Кризис чёрного флота-3: Испытание тирана - Кьюб-Макдауэлл Майкл - Страница 11

— Но ты не можешь почувствовать, если твои собственные воспоминания блокированы. Если хочешь, я могу:

Люк спросил:

— Но сейчас эти воспоминания не представляют для меня опасности, не так ли? Нет, я думаю, есть более простое объяснение. Мы были слишком маленькими. Воспоминания Лейи, возможно, даже не являются реальными. Вероятно, это ее попытка заполнить пустое пространство памяти, о котором ты говорила. Воображаемые воспоминания могут быть очень похожи на реальные.

Акейна вздохнула.

— И даже такие нереальные воспоминания бывают очень важны для человека. Люк, когда ты начал осознавать, что в твоей памяти есть пустое пространство?

Люк нахмурился.

— Я не знаю точно. Позже, чем Лейя. Мои дядя и тетя ничего не говорили о моем отце, и, тем более, о матери.

— Возможно, они тоже хотели защитить тебя.

— Возможно. Но я всегда чувствовал, что мой дядя не одобрял моих родителей, и был недоволен тем, что ему пришлось меня воспитывать. Моя тетя, наоборот, всегда хотела детей. Я не знаю, почему у них не было своих детей.

— Вероятно, твой дядя не хотел детей.

Люк пожал плечами.

— Может быть. Но моя тетя никогда не жаловалась.

— Самопожертвование: Ради мира в семье.

Люк кивнул.

— Да, Оуэн был трудным человеком. Когда я представляю его себе, он всегда выглядит раздраженным.

Акейна сказала:

— Мне знаком такой тип людей. Была ли твоя тетя счастлива с ним?

— Не знаю. Мне кажется, она заслуживала лучшей жизни. И лучшей смерти: Мне труднее простить моего отца за то, что он сделал с ними, чем за какие-то другие его преступления.

— Труднее простить или труднее понять?

Люк печально улыбнулся.

— И то и другое. Но я знаю, как соблазнительно бывает заставить кого-то подчиняться твоей воле. Власть исполнять все желания, которые мы несем в себе: Я всегда сопротивляюсь желанию позволить себе такое.

— Как ты можешь этому противостоять?

— У меня есть пример Йоды. Он вел очень простую жизнь и хотел очень мало. Мой отец пошел другим путем: Желание взять власть, навязать свою волю всей Вселенной: Я пытаюсь не позволить ему быть примером для меня.

Акейна сказала:

— Власть всего лишь иллюзия. Вселенная подчиняет нас своим целям, а мы не можем подчинить ее своим.

Люк кивнул.

— Возможно, это так. Но когда кто-то пытается подчинить Вселенную, это ведет к страданиям и бессмысленной смерти многих. Джедаи для того и существуют, чтобы этого не было, Акейна. Чтобы нейтрализовать власть и волю тех, кто хочет быть тираном.

— Этому тебя учили, или ты учишь этому своих учеников?

— И то и другое. Это был один из первых принципов Академии Ку'унтор, и это важнейший принцип Академии Йавина.

— Что же обязывает джедая к этому?

Люк сказал:

— Потому, что это необходимо. Тот, кто может действовать, должен действовать.

Акейна покачала головой.

— Легче поверить тебе, чем многим джедаям, отклонившимся от высокого пути. Ведь и тебе приходилось терять учеников?

— Да. Я едва не потерял сам себя.

— Этот соблазн всегда бывает так силен?

Люк встряхнул головой.

— Я не знаю. Может быть, всему виной какие-то недостатки в кандидатах или в обучении: Или так и должно быть. Темная сторона очень привлекательна — и очень сильна. Я сражался с Вейдером, но ни разу не победил его. Хэн спас меня на Йавине, Ландо на Беспине, а на Звезде Смерти меня спас: Энакин. Единственная победа, которую я одержал — мой отказ присоединиться к Вейдеру.

Люк посмотрел на голографическое изображение галактики.

— Нет, я одержал победу еще один раз — смог простить его:

Адъютант вице-короля Эри Паалле проводил верховного советника Дарра Байлла в Сад Крови, где их уже ждали Найл Спаар и Тал Фраан.

Дарр Байлл преклонил колено перед вице-королем и принял поклон от Тала Фраана.

