Рождественское чудо (СИ) - Ness Nati - Страница 5

Возвращаясь назад, он знал точно, что Марго его судьба – вот только она еще большая тьма, чем он сам, она его владычица.

Глава 8

Слабость – порок.

Но есть одно лекарство – жестокость.

Марго с высоты балкона наблюдала за танцующими внизу людьми, когда вернулся Эдик с шампанским. Она обернулась и взяла бокал из его протянутой руки. Какое-то время Эдуард разглядывал Марго, а потом спросил:

- Ты гот?

- Нет, этот стиль называется “Lady vamp”

- Ты веришь в вампиров?

- А ты?

- Это миф – улыбаясь во весь рот, ответил Эдуард.

- Возможно.

Марго резко развернулась к Эдуарду всем телом, прижав его к стенке, спросила:

- К чему этот разговор о вампирах? Ты кто вообще такой? И зачем меня сюда притащил?

- Успокойся, я просто хотел завязать разговор. Я хозяин и главный редактор журнала « Мачо». Ты мне понравилась, и я решил поближе с тобой познакомиться. К тому же, у тебя сегодня день рождения, и у меня есть для тебя подарок.

- Откуда ты знаешь?

-Твои родители проговорились, когда ходил за шампанским.

- Что за подарок? – спросила девушка смягчаясь.

Эдуард слегка оттолкнул ее от себя. Вытянув из – за пазухи пиджака серебряную цепочку, на которой болтался крошечный кулончик в виде слезы. И спросил:

- Можно я одену ее тебе на шею?

- Да – Марго обернулась к Эдуарду спиной и убрала волосы.

Эдуард ловко застегнул цепочку на шее девушки. Его руки дольше, чем это было необходимо, задержались на ее плечах. Сердце Марго забилось быстрее, и она резко развернулась к молодому человеку. А он произнес весело:

- Вот видишь, я не вампир.

- У меня нет для тебя подарка – в ответ произнесла Марго.

- Ничего страшного. Мужчины должны одаривать женщин.

Марго стояла так близко. Эдуард ощущал прикосновение ее упругой, мягкой груди. Посмотрев на нее, он поднес руку к ее щеке и стал поглаживать. А потом приблизился к ее губам и накрыл их ледяным поцелуем.

Марго не понимала, что с ней происходит, она явно сошла с ума. Но она обхватила руками голову Эдика погружая свои пальцы в его шелковистые, белоснежные волосы. Миг и они уже на диванчике, еще один и она уже верхом на нем. А через несколько мгновений она уже расстегает его рубашку.

Эдуард умом понимал, что если они сейчас сделают “это” всё пропало, но желание было сильнее него.

Когда Марго, почти в бреду, хотела расстегнуть ширинку на брюках Эдика, она как будто издалека услышала голос своей матери:

- Магди Лю что здесь происходит?

Девушка повернулась на голос и увидела перед собой хрупкую фигуру матери с красным от злости лицом. Марго громко рассмеялась. А потом, встав с рук Эдуарда, произнесла:

- Я ухожу. Спасибо за подарок.

Девушка пронеслась мимо матери, спускаясь вниз по ступенькам.

Мария Андреевна так и стояла возле лестницы и смотрела на Эдуарда.

Вампир, недолго думая, резко поднявшись, подлетел к ней, схватил за плечи, и, смотря в ее серые испуганные глаза, мягким, тихим голосом произнес:

- Как только вы отвернетесь от меня, все происходящее здесь сотрется с вашей памяти.

Эдуард, отвернувшись от женщины, подошел к диванчику взял пиджак, и, повернувшись обратно, увидел, что он остался абсолютно один.

Марго на бешеной скорости все дальше и дальше удалялась в ночь. И думала о нем. Теперь она четко осознавала, чего, а вернее кого она ждала все 19 лет своей жизни.

Эдуард не понимал, что с ним произошло на балконе, точнее он не хотел этого понимать, так как понимание его пугало. Ведь те чувства, эмоции, которые он ощущал в порыве страсти, давно были ему чужды. Единственная его страсть, с тех пор, как он стал таким, как сейчас – была кровь.

