На повестке дня — Икар - Ладлэм Роберт - Страница 8

— Конфиденциальность, на которой вы так настаиваете...

— Собственно, так же как и вы, — прервал его Кендрик.

— Я вам объяснил причину. В Маскате двести тридцать шесть заложников. Мы обязаны сохранить им жизнь. Но, конгрессмен, ведь если вы останетесь живы, то вернетесь, как говорится, со щитом. Все-таки в чем причина вашей конспирации?

— У меня полно друзей среди арабов. Мы переписываемся, они нередко приезжают ко мне в гости. Наши теплые отношения ни для кого не являются секретом. Но если моя миссия увенчается успехом и спустя какое-то время станет известно, что это заслуга конгрессмена Эвана Кендрика, экстремисты сделают вывод, что мне помогали арабские друзья — их братья по крови и религии. Согласитесь, в этом есть что-то зазорное...

— Когда вы хотите лететь?

— Как можно скорее. Сейчас поймаю такси, поеду домой. Переоденусь — и в аэропорт.

— Мистер Кендрик, начиная с этой минуты и до прибытия в Маскат вы на сверхсекретной государственной службе с соответствующим прикрытием. — Свонн взялся за трубку телефона. — Вас все время будут сопровождать. Отсюда, на машине без опознавательных знаков, вы поедете сначала домой, а потом на авиабазу Эндрюс. Во время полета вы обязаны выполнять указания сопровождающего, поскольку на борту будете представлять собой государственную собственность чрезвычайной важности.

Эван Кендрик сидел на заднем сиденье госдеповской машины и смотрел в окно. Пейзаж по берегам реки Потомак ласкал взор.

Еще минут десять, и водитель свернет налево, а там пять минут по местной дороге, и он дома, где его всегда ждет одиночество, несмотря на то, что вместе с ним живет супружеская чета давних, преданных друзей и время от времени в доме появляются умные, милые женщины, которые делят с ним постель и тоже его друзья.

Четыре года минуло, и ничего постоянного! Постоянство для Эвана Кендрика означало полжизни в мире, где не находилось ничего стабильного, а лишь бесконечные поиски лучших условий работы для себя и своих партнеров по бизнесу.

У него совершенно не оставалось времени на размышления о необходимости в его годы обзавестись семьей. Впрочем, жен ему заменяли идеи, а отпрысков — реализованные проекты.

Вероятно, он всегда был лидером, потому и не привязан к дому. Разумеется, в широком понимании этого слова. Знакомые женщины искали временных и легких связей, впрочем, как и он. Прекрасные были годы! Энтузиаст и вдохновитель, Мэнни Вайнграсс, помогал создавать империю — крошечную, но свою. Дети «группы Кендрика» подрастут и станут учиться в лучших школах Швейцарии. Всего-то несколько часов лету! Зато прекрасное образование и знание языков обеспечит детворе блестящее будущее. Давид — вылитый Дизраэли,[7] Лейла — точь-в-точь юная Голда.[8]

«Дядя Мэнни, скажи, когда все-таки мы пойдем ловить рыбу?» — не давал покоя Вайнграссу будущий спикер. «Завтра, Гамаль, завтра! С самого утра сядем на заливе... К вечеру отловим на удочку чудо-юдо рыбу-кит». — «Мэнни, умоляю, — делала большие глаза мама Гамаля, — у него столько уроков!»

И вот это «постоянство», эта «стабильность» в жизни Эвана Кендрика оказались под обломками дома...

«Не вешай нос! Не сдавайся! — кричит Эммануил Вайнграсс. — Разве не понимаешь, они хотят, чтобы именно так ты и поступил! Не сдавайся, не сдавайся, борись, борись, я рядом, я рядом, я рядом...» — «Мне теперь все равно!» — «Значит, он победитель, он победитель...» — «Кто?» — «Махди!» — «Пьяные бредни это все!» — «Махди их убил, он их убил, я знаю, я знаю, я знаю...»

— Сэр! Сэр, мы приехали...

— Что? Что вы сказали?

— Вот ваш дом, сэр, — повторил водитель. — Вы заснули... Время поджимает.

