Мозаика Парсифаля - Ладлэм Роберт - Страница 46

Неожиданно Маликов-Пирс выпрямился в кресле. Он вспомнил, что надо еще раз позвонить в Рим. Это будет последний звонок. Необходимо, чтобы умолк еще один голос, тот, что отвечал на шифрованный звонок и принял не записанное на пленку и не занесенное в журнал распоряжение.

Глава 11

– Клянусь, ее нет на борту! – протестовал напуганный капитан сухогруза «Санта-Тереза», сидя за столиком в крошечной каюте позади ходового мостика. – Если желаете, синьор, можете обыскать судно. Никто вам не станет мешать. Мы высадили ее на берег три… три с половиной часа назад. Madre di Dio![28] С ума сойти можно!

– Где? Каким образом? – спросил Хейвелок.

– Таким же, как и вы прибыли к нам, синьор. Моторный катер встретил нас в двенадцати километрах к югу от Арма-ди-Таггиа. Клянусь вам, я ничего не подозревал! Я убью эту свинью в Чивитавеккия! Обыкновенная политическая беженка с Балкан, заявил он: женщина с деньгами и кучей друзей во Франции. Сейчас таких, как она, развелось великое множество. Какой грех в том, если я окажу помощь еще одной несчастной?

Майкл наклонился к капитану, продемонстрировал устаревшее удостоверение личности, которое облекало его высоким титулом атташе консульской службы Государственного департамента США, и произнес:

– Я лично не вижу никакого греха, если вы искренне в это поверили.

– Я говорю правду, синьор! Тридцать лет без малого я таскаю свои старые корыта по этим водам. Скоро я распрощаюсь с морем. У меня есть немного деньжат и клочок земли. Там растет виноград. Никогда narcotici[29], никогда contrabbandi![30] Люди – да. Время от времени. Я совершенно не стыжусь этого. Они хотят бежать, больше я ничего не знаю и знать не желаю. Еще раз спрашиваю вас, есть ли в этом какой-нибудь грех?

– Грех будет лишь в том случае, если в один печальный момент вы совершите ошибку.

– Я не могу поверить, что эта женщина преступница.

– А я и не утверждал ничего подобного. Только сказал, что нам необходимо ее найти.

Капитан горестно покачал головой:

– Ужасно, что вы доложите о моих поступках властям. Я попаду прямо с моря в тюрьму. И лишь по вашей милости, господин американец.

– И этого я тоже не говорил, – спокойно возразил Майкл.

Капитан исподлобья вскинул на него удивленный взгляд:

– Che cosa?

– Просто я не предполагал, что встречу такого человека, как вы.

– Поясните, прошу.

– Не имеет значения. Существуют моменты, когда не следует смущать собеседника. Если поможете мне, все останется в тайне. Но только если поможете.

– Я сделаю все, что вы пожелаете! Вы оказали мне неоценимую услугу.

– Перескажите мне все, что она говорила. Но вкратце.

– Многое не имело никакого значения…

– Меня не это интересует.

– Понимаю. Она держалась спокойно. Сразу видно, что умница. Но где-то в глубине ее души таился страх. Она путешествовала в этой каюте.

– Ах, вот как?

– Без меня, синьор, уверяю вас. У меня дочери ей ровесницы. Правда, питались мы вместе. Три раза в день, более подходящего места для нее на «Санта-Терезе» не было – я не позволил бы ей, впрочем, как и своим дочерям, сесть за один стол с командой – не те в ней корни. К тому же у нее было при себе много денег. Ведь транспорт стоит недешево… Она ждала каких-то осложнений. Сегодня вечером.

– Как это понимать?

– Спрашивала, не приходилось ли мне бывать в городке Коль-де-Мулине в горах Лигурии.

– Она спрашивала о Коль-де-Мулине?

– Видимо, чувствовала, что я догадываюсь о ее дальнейшем путешествии. Со мной связана лишь часть ее длинного пути. А я, кстати, бывал в Коль-де-Мулине, и не раз. Суда, которые мне поручает компания, частенько требуют ремонта здесь, в Сан-Ремо, или в Савоне, или в Марселе, дальше которого я не плаваю. Великим капитаном меня не назовешь…

– Прошу вас. Ближе к делу.

