Песня любви для Ворона - Лоуэлл Элизабет - Страница 13

— Извини, — послышался шепот. — Я не хотела…

— Все в порядке, — остановил ее Рейвен, отворачиваясь. — Ты не виновата, что когда-то и со мной жизнь поступила очень жестоко.

— Но если бы я предполагала, то не была бы настолько бессердечной.

Улыбка смягчилась. Рейвен погладил Дженну по щеке жесткой ладонью.

— Я же сказал, все в порядке, и ты можешь не беспокоиться.

Повернувшись, он достал из ящика стола штопор. Пара легких движений сильных мужских рук — и пробка вылетела из бутылки.

— Бокалы в шкафу, слева от тебя, — указал он.

Дженна достала бокалы и поставила на стол.

Пока Рейвен наполнял их солнечным искрящимся напитком, его ноздри трепетали, вдыхая тонкий аромат. Перед тем как сделать первый глоток, он слегка покачал бокал, чтобы почувствовать богатый букет.

— Ты сказал, что одно время Энджел жила только воспоминаниями. Кто или что заставляло ее постоянно возвращаться к прошлому? — Дженна удивилась, что у нее хватило смелости, а может, наглости задавать подобные вопросы.

— Человек, который трагически погиб.

— Она любила его?

— Очень. Он попал в автомобильную катастрофу за день до свадьбы. В той же машине разбились и ее родители, сама Энджел чудом осталась жива. Из-за полученных травм она не могла двигаться и лежала, страдая от бессилия, слушая предсмертные стоны самых близких людей.

Рейвен говорил спокойным будничным тоном, но жуткое впечатление от его рассказа тем самым только усиливалось. Закрыв глаза, Дженна пыталась подавить дрожь, когда представила, через какой ад пришлось пройти Энджел. Как бы тяжело и болезненно ни переживала Дженна разрыв с мужем, это не шло ни в какое сравнение с теми муками, которые испытала женщина, на глазах которой умирал возлюбленный.

— В конце концов, Энджел справилась с собой, — продолжал Рейвен, поставив на стол тарелку с устрицами.

А он облегчил тяжесть утраты, предположила Дженна, представляя хрупкую блондинку, которая нашла утешение в объятиях любящего мужчины.

Рейвен с грустной улыбкой смотрел на ее побледневшее лицо.

— Увы, успокоил и утешил Энджел не я, а Дерри, брат жениха. Дело в том, что после перенесенного удара у нее в душе скопилось слишком много озлобленности, затаенной обиды, что отравляло ее и без того невеселую жизнь. И тогда я понял, что Энджел необходимо на кого-то выплеснуть горечь, освободиться от тяжкого гнета.

— И ты решил стать мишенью?

Рейвен кивнул.

— Она действительно ненавидела тебя?

Он снова кивнул.

— А поняла ли Энджел, почему ты пошел на такую жертву?

— Да, но несколько позже. В конечном счете, она мне очень благодарна.

— Ты любил ее? — Дженна ждала ответа с нетерпением и страхом.

— Да.

— И любишь до сих пор?

— Конечно. — Улыбка осветила мужественное лицо. — И она любит меня как друга, который помог ей в трудные минуты. Энджел тоже героиня с отважным сердцем. Она преодолела неодолимое и в битве с невзгодами выиграла любовь и счастье. В общем, Энджел — прекрасная во всех отношениях женщина. Она тебе обязательно бы понравилась.

Дженна смотрела на бокал с вином, сожалея, что он недостаточно глубок, иначе она постаралась бы в нем утонуть. Страх и отчаяние, которые она испытывала сейчас, были гораздо сильнее, чем в то роковое утро, когда море заключило ее в ледяные объятия. Тогда смертельный холод сковал тело. Теперь он наполнял душу. Отчаяние овладело девушкой — она влюбилась в Рейвена — мужчину, чье сердце принадлежало другой женщине.

— Но почему же ты не женился на Энджел, если вы любите друг друга?

— Видишь ли, в Канаде очень неодобрительно относятся к двоебрачию, — усмехнулся он.

— Так ты женат? — Дженна вскинула голову, потрясенная неожиданным поворотом дела.

Рассмеявшись, Рейвен отрицательно покачал головой.

— Я-то нет, а вот Энджел вышла замуж, причем брак оказался очень счастливым. — Он отпил глоток вина. — Если я помог ей оправиться после страшной трагедии, то окончательно исцелил ее Майлз Хокинс, как, впрочем, и она его. Влюбленные подарили друг другу самые лучшие чувства, которые не остыли до сих пор.

