Круг Матарезе - Ладлэм Роберт - Страница 31

– Я не знаю, о чем ты, но мне точно известно о последнем тройном перехвате. Они послали сообщения в Прагу, Марсель и Амстердам.

– Они сколотили команду, – прервал его Талейников.

– Ты должен остаться в стороне. Ты и так сумеешь отомстить, причем наилучшим способом. Его возьмут свои же… После всего, что он для них сделал.

– Но этого не должно случиться! Есть кое-что, чего ты не знаешь.

– Это произойдет независимо от наших знаний, и остановить это мы уже не в силах.

Неожиданно внимание Василия привлек прохожий, переходивший улицу менее чем в десяти метрах от телефонной будки. Что-то было в его лице такое, что заставило Василия задержать на нем взгляд. Человек шел, озираясь, почти рыская глазами, словно высматривая кого-то сквозь толстые затемненные стекла очков. На нем был недорогой твидовый пиджак, в одежде сквозила некая небрежность на французский манер. Да и всем своим обликом он походил на француза. Пешеход бросил взгляд на отель и ускорил шаг.

Ага, появился марселец!

– Приходи сюда, в посольство, – продолжал дипломат. – Что бы там ни было, ничего не может приключиться, если принять во внимание твои прошлые огромные заслуги. – Он стал настойчивее. Даже слишком настойчив.

Так. Значит, бывший приятель из Риги проявляет настойчивость. Это насторожило бы любого профессионала.

– Сам факт твоей добровольной явки пойдет тебе на пользу. Видит бог, мы тебя в обиду не дадим. Мы объясним твой рывок за кордон желанием разделаться со Скофилдом, эмоциональным порывом. Он как-никак убил твоего брата.

– А я убил его жену.

– Убийство жены не повод для кровной мести, это всем понятно. Поступи как полагается. Возвращайся, Талейников!

– Я могу рассчитывать на твою защиту? – быстро спросил Василий.

Уговоры старого приятеля становились подозрительными. Станет он влезать в это дело, пока сам не уверен в оправдывающих Василия обстоятельствах.

– Конечно, я поддержу тебя.

Это была явная ложь. Никто не мог предоставить ему никакой защиты. Что-то тут было не так.

Тем временем человек в темных очках, подойдя к дверям кафе, сделал вид, что изучает меню, вывешенное под стеклом. Он вытащил сигарету и не спеша прикурил. Солнце отражалось в стеклах кафе, но Василий успел заметить, как там внутри… тоже вспыхнул огонек спички. Контакт между Прагой и Марселем состоялся.

– Благодарю за совет, – медленно проговорил Василий в трубку. – Я подумаю об этом и перезвоню.

– И чем скорее ты это сделаешь, тем будет лучше для тебя, – ответил дипломат. – Ты уж не откладывай. Твое положение не улучшится, если ты свяжешься со Скофилдом. Тебя не должны видеть там…

Там? Где «там»?

Василий мгновенно среагировал на последние слова дипломата. Так, значит, он знает об отеле на Небраска-авеню. Значит, связь «Берн – Вашингтон» не Скофилд вычислил. Оказывается, КГБ идет по следу. Советская разведка участвует в ликвидации Скофилда?! Но почему?

Неужели Матарезе?

Времени на раздумья уже не оставалось, надо было действовать.

…Беовулф Агата не отсиживается где-то в укромном месте в ожидании звонков от своих помощников. Он сам в этом отеле! И потому не стоило засылать подсадных уток, выманивать людей Скофилда, чтобы пойти по следу к намеченной цели. Цель сама оказалась в пределах досягаемости. Скофилд был на линии огня, выжидал, невидимый, следивший, но неотслеженный.

– Ты должен послушаться моего совета, Василий. – Речь дипломата теперь зазвучала гораздо живее. Очевидно, он уловил нерешительность в ответах контрразведчика. Если его бывшему сотруднику по Риге предстоит быть уничтоженным, то это должно быть сделано любым способом на территории посольства, что гораздо предпочтительнее, чем факт обнаружения трупа в каком-нибудь американском отеле, ведь тогда возникнет подозрение в причастности Талейникова к убийству американского агента иностранными спецслужбами.

Это могло означать только одно: КГБ раскрыл американцам место возможной встречи Талейникова и Скофилда, но время им в тот момент не было известно. А теперь они узнали и о сроках. Кто-то из служащих Госдепартамента сообщил им. Конечно, все должно быть сделано руками людей со стороны. Ни американские, ни русские службы не должны быть замешаны.

