В твоих сильных руках - Шелдон (Шелвис) Джилл - Страница 9

Особенно последний…

Внешне Алекс был само обаяние и рассудительность. На самом же деле — клубок негативных эмоций.

Мэдди тяжко вздохнула, испытав давний стыд — ей понадобилось слишком много времени, чтобы понять, что его нельзя изменить. Вместо этого она постепенно изменилась сама — так сильно, что сама себя не узнала.

Он начал бить ее, но она смогла постоять за себя, и это вселило в нее уверенность. К сожалению, ему это не понравилось. И пару недель назад, после того как он несколько месяцев пытался с ней помириться, Алекс в конце концов зажал ее в углу на работе. Она и тут смогла дать ему отпор, вот только выяснилось, что начальство готово окрыситься на любого, кто выплескивает горячий кофе на колени их могущественного и очень дорогого адвоката.

Надо ли говорить, что для Мэдди ее сумасшедшие американские горки тут же закончились?

На той же неделе умерла ее мать.

Мэдди старалась справиться с эмоциями и не отчаиваться, но пока не очень получалось. Пожалуй, стоит внести этот пункт в список целей в смартфоне.

Джекс смотрел на нее, словно в его представлении о ней что-то не стыковалось. Она могла бы сказать ему, чтобы он и не пытался разобраться. Это еще никому не удавалось, даже ей самой.

— Ты хорошо себя чувствуешь?

— Я работаю над этим, — ответила она и коротко улыбнулась.

Он улыбнулся в ответ и подошел немного ближе. И в этот момент Мэдди обратила внимание сразу на несколько нюансов. Во-первых, ей все еще приходится бороться с желанием немедленно сбежать, когда он приближается. Требуется немалое усилие воли, чтобы не отпрянуть и остаться на месте. «Не все парни способны улыбаться, подходя вплотную, а затем сразу бить», — напомнила она себе. Разумом она это прекрасно понимала, а вот сердце все еще не было к этому готово.

Во-вторых, что еще больше выбивало из колеи, от него так приятно пахло — маняще и соблазнительно.

Закрыв глаза, Мэдди ощутила трепет во всем теле, особую, почти незнакомую гиперчувствительность, словно что-то ее пронзило.

Желание. Томительное желание.

Когда она снова открыла глаза, Джекс оказался совсем близко. Его глаза цвета шоколада, оказывается, искрятся золотистыми крапинками. Она легко могла бы утонуть в них.

Не самый плохой вариант, подумала она, — умереть от страсти.

Забрав коктейль из ее рук, Джекс поставил его на перила.

— Мэдди, — сказал он.

Одно слово, ее имя, произнесенное глубоким грудным голосом, который обещал ей то, во что она больше не верила, и внезапно та часть сознания, которая диктовала ей, что с мужчинами покончено навеки, отключилась — должно быть, придя в согласие с той частью мозга, которая твердила, что ей удастся возродить отель. И вместо того чтобы отпрянуть, она на ватных ногах сделала шаг вперед и подошла к Джексу вплотную.

А дальше случилась совсем уж странная вещь.

Странная, пугающая и восхитительная.

Вздох блаженства сорвался с ее губ, когда его руки обвили ее талию. Он коснулся губами ее губ — теплых и сладких, как шоколадный шейк, как забытые надежды и мечты. А затем…

А затем все мысли напрочь испарились из ее головы.

Глава 4

Взгляд Мэдди просто испепелил Джекса, но губы вытворяли такое… Боже, ее губы… Поцелуй начался так нежно и таким оставался бы и дальше, но внезапно она отпрянула, посмотрела на него широко распахнутыми глазами и покраснела.

Он опустил голову ниже и прижался ртом к ямке на ее шее. Мэдди чувствовала, как под его губами учащается ее пульс. Джекс коснулся мягкой ложбинки языком. Она вздохнула от удовольствия, а он медленно провел языком по подбородку, по теплой нежной коже и замер возле уха. Когда же наконец поднял на нее взгляд, увидел, что глаза ее стали огромными — просто-таки горячие озера, полные удивления. Мэдди явно пыталась понять, что именно он задумал.

Да ничего хорошего, так-то.

