Круг Матарезе - Ладлэм Роберт - Страница 98

– Но ты ведь ответил на мой звонок?

– Да, но ты позвонил значительно позже, когда сделка уже состоялась.

– Каким образом?

– В итоге у меня была встреча по очереди с двумя мужчинами. Это был поистине тяжелый момент в моей жизни: мне стоило огромных усилий не убить их обоих, особенно одного, того, у которого на груди была эта дьявольская метка. Я обнаружил ее, когда сорвал с него одежду. Это была пара, которая убивала в Ленинграде и Эссене. Позднее ты поймешь, в чем тут дело. Этот вопрос мы должны обсудить.

– Ну, продолжай.

Скофилд потянулся за бутылкой.

– Когда пришел первый, я без особого труда успокоил его, по крайней мере на час или около того. В этот момент зазвонил телефон. Это должен был быть второй. Я подошел к телефону и ответил, стараясь говорить как можно более «по-американски», то есть с явно выраженным американским акцентом. Во всяком случае, я старался изобразить американца, как мог. Можешь себе представить ужас человека, на глазах у которого раскололось небо над Парижем? Вот так истерично и вел себя звонивший по телефону. Он буквально визжал, объясняя, что определенная ошибка была допущена в американском посольстве в Лондоне, в результате чего распространили ложную информацию. Мне кажется, такое «предательство», спланированное специально, он разыграл, чтобы сделать предложение о перемирии. Он даже сказал, что в Лондоне находится какой-то обманщик, дезинформатор.

– Но ведь такая реакция была вызвана тем, что ты представился моим именем?

– Скажем так, я ответил утвердительно, когда он спросил, не Скофилд ли я. Я не мог противостоять такому соблазну, к тому же я уже слышал почти сорок восемь часов назад, что ты убит. – Русский помолчал, потом добавил: – Двумя неделями раньше, в Вашингтоне.

Скофилд нахмурился.

– Но человек, который говорил с тобой по телефону, знал, что на самом деле я жив, так же, как об этом знают те, кто находится здесь, в Лондоне. Тогда выходит, что ты поступил верно. Только некоторым из Матарезе было сообщено, что я мертв.

– Это говорит тебе о чем-нибудь?

– То же самое, что и тебе. Они хотят получить всю информацию и сравнить различные варианты.

– Вот именно. Выглядит все очень просто. Если, например, кто-то из организации больше не нужен, ему говорят, что дело сделано. Так и с тобой: все, мол, улажено. Таким образом достигается нужный эффект. Для определенного числа людей тебя больше нет, им не надо продолжать за тобой охоту.

– Но почему? Ведь меня до сих пор преследуют, строят ловушки!

– На этот вопрос может быть два ответа, как мне кажется, – ответил русский. – Как и любая другая террористическая организация, Матарезе имеют свои недостатки организационного и тактического характера, выражающиеся прежде всего в управлении многочисленными отрядами рядовых исполнителей. Убийц-фанатиков очень трудно остановить, и если ты понадобился кому-то из руководства, то самый простой способ для того, чтобы они прекратили преследовать тебя, – это сказать, что тебя больше нет. Только так можно остановить осуществление запланированного убийства.

– Это твой первый ответ. Каков будет второй? Почему, с какой целью кто-то хочет сохранить мне жизнь? Ведь, как я понимаю, теперь за мной охотятся именно эти люди.

– Чтобы сделать из тебя наследника Матарезе, а если не совсем наследника, то, во всяком случае, нечто очень близкое к этому.

– Что?!

– Подумай над этим. Поразмысли, какая польза была бы от тебя для такой организации.

Брэй молча уставился на бывшего офицера КГБ.

– Не больше, чем от тебя.

– Ты ошибаешься, гораздо больше! Об этом можно судить хотя бы уже по тому, что попыток примирения со стороны Москвы не было предпринято, в то время как Вашингтон проявил в этом смысле удивительную откровенность. Вообще говоря, я ожидал этого. Ты очень многое можешь сделать для этих людей, а потому был бы огромным приобретением для них.

– Я могу допустить то, о чем ты говоришь.

