Тайны древних миграций - Бутаков Ярослав Александрович - Страница 5

Никакие отвлечённые «общечеловеческие» идеи над сознанием древних людей не довлели. Вряд ли какой-нибудь великий народ (а не одни лишь евреи) в прошлом избежал соблазна собственной исключительности. Китайцы всегда и до сих пор мнят себя господами мира, а если мир об этом не знает, то тем хуже для него! Древние греки всегда противопоставляли себя «варварам», т. е. всем остальным, а Аристотель договорился до того, что любой варвар по природе своей – раб и предназначен лишь для того, чтобы служить эллинам. Римляне заимствовали эту же точку зрения, поставив на место греков самих себя.

Но верно то, что это разделение на избранный народ и остальных вряд ли когда-нибудь (кроме Новейшего времени – идеологии расизма и нацизма) носило расово-биологический характер. Для Аристотеля и его современников эллин – это прежде всего человек эллинской культуры. Да и трудно было эллинам противопоставить себя таким же белым соседям в расовом смысле.

Долгое время историки считали, что древние арии, вторгшиеся в Индию в конце II тысячелетия до н. э. (существуют и более ранние датировки), в расовом отношении противопоставляли себя более древним обитателям Индийского субконтинента. Подробный анализ текстов Ригведы и других древнеиндийских источников убедил большинство исследователей, что, хотя расовые отличия между пришельцами и туземцами имели место, деление на «своих» и «чужих» не было детерминировано расой. Уже на ранних стадиях арийской колонизации Индии в состав арийских этносов включались группы туземных племён. В то же время имелись группы индоариев, стоявших вне племенной и культовой организации ведических индоариев, и отношение к ним у последних было такое же, как ко всем прочим «неарийским» племенам.

«Расизм возник сравнительно недавно и в прямой связи с расцветом колониализма, – пишут глубочайшие отечественные знатоки Древней Индии Г.М. Бонгард-Левин и Г.Ф. Ильин, – поэтому приписывание древним народам расистских убеждений – не что иное, как явная модернизация… Даже различия в языке никогда не считались существенными, понятие же о расе отсутствовало вовсе. Согласно эпосу, многие герои, святые мудрецы и даже боги… обладали чёрной или синей кожей, и это не считалось порочащей их чертой».

Итак, система идентификации «враг или друг» у древних народов основывалась на комплексе многих факторов, а не зависела от абсолютизации какой-то одной черты в облике или поведении. И здесь необходимо вспомнить то, что мы выше писали о росте агрессивности как о магистральном направлении человеческого развития. Этот тезис доказывается всей историей цивилизации. Так, например, Древний мир не знал религиозных войн. Последние появились только с возникновением первой космополитической монотеистической религии – христианства. Древние не пытались никого обратить в свою веру. Возможно, им бы даже показалось кощунством, если бы другое племя заимствовало у них богов. Ведь боги (и даже иудейский Яхве) были покровителями конкретного народа. Допустимо было поклоняться богам лишь на их, так сказать, ПМЖ – это было и формой дани местному племени.

Впрочем, уже в эпоху эллинизма заимствования богов распространились очень широко, но этому быстро нашлось обоснование. Вместе с божеством на его новой родине утверждался и престиж прежнего места обитания божества. Так, ближневосточные жрецы усиленно поощряли распространение культов Кибелы и Изиды в Риме. Несомненно, что, хотя древние были лишены абстрактных «общечеловеческих» идей в их современном понимании, им не хуже, чем нам, удавалось наладить мирные связи между различными культурами и расами. В чём-то, очевидно, даже лучше нас.

4. Хорошо известные миграции

В наше время всё больше говорят о миграции жителей Азии и Африки в страны Европы, включая миграцию населения Кавказа и Центральной Азии в европейскую часть России. Этот массовый процесс развернулся сравнительно недавно, поэтому он привлёк к себе особенное внимание. Миграция мексиканцев и других латиноамериканцев в США, имеющая сходные причины с прежде названной, стала как-то привычной. Ещё более привычна миграция из Европы и Восточной Азии в Новый Свет. Она продолжается уже не первое столетие. Её масштабы до сих пор не меньше, чем первой и второй из названных в этой главе, но она давно воспринимается как нечто само собой разумеющееся. Вот если бы она прекратилась и люди, наоборот, стали бы больше эмигрировать из США и Канады, чем въезжать туда, тогда это выглядело бы сенсацией.