Он поддался слабости, которой не мог себе позволить, он должен оставаться бесстрастным, властным и холодным. А лучшее средство от избавления всяких человеческих чувств – жестокость, убийство…

Глава 9

Невыносимая жестокость

Эдуард спустился в зал, где танцевали гости. Взглядом нашел Еву, танцующую танго с высоким шатеном в другом конце зала. В тот же миг он был возле пары, схватил Еву за руку и с силой прижал к себе.

Прошло несколько минут, Эдуард и Ева были уже в его спальне. Бросив ее на постель, он навалился сверху на ее хрупкое тело и вдавил в кровать всем весом. Ева не сопротивлялась, даже напротив ей нравилась эта грубость. Эдуард впился жадным поцелуем в ее пухлые губы, легким движением руки разорвал одежду на девушке (она так же не теряла времени зря и освободила Эдуарда от одежды), и взял ее.

Эдуард хотел выжать из себя все остатки чувств, которые как он думал, умерли из его последним стуком сердца. Он все более грубо обращался с Евой, он знал, что ей нравится это, она стонала в ответ на его грубые ласки.

Этот марафон продолжался всю неделю на пролет. Шикарное ложе превратилось в рухлядь, Ева была синей от ласк Эдуарда.

Эдуард одевался, когда измученная за неделю Ева проснулась на том, что раньше было постелью и спросила:

- Котик куда ты уходишь? Разве нам было плохо?

- У меня важные дела – сухо ответил молодой человек, застегивая черную рубашку.

- Дела - это та пигалица, с которой ты развлекался на балу?

- Если даже так, то что?

- Да нет ничего, твое дело. Я просто думала, что больше одного раза ты с человеческими девчонками не спишь.

- С чего ты взяла, что я с ней спал?

- Ну, она же из того рода, что и я. Разве ты не попытал счастья с ней?

- Ты знаешь еще не время, а когда оно наступит она будет как раз готова.

- Странно.

- Ты чего то мне не договариваешь? – сурово спросил Эдуард.

- Ну…

Эдуард в одно мгновенье был возле постели и проорал:

- Говори!!!

Девушка замялась, отворачивая глаза.

Эдуард схватил Еву за волосы и взглянул в ее наполненные страхом глаза. И уже мягче повторил:

- Говори.

- Ты вернулся за шампанским. Его тебе дала я. В оба бокала я подсыпала дурмана. Что бы ты ее захотел, а она ответила. Разве не подействовало?

- Подействовало, но нас вовремя остановила ее мать.

- Зачем?

- Я не хочу, что бы ты меня покидал. Я люблю тебя.

- А я нет – его глаза стали еще более ледяными.

Ева начала покрываться льдом, а потом он резко отпустил ее.

Девушка, задыхаясь медленно приходила в себя. Эдуард холодно произнёс:

- Считай, это платой за все проведенные ночи в моей постели.

Не сказав больше ни слова, он покинул спальню. Он ушел убивать.

Высокий блондин с голубыми глазами, в черной одежде с головы до ног, шел по пустынным улицам Петербурга. На улице был солнечное утро, но ему встречались лишь редкие прохожие, и те старались держаться от него подальше чувствуя опасность. Чем дальше он заходил, тем меньше ему попадались редкие прохожие.

Эдуард остановился возле старого двухэтажного кирпичного дома с большими окнами, которые были зашторены тяжелыми, непонятного цвета шторами. Несколько мгновений спустя он был внутри дома. Первый этаж представлял собою одну огромную комнату, с множеством окон зашторенных тяжелыми шторами. Где - то в глубине этой комнаты находилась лестница, ведущая на второй этаж. В центре комнаты находился старый дубовый стол, возле него находились такие же несколько старых стульев, а во главе стола находился большой, мягкий из коричневой кожи офисный стул. В нем сидел рыжеволосый, лет 30 мужчина. Он был крепкого телосложения, с тонкими губами, черными густыми бровями, и носом, напоминающим картошку.

Когда Эдуард вошел в зал его шаги отозвались эхом и, не успел он дойти до стола, мужчина, сидевший в кресле, поднял на него зеленые глаза, которые до этого были закрыты. Рыжеволосый спросил:

- Вы Эдуард Королёв?

- Да. Доброе утро, Дмитрий.