Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Наследие Скарлатти - Ладлэм Роберт - Страница 48


48
Изменить размер шрифта:

– Погоди минуту, детка. Я сейчас, – крикнула Элизабет.

Она не стала выключать настольную лампу, и, когда шла к двери, по стене заметались причудливые тени.

Она вышла в прихожую и собралась было отодвинуть задвижку, но тут вдруг вспомнила наставление Кэнфилда и заколебалась.

– Это ты там скребешься, Джанет?

Ответа не последовало.

– Джанет? Мистер Кэнфилд? Это вы?

Тишина.

Элизабет замерла от страха: ведь она явственно слышала скрежет, с возрастом ее слух не ослабел.

Может, это тонкие листы английской газеты так странно шелестят? Вряд ли. Хотя… Она очень старалась убедить себя в этом, но тщетно.

Может, в номере есть кто-то посторонний?

От этой мысли у нее засосало под ложечкой.

Повернувшись, чтобы идти обратно в спальню, она увидела, что огромное, доходящее до самого пола двустворчатое окно чуть приоткрыто, не более чем на два дюйма. Шелковые портьеры слегка колыхались от ветерка.

Остановившись в растерянности, она судорожно вспоминала, закрыла ли она окно, прежде чем лечь в постель? Да, закрыла, хотя сделала это исключительно для очистки совести, ибо не воспринимала всерьез наставления Кэнфилда. Ведь ее номер находился на седьмом этаже.

Да, она твердо помнит, что закрыла окно, но, может, не закрепила как следует задвижку и та отошла? Она направилась к окну.

И тут вдруг услышала:

– Здравствуй, мама.

Из дальнего угла комнаты выступил крупный мужчина, одетый во все черное.

Она не сразу узнала его: в комнате было довольно темно. Когда глаза привыкли к темноте, она поняла, почему приняла этого человека за незнакомца. Он был совершенно не похож на себя. Отливающие блеском черные волосы сбриты; иной стала форма носа; сам он словно укоротился, а ноздри стали шире, чем прежде; уши тоже изменились: они более плотно прилегали к голове и не оттопыривались, как прежде. От некогда опушенных густыми ресницами глаз с характерным неаполитанским прищуром не осталось и следа. Лишенные ресниц, они казались непомерно большими и выпуклыми, как у жабы.

Вокруг рта и на висках виднелись крупные красноватые пятна. Да и можно ли было назвать это лицом? Нет, это была маска, пугающая своим безобразием. И все же это было лицо ее сына.

– Алстер! О боже!

– Если тебя сейчас хватит удар, то несколько наемных убийц останутся в дураках: им обещано за тебя колоссальное вознаграждение.

Старая дама пыталась сосредоточиться, мобилизовать всю свою волю, побороть панический страх. Она с такой силой впилась пальцами в спинку кресла, что вены на старческих руках вздулись и, казалось, вот-вот лопнут.

– Если ты пришел, чтобы убить меня, я не могу этому помешать.

– Тебе будет интересно узнать, что тип, который приказал тебя убить, скоро сам отправится на тот свет. Он круглый идиот.

Сын подошел к окну, убедился, что оно заперто, и несколько минут тревожно обозревал улицу. Элизабет заметила, что присущая ему прежде грация сохранилась, но мягкость, раскованность движений, этакий аристократический шарм исчезли. Теперь во всем облике ощущалась жесткая сила, что особенно было заметно по его рукам, облаченным в тонкие черные перчатки. Скрюченные по-паучьи, они как бы были начеку, готовые в любую минуту действовать решительно и смело.

Элизабет с трудом произнесла:

– Зачем ты пришел?

– Все из-за твоего чрезмерного любопытства.

Он стремительно подошел к столику, на котором стоял телефон, коснулся растопыренными пальцами трубки, точно хотел удостовериться, что она не кусается. Двинулся обратно, остановился, и тут Элизабет наконец-то разглядела его лицо. От ужаса она закрыла глаза. Но овладела собой и вновь взглянула на сына – он почесывал правую бровь.

– Рубцы еще не совсем зажили. Иногда зудят. В тебе проснулась материнская заботливость?

– Что ты с собой сделал?

– Начал новую жизнь. Открыл новый мир, не имеющий ничего общего с вашим. Пока не имеющий!

– Я спросила, что ты сделал?

