Слепые солдаты - Бушков Александр Александрович - Страница 25

— Вот кстати, все забывал спросить, — сказал он лениво. — А почему ты все время выбираешь именно эту спальню? Есть полдюжины других, почти все даже красивее…

Яна смешливо фыркнула ему в ухо:

— А это моральная компенсация.

— Как это?

— Ты просто забыл. Именно в этой спальне я когда-то чуть ли не до утра ждала, когда ты придешь. А ты так и не пришел…

— Злопамятная ты у меня, — сказал Сварог.

— Как всякая женщина, милый… — Яна прижалась теснее, обняла его за шею левой рукой и прошептала на ухо: — Скажи честно: я тебе, правда, еще не надоела?

Сварог насторожился — что-то очень уж серьезным после беззаботной болтовни у нее был голос…

— Черт знает что, — сказал он с искренним недоумением. — Ну, почему ты должна мне надоесть? С чего бы вдруг?

— Ну, я прекрасно понимаю, что неопытная и неумелая. Может, тебе со мной скучно. У тебя было столько женщин… Да и все эти твои королевские балеты, придворные красотки…

Ее голос оставался серьезным, и Сварог, чтобы побыстрее перевести все в шутку, приподнялся, обеими руками легонько сжал ее шею и страшным шепотом вопросил:

— Шпионишь?

— Вот уж не за что бы ни стала! — воскликнула она с нешуточной обидой. — Из гордости не стала бы!

Сварог вкрадчиво поинтересовался:

— Но в донесения-то порой заглядывала, признавайся? Я ведь прекрасно знаю, что агентура Канцлера в моих дворцах на меня прилежно кропает донесения… и прекрасно знаю кто, всех поголовно, но пусть уж люди стараются, служба такая… Заглядывала?

— Ну… Иногда… Одним глазком… — покаянно призналась Яна. — Очень редко. И никогда не читала целиком. Ты понимаешь…

— Понимаю, — сказал Сварог. — Неодолимой силы женское любопытство.

— Сердишься?

— Ни капельки, — сказал он как мог убедительно. — Хоть подряд читай. И регулярно.

— Не буду, — отрезала Яна. — Это означало бы, что я тебе не доверяю. Говорю же: очень редко, одним глазком… Правда, не сердишься?

— Нисколько, — сказал он. — Честное слово.

Где тут было сердиться, когда у самого рыльце в пушку после того, как прочитал некий секретнейший отчет?

— Я говорила Канцлеру, что эту его агентуру следовало бы отозвать, но он постоянно твердит про высшие государственные интересы, говорит, что единственный, за кем не ведется наблюдение, — он сам…

— Счастливый он человек, — сказал Сварог. — А мне вот до сих пор приходится следить за самим собой.

— Как это? — с любопытством спросила Яна.

— Да очень просто, — ответил он без улыбки. — В свое время Гаудин организовал в восьмом департаменте немаленький отдел, который занимался исключительно наблюдением за моей скромной персоной. С неплохой агентурной сетью по всем моим королевским дворцам и в полудюжине других мест. Человек с полсотни старательно строчили подробные донесения… Когда возглавил департамент, я, естественно, решил эту лавочку прикрыть. Однако его высочество Диамер-Сонирил не позволил. Любые сокращения в подвластном ему учреждении для него — как нож острый. Зато расширение — наоборот, как маслом по сердцу. Незыблемые законы бюрократии, у меня на земле ничуть не лучше, при любом удобном случае плодятся, как кролики. Одним словом, отдел исправно функционирует, и раз в неделю немалая стопа донесений обо мне ложится на стол начальнику восьмого департамента, то есть мне…

— А ты?

— А что — я? — пожал плечами Сварог. — Читать их, сама понимаешь, нет смысла, а выбрасывать казенные бумаги не положено. Всякий раз приказываю зарегистрировать и сдать в архив согласно правилам секретного делопроизводства…

Яна хохотала — звонко, самозабвенно, весело. Отсмеявшись, все еще фыркая, сказала:

— Знаешь что? Учреди какой-нибудь новый отдел, можно даже маленький. Лишь бы это было то самое пресловутое расширение учреждения. Чтобы восстановить с дядюшкой добрые отношения. Я с ним недавно разговаривала… Не то чтобы он затаил на тебя злобу, но настроен все же недружелюбно — после той истории, когда ты добился, чтобы из твоих королевств убрали наместников. Отношения сразу и наладятся. Мало ли зачем он тебе может понадобиться в будущем, лучше, чтобы у вас были хорошие отношения…