— Благословенный, я рад был слышать, что ваш инкубатор со славой подтверждает вашу силу.

Найл Спаар улыбнулся.

— Пятнадцать маранас, все полные и здоровые. Их запах такой опьяняющий: Надо будет кастрировать слуг, работающих в инкубаторе, чтобы они не отвлекались из-за него от работы.

— Ваша кровь всегда была сильной, вице-король, поэтому Кай и избрала вас, но сейчас она сильнее, чем когда-либо.

— Мне хотелось бы слышать от старых друзей больше правды и меньше лести, Дарр. Уже не так много осталось тех, кто помнит славу Дня Возмездия. Как там мой флагман?

Дарр Байлл сказал:

— «Гордость Йеветы» готова к бою. Камеры для заложников оборудованы, и заложники погружены. Мы ждем с нетерпением, когда сможем еще раз сразиться с осквернителями. Есть ли какие-то новости от Джайпа Туурра с Презы, вице-король?

— Да, поэтому я и вызвал вас. Осквернители не собираются отступать. Принцесса продолжает угрожать нам. За последние три дня к их флоту подошли значительные подкрепления.

Дарр Байлл сказал:

— Я был удивлен тем, что они ценят жизни существ своей расы меньше, чем жизни другой расы на Презе. Может быть, мы держим в плену не того, кого предполагаем? Не мог ли Тиг Перамис предать нас и войти в союз с принцессой?

Найл Спаар ответил:

— Нет, Хэн Соло муж и консорт принцессы, а такие отношения многое значат у неверных.

Тал Фраан вмешался:

— Может быть, она не знает, что мы его захватили, и что ее действия ставят его в угрожающее положение? Возможно, пришло время показать им наших заложников?

Найл Спаар сделал жест, означавший, что предложение было преждевременным.

— Расскажите, что вы узнали, изучая пленных?

Тал Фраан сказал:

— Они испытывают отвращение к крови, даже к своей собственной слабой крови. Кроме того, они подтвердили подозрения, которые у меня уже были.

— Что же это за подозрения?

— Они создают союзы, как дети с родителями — один мир требует защиты тысячи. Они разделены, но не понимают этого. Они живут в тени своей собственной дисгармонии и не знают, как найти свет.

— Это их самая большая слабость?

Это был опасный вопрос, и Тал Фраан помедлил, прежде чем ответить на него.

— Нет. Их главная слабость в том, что они нечисты. Сильный не убивает слабого, а слабый не уступает место сильному. Каждый из них заботится прежде всего о самом себе, своей жизни. Они не думают о благе для всей расы.

— Где же ты нашел доказательства этого?

— Главное доказательство в том, что восемь тысяч рабов продолжают служить нам. Они готовы предать свою расу и служить врагу, чтобы сохранить свои жалкие жизни. В этом вся сущность порождений мерзости. А любой из чистых детей Вселенной пожертвовал бы жизнью, но не стал бы предателем.

Найл Спаар спросил:

— Дарр Байлл, ты согласен с тем, что утверждает молодой советник? Готовы ли гильдиеры и воины, которые служат на «Гордости Йеветы», так поступить?

Дарр Байлл на минуту задумался.

— Для большинства из них это так. Но если бы ваш молодой советник говорил с бывшим вице-королем Кивом Трууном, он убедился бы, что это правило подходит не для всех.

На лице Найла Спаара отразилось удовольствие.

— Да, Тал Фраан, даже в этом правиле есть исключения. А теперь скажи мне, в чем главная сила осквернителей?

Тал Фраан был готов к этому вопросу.

— Их сила — в их многочисленности. Они плодовиты, как и все паразиты. Вы сами видели, как населен их главный мир. Если бы они действовали вместе, это была бы страшная угроза для нас.

Дарр Байлл сказал:

— Но они не действуют вместе.

Тал Фраан кивнул.

— Да, их главная слабость разрушает их главную силу.

— Да, мы убедились в этом во время блестящего успеха миссии вице-короля на Корусканте. Но сейчас они готовятся к войне. Как мы должны ответить им?

Тал Фраан знал, что это должен решать вице-король, и промолчал. Но Найл Спаар спросил:

— Что посоветует наш молодой советник? Как можем мы показать принцессе нашу силу?

Тал Фраан спокойным голосом сказал: