Дела житейские - Макмиллан Терри - Страница 37

— Да брось ты! — сказал я.

Ей и невдомек, каково всю жизнь чувствовать, что твоя мать никогда тебя не любила и обращалась с тобой, как с последним дерьмом, а твой папаша натуральная размазня.

— Фрэнклин!

— Что?

— Окажи мне услугу.

— Какую?

— Будь умницей!

— Ты очень красива, — сказал я.

— Спасибо, Фрэнклин. Видно, что я нервничаю?

— Да нет, и с какой стати тебе нервничать?

Мне придется держать себя в руках. Сегодня праздник, и пусть все пройдет хорошо. Зора выглядела сногсшибательно. Аж дрожь берет! Я был готов ее с потрохами съесть. А эти ее косички, свисающие по обе стороны щек, просто хрен знает что! Она надела пуховый оранжевый джемпер с вырезом на груди, но не вызывающим; так что у мамаши не будет повода перешептываться с Кристин. Губная помада у нее в тон свитеру. А вот юбкой она точно хотела мне угодить: я все время говорю, что вижу ее ноги только в постели. Словом, я был горд, что она со мной.

Моя сестра Кристин со своим мужем-недоумком Джесси или Джезусом, как там бишь его, уже приехали. Их огромный фургон стоял в проезде за „олдсмобилем" отца. Зора повисла у меня на руке, когда я постучал в дверь. Никто не открыл, и мы вошли. Мальчишки Кристин сидели на залитой солнцем веранде и смотрели окончание парада, а телевизор орал так, что они не слышали моего приветствия. За обеденным столом в гостиной сидела Дарлин; похоже, она провела здесь целый день, потому что уже явно накачалась.

Из кладовки вышел отец со стаканом в руке. Он был, как всегда, в ковбойке и брюках цвета хаки. Мать и Кристин возились на кухне. В доме пахло вкусной едой. Что-что, а по части готовки моей матери нет равных, это я признаю.

— С Днем Благодарения, — сказал я, но никто мне не ответил.

— Так это вы та самая Зора, о которой я столько слышала? — спросила Дарлин.

— Привет! — сказала Зора. — А вы, должно быть, Дарлин.

— Как это вы догадались? — усмехнулась Дарлин.

— А я Феликс, дорогая, — очень рад вас видеть. Присаживайтесь. — Отец протянул Зоре руку.

— Очень рада вас видеть, мистер Свифт, — Зора бросила на меня лукавый взгляд.

— Зови меня Феликс, милая. У нас все попросту. Чувствуй себя как дома.

Зора села за стол, а мать с Кристин вышли из кухни в фартуках. Мать вытирала руки о фартук и смотрела на Зору так, словно без очков ничего не видит. Никаких очков у нее в помине не было.

— Ну, — со вздохом произнесла она.

— Добрый день, миссис Свифт, — сказала Зора, и я заметил, что она волнуется.

— Зовите меня Джерри, если хотите.

— А я Кристин, Зора. Рада тебя видеть. — Кристин окинула ее покровительственным взглядом и улыбнулась. Приведи я домой шлюху, она вела бы себя точно так же.

— Выпьете чего-нибудь? — предложила мать, и брови ее поползли вверх: ей не терпелось узнать, не поддает ли Зора. Каждого, кто выпивает хоть каплю, она считает алкашом.

— Стаканчик воды или содовой, если можно.

— Дарлин, что ты расселась, предложи девушке выпить. — Мать повернулась к Зоре. — Я слышала, что вы певица и преподаете музыку. Это правда?

— Я действительно преподаю, но и сама занимаюсь с учителем пения, так что пока я еще не певица.

— Мда!

— Я много слышала о вас, миссис Свифт, приятно наконец познакомиться с вами.

— Представляю, что Фрэнклин наговорил вам. — И мать пошла на кухню. — Я же просила вас называть меня Джерри, — бросила она.

Отец позвал меня на залитую солнцем веранду: парад кончился, и должен был начаться футбольный матч. Кристинин муж уже сидел там. Вместо приветствия он что-то буркнул.

— Она очень мила, — заметил отец.

— Спасибо. Ты прав.

К середине первого тайма пот с меня тек ручьями, потому что чертов синтетический чехол на диване жег меня даже сквозь рубашку. Мать все в доме накрыла этой дрянью, так было всегда, сколько я себя помню, и никому, кроме нее и отца, не позволялось притрагиваться к этим чехлам. Даже цветы здесь были искусственные.