– Прежде чем Одиль Верахтен убили, она успела сделать мне предложение, на которое явно не имела права. Этим людям не нужен русский. Они хотят заполучить только тебя, и если они не смогут этого сделать, то будут вынуждены убить тебя, но тем не менее пока кто-то хочет предоставить именно тебе право выбора.

– Давай все же вернемся к Парижу. Как тебе удалось заполучить ее обратно?

– Это было не очень трудно. Человек, который разговаривал со мной по телефону, был очень напуган. Возможно, он боялся потерять свое место или того, что будет убит. Я спросил, что, по его мнению, должно случиться с солдатом, имеющим небольшой специфический знак на груди, то есть с тем, кто сейчас находится рядом со мной. Уже этот вопрос сам по себе послужил поводом для продолжения нашей беседы. Я сделал ему несколько предложений, и в итоге мы сошлись на том, что обмен девушки на солдата с клеймом вполне устроит обе стороны. К тому же «Беовулф» якобы устал блуждать в темноте и хочет наконец прислушаться к предложениям его преследователей. По-моему, все было проделано достаточно гладко, и твоя профессиональная честь не задета, так как условия обмена выглядели вполне обоснованными с точки зрения профессионала. Ведь он хочет получить определенные гарантии, идя на компромисс, то есть девушку должны освободить. Ведь теперь мои действия соответствуют твоей знаменитой настойчивости!

– Выглядит весьма правдоподобно, – заметил Скофилд. – А как ты сумел продемонстрировать другие стороны моей личности? Ведь тебе пришлось отвечать на вопросы относительно моих родителей и тому подобное?

– Ну, здесь не было ничего особенно сложного. Один из вопросов касался факта и географии совершенного тобой четвертого по счету убийства.

– Да, это было в Лиссабоне, – задумчиво произнес Брэй. – Ты должен был знать это… Ну а то, что было потом, очень легко представить. Для этого, как я полагаю, не требуется особой фантазии. Была целая серия телефонных звонков – исключением явился лишь мой звонок из Лондона, – и с каждым из них ты получал новые инструкции по поводу намеченного обмена. Местом обмена, скорее всего, была выбрана автомобильная трасса с односторонним движением. Предполагалось наличие одной машины, в которой находились Антония и водитель, а на всю операцию отводилось от одной до полутора минут.

Русский утвердительно кивнул:

– В девять часов на Елисейских Полях, недалеко от Триумфальной арки. Автомобиль с девушкой я захватил, а водителя и солдата связал и выбросил на перекрестке. Теперь Париж уже далеко позади.

Брэй опустил стакан на стол и подошел к окну, выходившему на площадь.

– В начале разговора ты сказал, что у тебя была альтернатива: или сразу отправиться на ее розыски, или ждать на рю де Бак. Но мне кажется, у тебя была еще третья возможность. Однако почему-то ты не воспользовался ею… Ты ведь мог уехать из Парижа, не дожидаясь никаких звонков.

Талейников закрыл глаза:

– Это как раз то, чего я не мог сделать. Я понял это еще тогда, на Корсике, когда впервые увидел, как ты смотрел на нее. Я еще тогда подумал, какое это безумие, как несвоевременно… – Он замолчал, подбирая слова.

– Безрассудно? – спросил Брэй.

– Да. Именно безрассудно… – Василий поднял стакан и допил содержимое одним глотком. – В Восточном Берлине и после него было достаточно жертв, чтобы суметь остановить себя теперь. Их список исчерпан… А теперь вернемся к нашим делам. Как я понимаю, ты уже видел газеты?

– Ты имеешь в виду людей из «Транскоммьюникейшнз», их участие в делах «Верахтен верке»?

– Здесь просматривается совпадение. Надеюсь, ты обратил внимание на местонахождение их штаб-квартиры? Бостон, штат Массачусетс. Полагаю, этот город хорошо знаком тебе.

– Это больше, чем простое совпадение. Этот город – неотъемлемая часть, почти вотчина Джошуа Эпплетона, аристократа и конгрессмена, чей дед был одним из приглашенных на виллу Матарезе. Было бы интересно узнать, есть ли хоть какая-нибудь связь между ним и фирмой.

– Ты сомневаешься в этом?