– Несколько раз мы стояли в сухом доке здесь, в Сан-Ремо, и я отправлялся в горы, в Коль-де-Мулине. Это на французской стороне границы, к западу от Монези. Очень милый городок, в нем много горных потоков и этих, как вы их называете?

– Водяных колес. По-французски «мулине» тоже значит водяное колесо.

– Si. Это второстепенный перевал в Лигурийских Альпах. Им почти не пользуются. Во-первых, до него трудно добраться, во-вторых, он плохо обустроен, и, в-третьих, местный транспорт просто отвратителен. А ленивее пограничников не сыскать ни в Приморских, ни в Лигурийских Альпах. Они просматривают документы, не вынимая «Галуаз» изо рта. Я пытался уверить мою испуганную беженку в том, что у нее не возникнет проблем.

– Вы полагаете, они пойдут через один из пропускных пунктов?

– Да, там он единственный. Короткий мост через горную реку. А как еще? Думаю, им даже не придется давать взятку пограничнику. Единственная дама, вечером, в сопровождении хорошо одетых мужчин – стражники ими не заинтересуются вовсе.

– Мужчины такие же, как я?

Капитан сделал паузу. Он откинулся в кресле и оценивающим взглядом посмотрел на Хейвелока. Казалось, старик пытается рассмотреть американского чиновника под каким-то иным углом зрения.

– Боюсь, вам, синьор, самому легче ответить на этот вопрос. Кто, кроме вас, может это знать? – Капитан и Хейвелок молча смотрели друг на друга. Затем капитан, кивнув, продолжил: – Вот что я вам скажу. Если они не воспользуются мостом, им придется пробираться через очень густые лесные заросли с крутыми обрывами. Не следует забывать и про реку.

– Спасибо. Это как раз та информация, которая мне необходима. Не говорила ли она, почему намерена выбраться из этих краев столь сложным путем?

– Никакого секрета здесь нет. Аэродромы находятся под наблюдением, так же как железнодорожные станции и все крупные дороги, ведущие во Францию.

– Под наблюдением? Чьим же?

– Синьоров вроде вас, не так ли?

– Это она сказала?

– Нет. А зачем? Я даже не спрашивал. И так ясно.

– Верю вам.

– Тогда можно я задам вам вопрос? Знает ли кто-нибудь, кроме вас, о женщине? И что именно?

– Полагаю, что да, и наверняка все.

– В таком случае мне конец. Я попаду прямо с моря в тюрьму.

– Есть ли необходимость предавать гласности все дело?

– Вне всякого сомнения. Обвинения будут представлены в специальную комиссию.

– Тогда, полагаю, они вас не тронут. Меньше всего им хотелось делать этот инцидент достоянием широкой публики. Я говорю о людях, с которыми мне приходится иметь дело в связи с этим инцидентом. И если до сего времени они не вступили в контакт с вами по радио, на скоростном катере или на вертолете – значит, либо не знают о вас вовсе, либо вы им не нужны.

Капитан опять помолчал, внимательно разглядывая Хейвелока, и задумчиво произнес:

– Люди, с которыми вы имеете дело, синьор?

– Не понимаю.

– Имеете дело, но не входите в их число, не так ли?

– Не имеет значения.

– Вы ведь хотите помочь той женщине, не правда ли? Вы не охотитесь на нее… чтобы наказать?

– На первый вопрос ответ – «да»; на второй – «нет».

– Тогда я скажу вам еще кое-что. Она спрашивала, не знаю ли я какого-нибудь аэродрома поблизости от Коль-де-Мулине. Я не знал. Никогда о таком не слыхал.

– Аэродром? – переспросил Майкл. Это была совершенно новая информация, еще десять секунд назад он ее не имел. – Итак, мост через горную реку и аэродром. Сегодня вечером.

– Это все, что я могу вам сказать, синьор.

Горная дорога от Монези к французской границе была достаточно широка, но казалась узкой из-за скалы по обеим ее сторонам. Она, пожалуй, больше годилась для тяжелых грузовиков-вездеходов, чем для легковых автомобилей. Под этим предлогом Майкл, к немалому облегчению водителя из Монези, отпустил такси и проделал оставшиеся полмили пешком.