В доказательство он снова поцеловал ее. Легкий стон желания, сорвавшийся с ее губ, пронзил его насквозь. Джекс услышал, как ее сумочка упала на пирс у их ног, а затем Мэдди обвила его шею руками и стала целовать в ответ, страстно, неистово, жадно — и он пропал. Он постанывал под ее прикосновениями — от накрывшей его волны желания, от предвкушения будущих наслаждений — и терял голову.

И снова она прервала поцелуй и внимательно посмотрела на него. Глаза безумные, губы влажные, дыхание прерывистое. Джекс понятия не имел, что Мэдди ищет в его лице, но, видимо, она все-таки нашла, что искала, потому что снова притянула его к себе, заключив в такие неистовые объятия, словно никак не могла насытиться.

Они оба не могли оторваться друг от друга.

Джекс проложил дорожку из поцелуев вдоль ее шеи, и Мэдди сладострастно вздохнула, когда он добрался до линии плеч. Ее веки сомкнулись, она задрожала.

— Ты такая вкусная, — прошептал он.

— Как шоколадно-ванильный рулет?

Он посмотрел на нее, когда она открыла глаза, темные от страсти и желания.

— Как женщина.

Ее волосы растрепались, несколько завитков прилипли к лицу, остальные развевались на ветру, словно взывая к нему. Ему захотелось коснуться темно-русых кудрей, Джекс протянул к ним руку… И тут Мэдди вздрогнула, словно от испуга.

Джекс встал как вкопанный, пальцы замерли у ее лба, но Мэдди и сама будто окаменела. Джекс медленно опустил руку.

— Мэдди…

Резко помотав головой, она сделала гигантский шаг назад и спрятала от него глаза.

— Мне надо идти.

— Хорошо. — Его мозг бешено работал, пытаясь разобраться, что же такое сейчас произошло. Она отреагировала так, будто он собирался ее ударить. Дикость какая-то — у него и в мыслях ничего подобного не было.

В помине.

Но у кого-то явно было.

И это факт.

Лицо Мэдди залил румянец — она поняла, что только что невольно выдала свою тайну.

Безмерно сожалея о том, что ей пришлось пережить, и еще больше — что он разбередил ей рану, пусть даже на секунду, Джекс отступил в сторону.

— Мэдди…

Плотно сжав губы, она наклонилась за сумочкой, затем повернулась и пошла прочь.

— Мне правда надо идти.

Протяжно вздохнув, Джекс позволил ей уйти вперед. Он был вполне уверен, что она предпочла бы, чтобы он немедленно провалился сквозь землю, но это было не в его силах. Идти ему было некуда — только к выходу с пирса. Так что он пошел вслед за ней, стараясь соблюдать дистанцию, которая — как он решил — была ей необходима.

Мэдди шла, не замедляя шага, до самого чертова колеса. Ужасно, что ее жизнь совсем не так проста, как катание на каруселях…

— Ну как ты?

Она повернулась и увидела Джекса, который стоял в пяти футах от нее, руки в брюки.

— В полном порядке. — Эта маленькая ложь не в счет, потому что она хотела быть в порядке.

— Насчет поцелуя. Я не должна была… Мы не можем… — Мэдди вздохнула и решила сказать все прямо. — У меня сейчас не самый подходящий момент, чтобы крутить роман.

— Понимаю Ничего страшного, Мэдди. Со мной такое тоже бывало.

Вот уж не верится, что кто-то когда-то мог одержать над ним верх и тем более ударить. Впрочем, она не в силах сейчас это обсуждать. Он предлагает ей выход из неловкой ситуации, и им надо воспользоваться. Отвернувшись, Мэдди продолжила свой путь. Джекс шел рядом, что не очень ее удивило.

— Я возвращаюсь в отель, — сказала она. — Одна. — Мэдди бегло глянула на него, ожидая возражений, но их не последовало. Что ж, не сказать, что такая реакция ее расстраивает.

Они миновали палатку с мороженым, и парень, который стоял за прилавком, помахал Джексу рукой:

— Привет, дружище. Что сегодня? Горячий шоколад?

— Само собой. Большую порцию с собой, Ланс. Спасибо. — Он расплатился и протянул дрожащей Мэдди теплую чашку.