайте ему ни малейшей информации. Позвоните мне завтра и сообщите, что происходит».

Моро – неонацист? Это было столь же невероятно, как утверждение, что де Голль поддерживал немцев во время Второй мировой войны! Дру прекрасно знал, что существуют «кроты» и двойные агенты, но причислить к ним без проверки человека с таким послужным списком, как у Моро, просто невозможно! Ведь для того, чтобы рядовой офицер секретного ведомства стал руководителем Второго бюро, ему пришлось пройти проверку десятков людей, как доброжелательных, так и завистливых, причем последние охотно сжили бы его со свету, использовав для этого свое влияние. И все же Моро вышел из этого испытания не только невредимым, но заслуженно считался «специалистом международного класса», а Лэтем не сомневался, что такой профессионал, как Уэсли Соренсон, таких характеристик даром не давал.

– Мсье! – окликнули его из машины; автомобиль Второго бюро не отставал от него. – Entrez-vous, s’il vous plait.[47]

– Это всего в двух кварталах отсюда! – крикнул Дру, пробиваясь к краю тротуара. – Как вчера, помните? – добавил он на своем неважном французском.

– То, что было вчера, мне не понравилось и сегодня тоже не нравится. Пожалуйста, садитесь в машину!

Машина Второго бюро остановилась, и Лэтем, нехотя открыв дверцу, забрался на переднее сиденье.

– Вы перестраховываетесь, Ренэ… или вас зовут Марк? Я перепутал.

– Меня зовут Франсуа, мсье, но это не имеет значения. Я делаю свое дело.

Вдруг в толстое бронированное боковое стекло, а затем и в переднее ударили пули, и черный седан, рванувшись вперед, запетлял среди машин.

– Господи! – воскликнул Дру, вжимаясь в сиденье и опустив голову. – Вы что, предвидели это?

– Только возможность этого, мсье, – ответил шофер и, тяжело переводя дух, откинулся на спинку сиденья. Он остановил машину: переднее стекло было изрыто пулями, как оспой, и видимость равна нулю. – Когда вы вышли из посольства, от тротуара отъехал автомобиль. На авеню Габриель просто так не уступают место, и люди в этой машине обозлились, когда я отрезал вас от них и окликнул.

– Я в долгу перед вами, Франсуа, – сказал Лэтем, распрямляясь. – Что будем делать?

– Вот-вот прибудет полиция, кто-нибудь вызовет их…

– Я не могу разговаривать с полицией.

– Понимаю. Куда вы шли?

– В пивную, это в следующем квартале, на другой стороне улицы.

– Я знаю. Идите туда. Смешайтесь с толпой и старайтесь не привлекать внимания. Оставайтесь там, пока мы не придем за вами или не позвоним.

– Под каким именем вы меня вызовете?

– Вы – американец… Джонс сойдет? Скажите мэтру, что ждете звонка. У вас есть оружие?

– Конечно.

– Будьте осторожны. Это сомнительно, но будьте готовы к неожиданностям.

– Можете не объяснять. А как вы?

– Мы знаем, что делать. Скорей же!

Быстро выскочив из машины, Дру смешался с толпой. То и дело пригибаясь, чтобы казаться ниже ростом, он перебежал на другую сторону улицы и, зорко глядя по сторонам, направился к пивной на встречу с Карин де Фрис.

Увидев полупустой зал, он понял, что пришел слишком рано. Ну, ничего, лучше уж держаться подальше от кабинета, а особенно от посольства – неожиданно начальство предстало перед ним в таком свете, что Лэтему не хотелось и думать о нем, особенно после того, что произошло на улице, всего в четырехстах футах отсюда. И все же он должен думать – упорно и интенсивно.

– Столик, заказанный на имя де Фрис, – обратился он по-английски к человеку в смокинге, стоявшему у конторки метрдотеля.

– Да, конечно, мсье… Вы немного рано, мсье.

– Это сложно?

– Совсем нет. Пойдемте, я покажу вам столик. Мадам предпочитает сидеть подальше от входа.

– Моя фамилия Джонс. Мне могут позвонить.

– Я принесу телефон на столик…

– Простите, – начал Лэтем, усаживаясь, – а вы не могли бы принести телефон сейчас?

– Cеrtainеmеnt.[48] Местный разговор или междугородный, мсье?

– Междугородный, – наморщив в раздумье лоб, ответил Дру.

– Телефон зарегистрирован, и оплата будет включена в ваш счет. Могу я предложить вам что-нибудь выпить?

– Виски. Шотландского, если можно.

Метрдотель ушел, виски принесли, и Дру, оставшись один в кабинке, почувствовал, что у него дрожат руки и кровь прилила к лицу.

Боже, если бы не наблюдательность опытного шофера, его бы убили на авеню Габриель! Три покушения на жизнь за полтора дня: первое – позавчера ночью, второе – сегодня утром на рассвете и вот теперь – всего несколько минут назад! Он помечен, а честь умереть при исполнении долга его мало привлекала. Ясно, что нацисты, как раковая опухоль, расползаются по всей Германии и за ее пределами. И кто знает, где еще? Кто может определить, насколько они активны? Список Гарри, похоже, предвещает страшные последствия для стран НАТО, а открытие Карин де Фрис, что Братство, проникнув в сверхсекретные компьютеры ЦРУ, получило информацию об операции «Шмель», безусловно указывает на добытые ими данные в Вашингтоне. Господи, когда он сказал Виллье, что возродившийся нацизм распространяется повсюду, это же была гипербола, стремление заинтересовать актера, кровно связанного с Жоделем. И не последнее место в этом занимало исчезновение протоколов допроса. Когда Виллье подтвердил его предположения, он почувствовал радость оттого, что угадал правду, и испугался того, что все оказалось правдой.

И вот теперь он стал главной мишенью, потому что узнал правду. Понимая, что от мертвого разведчика нет никакого толку, он отменит свои прежние инструкции и воспользуется любой защитой, которую сможет предоставить ему Второе бюро.

Второе бюро – значит, Моро? Неужели это возможно? Обратившись к Моро с просьбой о дополнительных мерах безопасности, не подпишет ли он себе смертный приговор? Даже забыв о своей интуиции, о своем доверии к Моро, может ли он полностью полагаться на список Гарри? Он просто не в состоянии поверить этому безумию! А если это не так?

Метрдотель поставил на столик переносной телефон. В Вашингтоне было только семь утра, и директор отдела консульских операций еще не приступил к работе, а какой-то Дру Лэтем уже нуждался в указаниях.

– Нажмите кнопку «Parlez»[49] и наберите номер, мсье, – сказал метрдотель. – Если вам придется позвонить еще, нажмите «Finis»,[50] затем снова «Parlez» и набирайте номер. – Он подвинул телефон к Дру и отошел.