Так что массовая миграция – явление в истории человечества самое обыденное. Меняются лишь направления и интенсивность миграционных потоков.

Из миграций последних пяти столетий переселение из разных стран Европы (а с ХХ в. – и Азии) в Новый Свет (в меньшей степени в Южную Африку и Австралию) – самое массовое и устойчивое. Другими, немного менее массовыми, но заметными в глобальном масштабе и столь же устойчивыми были:

1. Расселение русских по просторам евразийской Степи и в Сибири, а чуть позже – также и на Дальнем Востоке Евразии (XVI—XX вв.).

2. Заселение Дальнего Запада Северной Америки белыми колонистами (начиная с XIX в.)

3. Расселение китайцев в западных (Тибет, Цинхай, Синьцзян) и северных (Маньчжурия) районах Китая.

4. Вывоз негров-рабов из Африки в Новый Свет (XVI—XIX вв.).

5. Эмиграция индийских рабочих-кули в Новый Свет и британские колонии в других частях света (XIX – 1-я пол. ХХ в.).

Первый из этих процессов в самом конце ХХ столетия сменился обратным оттоком русских в европейскую часть России. Второй почти прекратился, третий продолжается по сей день.

Характерно, что всем названным миграционным процессам предшествовал военный захват территории. Сначала шли завоеватели, потом – исследователи (иногда первые и вторые соединялись в одном лице) и после – добровольные или подневольные переселенцы.

Если современную миграцию в США ещё можно считать продолжением той, что началась после завоевания этой территории белыми, то миграция из Азии и Африки в Европу представляет собой нечто иное по характеру. Она больше напоминает переселенческие волны древности, когда колонисты оседали среди более многочисленного туземного населения, а не на пустующие земли. Будучи по масштабу миграцией, по типу взаимоотношений с «аборигенами» (т. е. с европейцами) это, скорее, инфильтрация. В старину же инфильтрация была самым распространённым видом переселения народов.

В Средние века, предшествовавшие эпохе Великих географических открытий, массовые миграции происходили больше по сухопутным маршрутам, хотя и морские не исключались. Самой, как многим кажется, известной из них является Великое переселение народов (IV—XIII вв.). Именно «кажется», тогда как на самом деле этот феномен до сих пор трактуется совершенно по-разному. Видимо, под словами «Великое переселение народов» (ВПН) мы объединяем несколько различных по характеру, размерам и направлению миграционных и инфильтрационных потоков.

Ещё больше ста лет назад великий чешский учёный Любор Нидерле отметил на Балканах ряд географических названий, указывающих на присутствие здесь славян в античную эпоху. В наше время всё больше исследователей склоняются к той точке зрения, что славяне не впервые появились на Балканах в VI веке. Они жили здесь и раньше, а в раннем Средневековье они дозрели до образования собственной государственности и повели завоевательную политику. Возможно, что такой массовой и бурной миграции славян на Балканы, как обычно принято думать, не было, а имела место длившаяся столетиями инфильтрация. Некоторые учёные считают, что славяне в Балкано-Дунайском регионе были известны античным географам и историкам под иными названиями, кроме венедов (как с I в. н. э. римляне называли славян, живших к северу от Карпат).

В то время как средневековым европейцам немало волнений доставляли отголоски процессов, зарождавшихся в центральноазиатском этническом котле, на Востоке были свои проблемы. Сюда тоже докатывались волны ВПН, но тем же потомкам Чингисхана удалось здесь лишь основать несколько династий, и то ненадолго. А зато раньше – веках в VII—VIII – экспансия арабов сформировала облик обширных регионов Азии и Африки.