— Опоздала, — сказал Сварог. — Я тут кое-что уже придумал. И отнюдь не маленькое. Тут не то что добрые отношения восстановятся — он будет в совершеннейшем восторге, верно тебе говорю… Потом расскажу, долгая история…

Какое-то время они лежали молча, прижавшись друг к другу. Потом Яна, почти в полном мраке (все светильники она согнала под потолок) повернула к нему лицо и сказала чуточку напряженно:

— Ты всегда говорил, что горы для меня свернешь, звезду с неба достанешь, в общем, что угодно сделаешь… А сможешь выполнить еще одну маленькую просьбу?

Сварог насторожился: так уж получалось, что все без исключения ее «маленькие просьба» для него оборачивались нешуточной головной болью и лишними хлопотами: и восьмой департамент пришлось принять, и создавать девятый стол на пустом месте, в иных министерствах и коллегиях старательно заседать, проталкивая те или иные ее решения и задумки в качестве дополнительной ударной силы… Ну что ж, он, в общем, привык. И не отказывался ни разу, иначе и впрямь получилось бы как-то неудобно: луну с неба обещаешь, а в житейских делах помочь отказываешься…

— Ты же знаешь, — сказал он самым беззаботным голосом. — Только попроси, а уж я из шкуры вылезу…

Яна поцеловала его в щеку:

— Я тобою навсегда покорена, обольщена и пленена… — и тем же напряженным голосом прошептала на ухо: — Можно, я за тебя замуж выйду?

Сварог прямо-таки оцепенел от неожиданности, смешавшейся с полудюжиной других, самых разнообразных чувств. С потолка, повинуясь движению пальца Яны, медленно опустился большой шар бледно-оранжевого цвета и повис над постелью, прекрасно осветив их лица. Яна улыбнулась, опять-таки чуть напряженно:

— Ой, как ты перепугался…

— Ничего подобного, — сердито сказал Сварог.

— Перепугался, — уверенно сказала Яна. — Мужчины всегда пугаются, когда женщины сами им это предлагают. Я знаю, мне столько раз рассказывали придворные дамы…

— Да не испугался я, — сказал Сварог, прикинув, как здорово было бы оказаться сейчас где-нибудь на другом конце континента. — Просто это чертовски неожиданно, ошалеешь тут…

— Сейчас я тебя излечу от всяких страхов, — пообещала Яна загадочным тоном. — Ты меня должно быть, не так понял… Можно, я выйду за тебя замуж исключительно здесь? В Хелльстаде? Не за графа Хэйра, а за короля Хелльстада? — то будет не законное имперское бракосочетание, а всего лишь брак в одном из земных королевств, — определенно, она чуточку волновалась. — Честное слово, я не собираюсь здесь претендовать абсолютно ни на что, даже на эти светильники, если только сам не подаришь. Все, что я хотела бы — это титул королевы Хелльстада… ну, и мантию с митрой. Все остальное так и останется твоим. Пальцем ни к чему не притронусь без твоего разрешения.

Сварог шумно вздохнул — про себя, естественно. Ну что же, все оказалось не так страшно. С перепугу решил, что она собралась затащить его на трон Империи — последнее место в этом мире, куда ему хотелось бы попасть. Что ж, если подумать… Прямо-таки безобидная игра. В ее честном слове сомневаться не приходится, если она так говорит, значит, ей действительно нужны только титул и церемониальный королевский наряд. Новую забаву придумала, малость повзрослевшее создание…

— Что ты молчишь? — спросила Яна, напряженная, как струнка. — Если не хочешь, скажи сразу. Я же гордячка, упрашивать не буду, нет так нет…

Сварог улыбнулся ей искренне, ничуть не притворяясь:

— Вита, ты не поняла… Я просто задумался, как делать предложение. Полагается же в таких случаях делать предложение по всем правилам, особенно когда речь идет о венценосных особах? Мне, наверно, нужно вылезти из постели и одеться пристойно, да и тебе что-нибудь накинуть…

Охватившее ее напряжение мгновенно исчезло, она улыбнулась прямо-таки по-детски радостно, счастливо рассмеявшись, сказала тихо: