Приключения Алисы в стране чудес (Пер. Н.М. Демуровой) - Кэрролл Льюис - Страница 16

– Большое спасибо, – сказала Алиса, радуясь, что танец, наконец, кончился. – Очень интересно было посмотреть. А песня про треску мне очень понравилась! Такая забавная…

– Кстати, о треске, – начал Черепаха Квази. – Ты, конечно, ее видала?

– Да – сказала Алиса. – Она иногда бывала у нас на обед.

Она испуганно замолчала, но Черепаха Квази не смутился.

– Не знаю, что ты хочешь этим сказать, – заметил Черепаха Квази, – но раз вы так часто встречались, ты, конечно, знаешь, как она выглядит…

– Да, кажется, знаю, – сказала задумчиво Алиса. – Хвост во рту 96, и вся в сухарях.

– Насчет сухарей ты ошибаешься, – возразил Черепаха Квази, – сухари все равно смылись бы в море… Ну а хвост у нее, правда, во рту. Дело в том, что…

Тут Черепаха Квази широко зевнул и закрыл глаза.

– Объясни ей про хвост, – сказал он Грифону.

– Дело в том, – сказал Грифон, – что она очень любит танцевать с омарами. Вот они и швыряют ее в море. Вот она и летит далеко-далеко. Вот хвост у нее и застревает во рту – да так крепко, что не вытащишь. Все.

– Спасибо, – сказала Алиса. – Это очень интересно. Я ничего этого о треске не знала.

– Если хочешь, – сказал Грифон, – я тебе много еще могу про треску рассказать! Знаешь, почему ее называют треской?

– Я никогда об этом не думала, – ответила Алиса. – Почему?

– Треску много, – сказал значительно Грифон.

Алиса растерялась.

– Много треску? – переспросила она с недоумением.

– Ну да, – подтвердил Грифон. – Рыба она так себе, толку от нее мало, а треску много.

Алиса молчала и только смотрела на Грифона широко раскрытыми глазами.

– Очень любит поговорить, – продолжал Грифон. – Как начнет трещать, хоть вон беги. И друзей себе таких же подобрала. Ходит к ней один старичок Судачок. С утра до ночи судачат! А еще Щука забегает – так она всех щучит. Бывает и Сом – этот во всем сомневается … А как соберутся все вместе, такой подымут шум, что голова кругом идет… Белугу знаешь?

Алиса кивнула.

– Так это они ее довели. Никак, бедная, прийти в себя не может. Все ревет и ревет…

– Поэтому и говорят: «Ревет, как белуга»? – робко спросила Алиса.

– Ну да, – сказал Грифон. – Поэтому.

Тут Черепаха Квази открыл глаза.

– Ну, хватит об этом, – проговорил он. – Расскажи теперь ты про свои приключения.

– Я с удовольствием расскажу все, что случилось со мной сегодня с утра, – сказала неуверенно Алиса. – А про вчера я рассказывать не буду, потому что тогда я была совсем другая.

– Объяснись, – сказал Черепаха Квази.

– Нет, сначала приключения, – нетерпеливо перебил его Грифон. – Объяснять очень долго.

И Алиса начала рассказывать все, что с нею случилось с той минуты, как она увидела Белого Кролика. Сначала ей было немножко не по себе: Грифон и Черепаха Квази придвинулись к ней так близко и так широко раскрыли глаза и рты; но потом она осмелела. Грифон и Черепаха Квази молчали, пока она не дошла до встречи с Синей Гусеницей и попытки прочитать ей «Папу Вильяма». Тут Черепаха Квази глубоко вздохнул и сказал:

– Очень странно!

– Страннее некуда! – подхватил Грифон.

– Все слова не те, – задумчиво произнес Черепаха Квази. – Хорошо бы она нам что-нибудь почитала. Вели ей начать.

И он посмотрел на Грифона, словно тот имел над Алисой власть.

– Встань и читай «Это голос лентяя», – приказал Алисе Грифон.

– Как все здесь любят распоряжаться, – подумала Алиса. – Только и делают, что заставляют читать. Можно подумать, что я в школе.

Все же она послушно встала и начала читать. Но мысли ее были так заняты омарами и морскою кадрилью, что она и сама не знала, что говорит. Слова получились действительно очень странные.

– Совсем непохоже на то, что читал я ребенком в школе, – заметил Грифон.

– Я никогда этих стихов не слышал, – сказал Квази. – Но, по правде говоря, – это ужасный вздор!

Алиса ничего не сказала; она села на песок и закрыла лицо руками; ей уж в не верилось, что все еще может снова стать, как прежде.

– Она ничего объяснить не может, – торопливо сказал Грифон.

И, повернувшись к Алисе, прибавил:

– Читай дальше.

– А почему он идет на носочках? – спросил Квази. – Объясни мне хоть это.

– Это такая позиция в танцах, – сказала Алиса.

Но она и сама ничего не понимала; ей не хотелось больше об этом говорить.

– Читай же дальше, – торопил ее Грифон. – «Шел я садом однажды…»

Алиса не посмела ослушаться, хотя и была уверена, что все опять получится не так, и дрожащим голосом продолжала:

– Зачем читать всю эту ерунду, – прервал ее Квази, – если ты все равно не можешь ничего объяснить? Такой тарабарщины я в своей жизни еще не слыхал!

– Да, пожалуй, хватит, – сказал Грифон к великой радости Алисы.

– Хочешь, мы еще станцуем? – продолжал Грифон. – Или пусть лучше Квази споет тебе песню?

– Пожалуйста, песню, если можно, – отвечала Алиса с таким жаром, что Грифон только пожал плечами.

– О вкусах не спорят, – заметил он обиженно. – Спой ей «Еду вечернюю», старина.

Черепаха Квази глубоко вздохнул и, всхлипывая, запел 98:

– Повтори припев! – сказал Грифон.