Лис Улисс и клад саблезубых - Адра Фред - Страница 37

Значит, решено! Он не станет посылать Барбаре стихи ван Грина, выдавая их за свои. Он отправит ей собственные стихи, выдавая их за ван Грина. Последняя мысль была внезапной, Евгений ей удивился. Зачем выдавать свое творение за стихи ван Грина? Бред какой-то… Не станет он этого делать. А поступит вот так: пошлет возлюбленной собственные стихи, выдавая их за свои.

В этот момент раздался звук отворяемой входной двери. Евгений поднял глаза и увидел входящую в библиотеку Берту.

– Берта! – обрадовался Евгений. – Как я рад тебя видеть!

Лисичка с улыбкой подошла к пингвину.

– Привет! Я тоже рада.

– А почему ты не в школе?

Берта досадливо поморщилась.

– Слушай, хоть ты не начинай, а?

– Ладно, не буду, – легко согласился Евгений. – О, послушай два четверостишия и скажи, какое тебе больше нравится! Ладно?

– Давай, – кивнула лисичка.

Евгений закатил глаза и, как ему казалось, с выражением прочел свой стих и стих ван Грина. Берта внимательно выслушала, а затем спросила:

– А зачем тебе мое мнение?

– Ну… – засмущался Евгений. – Просто хочу выбрать, какое лучше…

– Для Барбары? – понимающе улыбнулась Берта.

Пингвин вздохнул.

– Понятно, – сказала Берта. – Советую поискать еще.

– Да? – пришел в замешательство Евгений. – А разве про птицу, не познавшую небес, – не сильно?

– Сильно, сильно. Еще поищи.

Евгений насупился.

– Между прочим, про перченое стекло – это Юк ван Грин!

– Потрясающе, – сказала Берта. – Твой друг?

Евгений некоторое время укоризненно глядел на собеседницу, а потом произнес:

– Забудь. Считай, что я тебе стихов не читал.

– Хорошо, – согласилась лисичка. – Но перед тем, как забыть, скажу одно. Не посылай ей стихов про то, какой ты несчастный. В этом никакого смысла. Стихи должны быть не о том, как ты несчастен, а о том, как она прекрасна. Только так.

– Хм… – задумался Евгений. В словах подруги явно был смысл.

Берта уселась на стул напротив библиотекаря. Глаза ее блестели.

– Ну, рассказывай! – потребовала она.

– О чем? – удивился Евгений.

– Как о чем! Старое Кладбище!

– А… Ну это такое место… Там могилы разные, склепы. Гробницы, мавзолеи.

– Евгений, ты что, издеваешься? – начала вскипать Берта.

– Почему? Я правду говорю.

– Расскажи, что вы там обнаружили!

– Мы обнаружили, что Старое Кладбище – очень шумное и нудное место. Там мертвые завидуют живым.

– Да? И совсем не страшное?

– Ну… оно старается, конечно. Но получается не очень. Харизмы не хватает.

– Хм… Ну а склеп Уйсуров?

– А вот склеп – довольно жуткое место. Там зомби, гориллы и брат Нимрод. Они хотели украсть нашу чеканку. Волк Самуэль сбежал, представляешь?! Енот Крот всех арестовал, но брата Нимрода и горилл отпустил. А нас инспектор отпустил. Волк Самуэль подсказал Марио про чеканку, теперь она у нас!

Берта некоторое время пристально смотрела на Евгения и молчала. Пингвин не знал, что еще добавить к своему рассказу, который казался ему совершенно исчерпывающим, поэтому только кивал и произносил «вот» и «да». Наконец Берта сказала:

– А теперь, пожалуйста, с самого начала – медленно и подробно.

Примерно через полчаса картина ночных происшествий наконец стала проясняться. И хотя в деталях непогрешимой ее назвать было бы трудно, в целом от истины она отклонялась не сильно.

– Получается, что у нас полно конкурентов, – озабоченно сказала Берта. – Идем к Улиссу!

– Как идем? Но… ты же в школе. А я на работе.

– Какая школа?! – возмутилась Берта. – Мы же время теряем! Надо действовать! Короче, не хочешь, сиди тут. А я пойду к Улиссу. И наверняка Константин бы со мной согласился!

– Ну да… – жалобно сказал Евгений. – Константин же не работает в библиотеке.

– Слушай! А давай ты возьмешь отпуск! – осенило Берту.

