За стенами собачьего музея - Кэрролл Джонатан - Страница 30

— Нет, правда, вот вернусь в Лос-Анджелес, мы с тобой смотаемся в Техас, контрабандой вывезем оттуда целый рой пчел-убийц и запустим в дом этой самой Мэри. А потом еще убедимся, что они действительно ее покусали. Так за твою мать и сквитаемся.

— Не городи чушь, Гарри. Дай мне лучше вон те туфли. Ну как назло! Я и мать очень люблю, и очень хочу попасть в Сару. Всегда мечтала там побывать! Ты вот, небось, не знаешь, но некоторые ученые считают, что Христос именно там провел те годы, на которые исчез в середине жизни? Некоторые считают, что в Сару, а некоторые — что в Индии. Проклятье!

Пакуясь, Фанни рассказывала мне все, что слышала или читала о Сару. Я часто забываю, какая она дотошная и трудолюбивая, и в личном, и в профессиональном смыслах. Когда я пригласил ее с собой, она просто пошла в библиотеку и прочитала про Сару все, что там можно было найти.

— Тааак, ничего я не забыла? — Она выпрямилась и оглядела комнату. — Но самое главное, Гарри, так это то, каких удивительных успехов сумел добиться этот их султан с тех пор, как пришел к власти. Помнишь, однажды он пошутил насчет своих тамошних недругов? Так вот, основным его врагом, как ни странно, является его брат, мерзкий тип по имени Ктулу. Правда, султан не стал сгущать краски, но этот Ктулу действительно тот еще мерзавец. Когда их отец, старый султан, двадцать лет назад умер, в семье началась борьба за власть. Наследником считался их третий брат Халед. Но Ктулу убил его. Ходят слухи, что после этого, в надежде обрести силу брата, он даже съел какую-то часть его тела.

Фанни скорчила укоризненную гримаску и погрозила мне пальцем.

— Если бы ты как следует выполнял домашние задания, то и сам знал бы все это.

— Но, милая, ведь я еду туда строить здание, а не изучать каннибализм. Впрочем, ты права. И молодец, что все это мне рассказала. А как же султан одолел своего милейшего братца?

— Вот здесь начинается самое интересное. Официальная версия гласит, что наш султан был более популярен в стране и располагал большим количеством сторонников и оружия. Но по неофициальной версии, ему приснился пророческий сон — во сне ему явилась собака и поведала обо всем, что произойдет в будущем, поэтому, когда пришло время, Ктулу попросту не удалось застать его врасплох.

— Еще одна причина, почему он так хочет возвести свой собачий музей. А кто тебе об этом рассказал?

— Его сын. — Она взяла чемодан за ручку и покатила его к двери.

— Интересно, а как же наследник мог рассказать тебе то, чего не рассказывал сам султан?

Бывают моменты, когда воцаряется тишина, которую внезапно разрывает молниеносная вспышка озарения. Бааааах! — смертоносный электрический разряд попадает в тебя и уходит в землю.

Чувствуя, что сейчас последует большое недоброе откровение, я сел в кресло и тихо сказал:

— Ну-ка, Фанни, расскажи поподробнее о себе и Хассане, — Клик-клик-клик — ситуация стала понемногу проясняться. — Интересно, почему это они пригласили тебя в эту поездку и почему это принц «вдруг решил» сегодня вечером прилететь и поужинать с нами?

Она подбоченилась и с вызовом уставилась на меня.

— Знаешь, Гарри, только не надо пугать меня вопросами! Мне и без того есть, о чем подумать. Так значит, рассказать тебе? О'кей. Он — тоже мой любовник. Ты это хотел услышать? Ты это хотел узнать? Ну вот и узнал! Я познакомилась с ним еще в Лос-Анджелесе и поняла, что мы подходим друг другу. А еще я устала от того, как ты со мной обращаешься. Неужели, по-твоему, это могло продолжаться вечно? Включать меня в свою игру только, когда ты считаешь, что для этого пришло время? Забудь об этом! Командный игрок из меня никудышный, Гарри. Я не желаю бегать и собирать мячи вокруг поля. Я хочу играть сама, тренер. Тебе нравится твоя Клэр, но иногда и Фанни сойдет. Так вот, черт побери, ничего у тебя не выйдет! Вернее, выйдет, но не у тебя одного.

Ладно, мне пора.