— Наливай себе, сынок.

— Сейчас.

Со своего места я видел Кристин и мать, они копошились на кухне, как пчелы. Дарлин склонилась над столом, а Зора устроилась напротив нее. Они о чем-то разговаривали, и я слышал их смех. Я взглянул на Кристининого придурка, он был какой-то смурной. Он такой же зануда, как и Кристин. Клянусь, они — два сапога пара. Идеальная чета! Он вкалывает на двух работах — на какой-то фабрике в Лонг-Айленде и механиком где-то еще. Он готов ублажать любые прихоти моей сестрицы. Кристи захотелось новый дом — Кристи его получила. Кристи захотелось новую машину — раз-два и у нее новая машина, да не машина — машинища, огромный фургон. Она всегда получала все, что хотела, еще когда жила дома; выйдя за этого желтого хмыря, она сохранила свои привычки. Я глянул на экран, а потом снова посмотрел, что происходит в столовой. Мать и Кристин уже сидели за столом.

— Знаете, — услышал я голос Зоры, — у вас такая прекрасная семья, когда вы все вместе.

— Спасибо, дорогая, — послышался голос матери. Начинает она всегда неплохо, но никогда не угадаешь, что за этим последует. Будет настоящее чудо, если она весь день продержится и не устроит никакой пакости.

— Смотри! — закричал отец. — Да веди же мяч!

Я снова переключился на игру. Челюсть у придурка отвисла, изо рта стекала слюна, и он храпел, как паровоз.

— Пап, толкни его!

— Да он устал, прямо с работы приехал. Не спал всю ночь.

Я поднялся и встряхнул его. Он хрюкнул, закрыл пасть и перестал храпеть. Я пошел в столовую, налил себе виски и вернулся на веранду. Мальчишки на переднем дворе гоняли резиновый мяч.

— У вас с Фрэнклином были бы замечательные дети, — услышал я голос Дарлин и покосился на Зору: она не дрогнула.

— У нас слишком много других планов, нам пока не до детей.

— Каких планов? — спросила Дарлин, положив голову на ладони.

— Ну, Фрэнклин в январе собирается вернуться в школу.

— Фрэнклин? В школу? Да ни за что не поверю, — отозвалась моя мать.

— Это правда, — как бы защищая меня, проговорила Зора. — Фрэнклин хочет начать свое дело, а я надеюсь заключить контракт на грампластинку, так что, как видите, нам пока не до детей. К тому же надо сначала пожениться.

— Хотелось бы надеяться, — проговорила мать.

— А ты как, Дарлин?

Сестра не отрывала глаз от пластиковой скатерти.

— Не хочу я никаких детей.

— Не хочешь?

— Нет.

— А почему, если не секрет?

Моя мать стрельнула глазами в сторону Дарлин.

— Я никогда не хотела. Даже представить себя не могу матерью. У меня куча планов, но дети туда не вписываются.

Это не совсем так: у Дарлин не могло быть детей. Когда она училась в школе, ее кто-то трахал, но дома об этом узнали случайно. Как-то приходит она домой и жалуется на боли. Оказывается, у нее кровотечение. Когда мать узнала, в чем дело, она только сказала:

— Сама разбирайся с этим.

— Но, мам, а если бы я сохранила ребенка?

— Не знаю. Но нельзя было ходить к мяснику, который едва не убил тебя.

Им пришлось немедленно отвезти Дарлин в больницу. А через несколько дней я узнал, что у бедняги все вырезали. Но и тогда мать не проявила ни капли сочувствия.

— Ну, теперь-то ты, полагаю, довольна? — только и сказала она Дарлин, когда ту привезли домой.

— Эй, Зора, — крикнул отец, — иди к нам. Давай выпьем за День Благодарения.

— Она не пьет, папа.

— О'кэй, — сказала Зора, появляясь на пороге.

Матерь Божья! Что я вижу? Когда это она успела так набраться? Я еще ни разу не видел, чтобы она пила что-нибудь крепче содовой. На это стоит посмотреть!

— Я тоже выпью с вами, — присоединилась Дарлин.

— Похоже, что с тебя хватит, — заметил я.

— Тебя никто не спрашивает, балбес, так что не лезь.

Дарлин налила себе и Зоре по большому бокалу. Зора вышла со своим на веранду. Я смотрел на нее во все глаза, а она меня будто не замечала. Она отхлебнула виски. Нос у нее вытянулся, глаза остекленели. Черт возьми, что это она пытается доказать?