– Отпуск? – испугался Евгений.

– Ну да! Прямо сейчас!

– Ой… – Евгений нерешительно покосился в сторону кабинета директора.

– В чем дело? Почему ты колеблешься?

– Мне кажется, меня сейчас в отпуск не отпустят…

– Ты ведь даже не попробовал! Или ты трусишь? Ты, который прошел замок графа Бабуина, Старое Кладбище и каталажку?! Который мордой к морде столкнулся с древним злом?!

– Каким древним злом? – оторопел Евгений.

– С братом Нимродом, разумеется! Он же снежный барс, верно?

– Он альбинос. Так Улисс сказал.

– Да-а? – разочарованно протянула Берта. – Ну, значит, ты столкнулся мордой к морде с современным злом! И после всего этого ты боишься своего начальника?

– Не боюсь, – возразил Евгений.

– Тогда в чем же дело?

– Не знаю…

Берта решительно встала со стула.

– Как хочешь. Сиди здесь и бойся. А я ушла.

– Нет-нет, погоди! – всполошился Евгений. – Я… я пойду к директору. Ты пока побудь здесь, ладно? Последи за библиотекой.

– О чем речь! – Берта снова уселась.

Евгений вздохнул и обреченно направился в кабинет начальника.

Директором библиотеки был пожилой барсук, большой поклонник военной литературы. Самого себя он мысленно называл не иначе как командующим печатными силами и на этом посту дослужился уже до чина генерал-лейтенанта. Тоже мысленно, разумеется. Останавливаться на достигнутом он не собирался и в ближайшее время рассчитывал на новое повышение, которое уже себе пообещал.

Рядового Евгения командующий встретил без особой радости.

– Почему оставили пост? – строго спросил он.

Пингвин съежился под грозным взглядом начальника и робко сообщил:

– Мне срочно нужен отпуск…

– Отпуск?! – переспросил главнокомандующий, не веря своим ушам. – В такое время?! Когда родина нуждается в нашей защите?! Когда может случиться всякое?!

– Понимаете… Это очень важно…

– Защита книг от неприятеля – вот что очень важно! Или вы не знаете, сколько у книг врагов? Они только и ждут, когда вы отвернетесь или оставите вахту! Как сейчас! – Указательный палец генерала взметнулся в сторону Евгения. – Вы оставили свой пост без присмотра, на радость врагам!

– Ну почему же без присмотра? – вяло возразил пингвин. – Там Берта…

– Берта? Ну это в корне меняет дело. Она, наверное, уже не первый год служит в библиотеках, правда?

– Нет…

– Так как же вы посмели оставить пост на какую-то Берту, которая даже не знает, как заряжать авторучку!

– Она надежная… – попытался заметить Евгений.

– Отпуск! – продолжал возмущаться начальник. – Сейчас, когда на счету каждая боевая единица… И это говорите вы, которому я прочил блестящую карьеру! Которого я уже почти что наградил орденом славы имени меня второй степени! Или даже первой… Возвращайтесь на пост и выкиньте из головы эти недостойные мысли! А в наказание – три смены вне очереди!

Евгений уже собрался обреченно вздохнуть и понуро удалиться – что было ему весьма привычно, – как вдруг ощутил странное, не сразу узнанное чувство. С удивлением он обнаружил, что это чувство – не что иное, как злость. Евгений подумал о своих далеких предках, отважных воинах-пингвинах, защищавших родную Антарктиду от варваров с севера. Он подумал о рассчитывающей на него Берте, о друзьях-Несчастных, о замке графа Бабуина, о Старом Кладбище и о полицейском участке… И впервые в жизни злость взяла верх над робостью.

– Я хочу спеть вам песню… – тихо сказал Евгений.

– Что? – удивился директор. Заявление подчиненного было настолько неожиданным, что он поначалу даже не понял, как реагировать.

– Песню, – уже уверенней повторил Евгений. – Я выучил ее в тюрьме…

– В тюрьме? – книжному главнокомандующему стало не по себе. Он привык, что рядовые его слушаются и робеют, и не привык, чтобы они распевали выученные в тюрьме песни.

– Да, в тюрьме, – подтвердил Евгений. – Меня посадили за грабеж.

– Грабеж?

– Ага. Сцапали на месте преступления. На Старом Кладбище.

– Кладбище?!

– Да, вместе со сверхобезьянцами. Ну, знаете, такие сектанты, которые пьют кровь.