– Ты прекрасно знаешь, иначе не примчалась бы сюда, в Лондон. Ты должна понять одно: Алстера Скарлетта больше не существует.

– Но если ты хочешь убедить в этом весь мир, зачем ты пришел ко мне?

– Затем, что именно ты догадалась, что это неправда, и твои настырные розыски меня совершенно не устраивают.

Старая дама собралась с духом и спросила:

– Значит, меня действительно пытались убить? И это все не глупые домыслы?

– Смело сказано! А интересно, между прочим, о других ты подумала?

– То есть?

Скарлетт уселся на диван.

– La familia Scarlatti! Так ведь это звучит, да? Если быть совершенно точным, одиннадцать членов: двое родителей, бабушка, вечно пьяная потаскушка жена и семеро детей. И все – конец роду! Линия Скарлатти внезапно прерывается в результате вендетты! Как мило, по-сицилийски!

– Ты обезумел! Я остановлю тебя! Твоих наворованных денег на это не хватит, мой мальчик.

– Ты старая, выжившая из ума женщина! Нас не одолеть деньгами. Вопрос лишь в том, во что их вложить. А этому ты меня научила!

– Я выкачаю их из тебя! Я загоню тебя в угол и раздавлю!

Он вскочил с дивана.

– Мы попусту тратим время. Какая скука! Будем говорить начистоту. Стоит мне кое-куда позвонить, и в Нью-Йорк поступит приказ: через сорок восемь часов от Скарлатти не останется и следа. Это будут дорогие похороны. Организация осуществит операцию без осечки, по высшему разряду!

– А твой собственный сын?

– Он будет первым. Всех под корень. Никаких следов. Тайна безумных Скарлатти.

– Ты сумасшедший… – чуть слышно сказала она.

– Ах, матушка! Вспомнила курчавых карапузов, бегавших по пляжу близ Ньюпорта? Сооружавших лодки из песка? И вот перед тобой один из них. И этот один мог бы уничтожить весь славный род Скарлатти. Так что, мне позвонить? В общем-то, мне это безразлично.

Старая дама, в оцепенении слушавшая эту тираду, медленно приблизилась к одному из кресел.

– Неужели то, что вы хотите от меня получить, стоит жизни всей семьи?

– Теперь ты знаешь, как могут обернуться дела. Так что я могу потребовать от тебя еще хоть сто миллионов.

– Что же не требуешь? Ты же знаешь, что при определенных обстоятельствах я бы заплатила.

– Конечно, заплатила бы. Из источника, оскудение которого вызвало бы большую панику в известных кабинетах. Да ладно. Я в этом не нуждаюсь. Запомни: мы выше денег.

– Что же в таком случае тебе от меня нужно? – Она сидела в кресле, сложив руки на коленях.

– Банковские письма для начала. Все равно тебе пользы от них никакой, так что не будет и угрызений совести.

Конечно же, она была права! Всегда и во всем необходим прагматичный подход. Деньги – вот что ему нужно.

– Банковские письма?

– Те, что передал тебе Картрайт.

– Вы убили его! Вы знали о нашем соглашении?

– Послушай, мама. Этого осла назначили вице-президентом «Уотерман траст»! Мы следили за ним в течение трех дней. Ваше соглашение у нас. По крайней мере копии. Давай не будем дурачить друг друга. Письма, пожалуйста.

Старая леди пошла в спальню и вернулась с письмами, которые требовал Алстер. Приняв бумаги из рук матери, он разложил их на диване и тщательно пересчитал.

– Картрайт не зря получил свои деньги. – Он аккуратно собрал их в стопку, сел.

– Я и не подозревала, что эти письма так важны.

– Они и в самом деле не важны. Все счета закрыты, а деньги… скажем так, рассредоточены.

– Тогда почему ты так жаждал заполучить их?

– Если бы их предъявили банкам, возникло бы много кривотолков, а именно сейчас это не в наших интересах. Шумиха нам ни к чему.

Элизабет всматривалась в глаза сына. Он был спокоен и доволен собой.

– Кто это «мы»? Чем ты занимаешься?

И вновь эта саркастическая кривая усмешка.

– Узнаешь, когда наступит время. Ты женщина умная, ты все поймешь. Может быть, даже будешь мною гордиться, хотя, разумеется, никогда не признаешься себе в этом. – Он бросил взгляд на часы. – Вернемся к делу.