Благожелательность и симпатия, с которыми Рейвен говорил о мужчине, завоевавшем любовь Энджел, вызвали у Дженны недоумение.

— Любой другой на твоем месте ненавидел бы ее мужа.

Рейвен пожал плечами.

— Майлз и Энджел связаны так же неразрывно, как берег и океан. И ненавидеть кого-нибудь одного — значит ненавидеть и другого.

Слушая Рейвена, Дженна задавала себе вопрос, смогла ли бы она сама столь благородно и самоотверженно отнестись к тому, что любимый предпочел другую женщину.

Угадав ее мысли, Рейвен улыбнулся.

— Ты просто не видела Майлза. Высокий жгучий брюнет, привлекательный, изысканный. Всегда притягивает к себе взгляды окружающих, особенно женщин. Откровенно говоря, я в жизни не видел такого красавца.

— Не верю и не поверю, что бы ты ни говорил.

— Но, право, Майлз самый…

— Да я уверена, что он тебе и в подметки не годится, — решительно прервала Рейвена Дженна. — Готова поспорить, что стоит тебе только выйти на улицу, как женщины буквально теряют голову.

Рейвен вопросительно поднял брови.

— Неужели ты принадлежишь к тем, кто после глотка алкоголя начинает болтать всякие глупости?

Нетерпеливым движением девушка поставила бокал на стол.

— Не скромничай. Разве ты не замечал, как женщины кружатся вокруг тебя, подобно осенним листьям?

Рейвен задумчиво посмотрел на свои большие руки и покачал головой.

— Да нет, ни одна из них…

— Конечно! Наверняка две, или три, или…

— Тогда шесть с половиной.

Взглянув на смуглое лицо, оживленное хитрой улыбкой, Дженна засмеялась, и в этом смехе растворились остатки злости и обиды. Лишь один вопрос не давал ей покоя. Ну почему судьба распорядилась воплотить ее представление об идеальном мужчине в человеке, который абсолютно равнодушен к ней, а значит, абсолютно недосягаем? И на смену звонкому смеху вдруг пришли слезы. Девушка попыталась что-то сказать, объяснить, но рыдания душили ее.

— Эй, перестань. — Рейвен подошел к Дженне и вытер салфеткой слезы.

Она прижалась влажной щекой к его мускулистой груди и попыталась успокоиться.

— Извини. — Дженна прерывисто вздохнула. — Я очень редко плачу и не понимаю, что со мной творится.

Еще раз глубоко вздохнув, она с явной неохотой оторвалась от Рейвена и отступила на шаг.

— Несколько дней назад ты перенесла сильнейший шок. — Он глубоко вздохнул, прежде чем позволил себе прикоснуться к ее шелковистым волосам. — Ничего удивительного, что после такого потрясения твои нервы пошаливают.

Каждая клеточка, каждое нервное окончание Дженны ощущало и впитывало теплоту от его прикосновения. Ей вдруг очень захотелось поймать и поцеловать руку Рейвену. И прежде чем она успела одуматься, ее горячие губы уже прижались к жесткой ладони.

— Спасибо тебе за то, что ты понимаешь меня, — взволнованно прошептала девушка. — Каким бы ни оказался Майлз, Энджел многое потеряла, выбрав его, а не тебя.

Опомнившись, она села за стол.

От такой ее откровенности, признательности и явной симпатии к нему Рейвен почувствовал нежность. Вернее, нежность и желание. Он ощущал, что Дженна жаждет близости так же, как и он сам. Но увы! Прекрасная женщина, которую подарила ему судьба, недоступна из-за сложившихся обстоятельств.

Ясно, что Дженна, испытавшая смертельный ужас, готова на все, лишь бы отблагодарить своего спасителя. И если бы на месте Рейвена находился другой, она бы относилась к нему так же. Он, Рейвен, не имел права воспользоваться ситуацией. Гораздо хуже, что его самого — а Рейвен знал это наверняка— не интересует ни одна женщина, кроме Дженны.

Мрачно нахмурившись, он поднял бокал и сделал быстрый глоток, затем другой, третий, как будто принимал лекарство. В некоторой степени так оно и было. Рейвен надеялся, что, выпив побольше вина, он наконец крепко заснет и не станет не смыкая глаз ворочаться ночью с боку на бок, сгорая от желания и чувствуя пульсацию крови в затвердевшей плоти. Рейвен вдруг ощутил, что необходимо срочно сесть, чтобы скрыть от взора молодой женщины признаки внезапного возбуждения. Он даже усмехнулся, поражаясь слишком развившемуся в последнее время сексуальному желанию.