— Нет, сержант, я не спал, а в остальном вы правы. — Кендрик распахнул дверь. — Буду минут через двадцать. А давайте-ка и вы со мной! Пара бутербродов и чашка кофе не помешают...

— Спасибо, сэр! Лучше подожду вас в машине.

— Почему же?

— Вы из «Огайо-4-0». Предельная бдительность, сэр!

Человек плотно прикрыл за собой дверь. В полной темноте направился к столу с медной лампой. Зажег ее. Пересек комнату. Сел перед компьютером. Включил его. Ввел код. На дисплее появились слова. Из ярко-зеленых букв...

"Уровень безопасности максимальный

Перехват не засечен

Приступайте".

Он стал вводить данные:

"Все пришло в движение. Объект уже в пути. Я, безусловно, не в состоянии предугадать препятствия, которые ему придется преодолевать, равно как и его победу или поражение. Я лишь знаю, что у него уникальный опыт. Когда-нибудь мы научимся учитывать «человеческий коэффициент», или КПД личности, но это произойдет не скоро. Однако если он не погибнет, если ему удастся выжить, это будет феноменально, так сказать, игра природы.

Я уже просчитал сотни вариантов развития событий, проинформировал узкий круг заинтересованных лиц по экстренной модемной связи. Для моей оргтехники это детская игра".

Глава 3

Расчетное время полета от авиабазы Эндрюс[9] до базы ВВС США на Сицилии семь часов с небольшим. Прибытие намечалось на пять утра по римскому времени, в восемь — по оманскому, с поправкой плюс-минус три часа в зависимости от воздушных средиземноморских потоков и свободных коридоров.

Они взлетели над Атлантикой в полной темноте на военном самолете F-106 «Дельта».[10]

За кабиной пилота располагался небольшой салон с парой кресел и откидными столиками. Подсветка с потолка позволяла направить луч света под необходимым углом и в нужном направлении. Кендрик сразу углубился в чтение распечатки файла «Огайо-4-0». Прочитав страницу, вернул ее молодому человеку слева от себя и получил следующую.

На ознакомление с информацией, касающейся ситуации в Маскате, ушло два часа двенадцать минут. Кендрик был готов начать все сначала, когда его сосед слева, назвавшийся референтом Государственного департамента, произнес:

— Сэр, а не заморить ли нам червячка?

— Неплохая мысль! — Кендрик потянулся. — Откровенно говоря, здесь не очень удобно.

— А я, к примеру, и не ожидал удобств, — заметил темноглазый, приятной наружности референт. Эван покосился на него:

— Не хочу вас задеть, но для засекреченной операции Госдепа вы мне кажетесь слишком молодым. Вам, по-моему, еще и тридцати нет.

— Во-первых, сэр, слишком молодым быть нельзя, можно быть только слишком старым, и, во-вторых, годы не деньги, чего их считать.

— Один — ноль в вашу пользу, — улыбнулся Кендрик.

— А в-третьих, сэр, — добавил референт без улыбки, — я отличный специалист.

— В какой области?

— Прошу прощения, сэр, не имею права раскрывать служебную тайну. Думаю, нам пора перекусить.

— Перекусить — это прекрасно. А как насчет выпить?

— Полный порядок! — Референт дал знак стюарду в форме капрала сухопутных войск и шлемофоне. Тот подошел.

— Канадский виски со льдом, а мне бокал белого вина.

— Канадский? — Кендрик наморщил лоб.

— Да, а что? — улыбнулся референт. — Вы же канадский любите.

— Похоже, вы не теряли времени!

— Как обычно! — Референт кивнул стюарду, тот пошел к бару. — Еда у нас не экстракласс, в смысле — не деликатесы. Это по причине урезанного финансирования Пентагона. Однако в связи с лоббированием в интересах производителей аграрного сектора мы сейчас будем уплетать за обе щеки свиную вырезку и спаржу под голландским соусом.

— Существенное урезание средств?

— Все из-за лоббистов, сэр! — прыснул референт. — А на десерт «Печеная Аляска»!

— А это что за фрукт?

— А это, сэр, торт-безе с мороженым! Стюард принес на подносе напитки, а сам кинулся к пульту, где загорелась красная лампочка.