Вам когда-нибудь пришло бы в голову поинтересоваться, сколько занавесок в номере венского отеля? Сколько стаканов в настенном шкафчике в ванной? Насколько больше в шкафу деревянных вешалок, чем металлических? Так вот, я все это пересчитал. После того, как Фанни ушла, я опустился на постель, и сидел, уставясь в пол, и так и сяк обкатывая в уме слово «рогоносец». Но ведь, в принципе, этот термин применим только к женатым людям. Мы же женаты не были. Плюс к тому у меня самого была любовница. ЖЖЖЖЖЖ-статические разряды и противоречия копились у меня в голове с опасной быстротой — и в конце концов их оказалось достаточно для того, чтобы я выругался и встал.

— Ничто так не усиливает тягу к ним, как известие о том, что они трахаются с кем-то еще, — произнес я вслух.

Подойдя к окну, я отодвинул штору и попытался выяснить, виден ли отсюда вход в отель. Стоит ли возле него лимузин с дипломатическими номерами или там просто ждет похожий на стоячий член красный «феррари» с ее любовником королевских кровей за рулем?

Я никогда не встречался с принцем Хассаном. Если султан и упоминал о своем старшем сыне, то исключительно в хвалебных, хотя и довольно расплывчатых выражениях. Я знал, что он получил образование в Америке, и даже вспомнил статью о самых перспективных женихах мира в журнале, на обложке которого фотография принца красовалась рядом с обрамленной кудряшками физиономией какого-то французского блондинчика на фоне то ли Канн, то ли Фортедеи-Марми.

От окна я целеустремленно направился в ванную, но войдя в нее, понял, что делать там мне абсолютно нечего, снова начал считать — два стакана для воды, четыре махровых полотенца и куропатка на грушевом дереве.

— Чтоб тебя! — Я, как упрямый ребенок, не пошел провожать Фанни вниз, когда она уходила («Неужели ты думаешь, что я потащу твое барахло к его машине? «), зато сейчас, если поторопиться…

Я увидел его почти сразу — как только вышел из лифта в холле отеля. Сидя неподалеку от стойки портье и куря сигарету, он был больше похож на пятнадцатилетнего скейтбордиста с Лагуна-Бич, чем на наследного принца Сару. На самом же деле ему было под тридцать. Сейчас на нем были линялые джинсы, футболка с какой-то надписью и высокие баскетбольные полыхавшие всеми цветами радуги, изобиловавшие жирными стрелками, линиями и зигзагами кроссовки. Все это и успокоило, и в то же время встревожило меня. И он — особа королевских кровей? Человек, с которым Фанни была готова делить ложе? Хммм.

Самой Фанни нигде видно не было. По натуре я сущий огнемет, и сейчас, решив идти напролом, я двинулся прямо к нему.

— Вы, случайно, не принц Хассан?

Он оторвался от созерцания пепла на своей сигарете и с легкой улыбкой ответил: — Да, это я.

— Я — Гарри Радклифф. А где Фанни?

— Она на моей машине уехала в аэропорт.

— А вы, значит, с ней не поехали? — Я сказал это с усмешкой, глядя ему прямо в глаза. Знаю я, чем ты занимался с моей девочкой, мерзавец.

— Нет. Отец пожелал, чтобы я пригласил вас на джин, а воля султана — закон.

Ой, не могу! Ну, вообще! Папенькин сыночек! Что, своей головы на плечах нет? Значит, позволяешь отцу как угодно вертеть собой? Мне ужасно хотелось высказать все это вслух, но я понимал, что был бы похож на дурака, получившего пинка под зад и жалко огрызающегося в ответ. Унизительный скулеж неудачника при том, что мы оба знали об имеющемся у них с Фанни полном преимуществе передо мной. На данный момент.

— Она рассказала мне о ваших отношениях.

Пепел упал ему на колено. Он быстрым щелчком стряхнул его на пол.

— Радклифф, хотите узнать, что ответила мне Фанни, когда я попросил ее порвать с вами? Она сказала: «Гарри, конечно, эгоистичный мерзавец, но он никогда не отступает. Он похож на назойливую муху, которая постоянно вьется у моего лица».

А теперь поставьте себя на мое место: самая желанная для меня женщина предпочитает вас, назойливую муху, мне — принцу. И, что еще хуже, отец настаивает, чтобы именно вы построили ему музей. — Притушив сигарету в стоящей рядом пепельнице, он некоторое время наблюдал за тем, как одна за другой гаснут оранжевые искорки. — После нашей первой ночи с Фанни я целых два дня серьезно обдумывал, как от вас избавиться, но потом мне в голову вдруг пришла пугающая мысль: а что если вы африт?