Василий должен был выиграть сейчас хоть несколько минут. Единственное, что у него осталось, это минуты.

– Я слышу и слушаю, – проговорил он, имитируя голосом колебания неуверенного человека, борющегося со своими чувствами. – Ты прав. Я ничего не выиграю, скорее потеряю все. Я вверяю свою судьбу в твои руки. Если сумею поймать такси в этом сумасшедшем потоке, то буду в посольстве минут через тридцать. Обязательно дождись меня, ты мне нужен.

Он надавил на рычаг, обрывая разговор, и тут же опустил в автомат новую монету. Он набрал номер телефона в отеле. Теперь нельзя было терять ни секунды.

Трубку взяла пожилая женщина.

– Он здесь? – Она была поражена тем, что сообщил Василий.

– Похоже, где-то там. Полагаю, только его присутствие в гостинице может все объяснить: и эти дурацкие звонки француженки, и то, что он догадался о приманке. Он слышит сквозь стены, подслушивает у двери своего номера. Ты все еще в форме горничной?

– Да, уж очень я устала, чтобы переодеваться.

– Проверь все номера поблизости.

– О боже! Да ты знаешь, о чем просишь? Что, если он…

– Я знаю, за что плачу тебе. Ты получишь гораздо больше, если сделаешь то, что я говорю. Нельзя терять ни секунды. Я перезвоню тебе через пять минут.

– А как я узнаю его?

– Он не пустит тебя к себе в номер.

Брэй сидел без рубашки между открытым окном и дверью, овеваемый потоками холодного воздуха. Он принял меры, чтобы в комнате стало совсем прохладно, это позволяло ему сохранять бодрость. Усталый человек засыпает в тепле, а если холодно, озноб его бодрит.

Металлический звук вставляемого в замок ключа насторожил его. Кто-то открывал номер напротив. Брэй поднялся и закрыл у себя окно. Затем поспешил к дверному «глазку». Вот сейчас ловушка захлопнется. Он сгорал от нетерпения. Ему казалось, что дольше ждать он не в силах. Из номера напротив показалась пожилая горничная – полотенца и простыни все еще переброшены через плечо. Судя по выражению ее лица, она была ошеломлена, но отнюдь не обескуражена. По-видимому, иностранец, нанявший ее, чтобы отвечать на назойливые телефонные звонки, пообещал ей только что неслыханную сумму, решил Брэй.

Значит, она секунду назад получила по телефону новое распоряжение, а потому вышла. Но тогда кто-то еще должен оставаться. Ведь кто-то же будет отвечать на телефонные звонки приятельницы Брэя. Или нет? Пташки Талейникова не выдержали, покинули небо и пошли на посадку.

Она удалилась, распахнув ловушку. Теперь весь вопрос во времени. Похоже, вот-вот появится охотник. Он выйдет из засады, чтобы проверить ловушку. И сам же попадет в нее, предвкушал Брэй.

Он подошел к чемодану и достал свежую сорочку. Накрахмаленную, неуютную, как прохладные апартаменты. Она раздражала кожу и бодрила тело, словно холодный воздух. Он надел сорочку и направился к столу, чтобы достать свой «магнум-4» с глушителем.

Однако то, что он вдруг услышал, поразило его: в дверь его номера кто-то стучал. Нежданный посетитель топтался под дверью в нетерпении. С чего бы это? Ведь Брэй загодя принял меры предосторожности: вывесил табличку на двери своего номера 213 с просьбой не беспокоить его, обезопасившись таким образом от ненужных визитов и гостей и прислуги.

И тем не менее табличка не сработала, несмотря на то что ее действие Брэй подкрепил некоторой суммой, врученной администратору. Кто это там ломится? Слепец? Неграмотный?

Это была «горничная». Пташка Талейникова все-таки в полете. Скофилд прильнул к «глазку» и увидел прямо перед собой, что называется, крупным планом усталые глаза, морщины на немолодом лице. Тоже недосыпает, подумал он. Глаза тем временем глянули вправо, затем влево и остановились на нижней филенке двери. Разумеемся, она видела табличку на двери, но презрела просьбу Брэя. Непонятное поведение… и что-то странное в лице, отметил про себя Брэй. Но времени рассматривать «горничную» более внимательно уже не оставалось, пора было вступать в переговоры. Он спрятал оружие под рубашку и откликнулся: