Драконовское наслаждение - Ольховская Анна Николаевна - Страница 5

И стал тем, кем стал. Растеряв по пути веру в искренность чувств, но сохранив порядочность и внутренний стержень.

И хотя мы с Олегом так и не смогли предоставить Мартину фото призрака, но благодаря нам пари не состоялось. Правда, мой брат чуть не сел в тюрьму за убийство, которого не совершал, а меня едва не забили до смерти...

Но цель была достигнута, угроза брака с общемосковской давалкой миновала, и Мартин честно выполнил обязательства, правда, слегка изменив их – нам с братом было положено на счет по двести тысяч долларов каждому.

А меня лечили в самых лучших клиниках Швейцарии и Москвы, причем все счета оплачивал Пименов.

Вот только ни разу не пришел навестить...

ГЛАВА 2

Хотя нет, вру, один раз Мартин все же пришел. Там, в Швейцарии, на следующий день после того, как меня почти убили.

Олег, не отходивший от реанимационного блока, в котором я лежала, рассказывал мне об этом визите.

Мартин в сопровождении главврача клиники стремительно прошел мимо моего брата, даже не заметив его, открыл дверь в палату, увидел кокон из гипса и бинтов, подключенный к навороченной медицинской аппаратуре, побледнел до синевы, с шумом втянул воздух и, не сказав ни слова, ушел.

А меня в тот же день вертолетом переправили из маленького городка Глион в лучшую клинику Женевы.

В общем, откупился Мартин Игоревич деньгами. Ну и ладно, ну и пусть, зато теперь наконец я смогу заниматься своим делом, работать только на себя и ни от кого не зависеть.

А еще мы с Олегом решили вместе построить загородный дом для нашей семьи, просторный, с большим участком, и чтобы озеро какоенибудь неподалеку было, обязательно рыбное, и лес, и люди нормальные, не фанаберистые обитатели коттеджных поселков, а простые, обычные сельчане рядом жили.

Потому что дом в первую очередь предназначался для наших родителей.

Мамы Ларисы и папы Коли.

Мама была моя, а папа – Олежкин. То есть наши родители встретились, когда у папы Коли уже был сын, а я как раз собиралась появиться на свет. И от нас никогда не скрывали сей факт, но при чем тут кровное родство? У меня был самый лучший, самый добрый, самый заботливый отец в мире, а еще – самый преданный, готовый за меня порвать любого обидчика в лохмотья брат.

А уж как мамуся любила Олежку! В детстве, особенно в период бесконечных разборок и драк с братом, я даже ревновала немного маму, мне казалось, что меня она любит меньше.

И даже выкрикнула это сгоряча однажды, в пылу ссоры.

Мамуся обняла меня, вырывающуюся и сопящую от обиды, крепкопрекрепко, и тихо спросила:

– Варенька, а вот скажи, ты, когда палец поранишь, тебе больно?

– Конечно!

– А какой палец больнее резать – большой, указательный или, может, мизинчик?

– Мам, ну ты что? – возмутилась я. – Одинаково больно ведь!

– Вот так и мне одинаково больно, если с вами чтото случается.

В общем, больше я брата не ревновала.

И, кстати, никогда не воспринимала его иначе, хотя по крови мы чужие друг другу, а братишка мой вырос в настоящего мачо: высокий, стройный, густые черные волосы всегда стильно подстрижены, большие карие глаза с пушистыми длинными ресницами, улыбка чеширского кота, ровная смуглая кожа. Сплошное женское горе.

Наверное, поэтому Олег Ярцев, один из самых востребованных и высокооплачиваемых фотографов, до сих пор жил в однушке в одном из спальных районов Москвы, доставшейся ему после размена трехкомнатной квартиры родителей. У меня, кстати, была похожая, только в другом районе.

Учитывая размеры гонораров, Олежка давно уже мог перебраться из окраинной однухи ближе к центру, но мой брат был вдохновенным шалопаем и классическим разгильдяем, и все свои деньги спускал на очередную кошечку, мгновенно исчезавшую из его жизни, как только гонорар заканчивался.

И в тридцать один год Олежка все еще бегал в холостяках. Хотя нет, бегал он в кроссовках, передвигаться с холостяком на каждой ноге не очень удобно. А вот жениться так и не собрался пока.

И заветная мечта наших родителей – внуки – попрежнему таяла в полупрозрачной дымке. Сын – разгильдяй и бабник, дочь зациклена на карьере, ни о чем другом и думать не хочет, откуда тут внукам взяться?

Вот мы с Олежкой и решили порадовать маму с папой хотя бы новым домом. Домом, а не дачей, потому что дача у нас уже была – старенький деревенский домик, купленный папой Колей четверть века назад.

Все наши летние каникулы проходили на даче, там было здорово, и отсутствие элементарных удобств никого не смущало. Есть будка на заднем дворе, колонка с водой в конце улицы, небольшая банька на участке – чего ещето?

А то, что домик крохотный, разделенный на две комнатушки, мы не замечали.

Пока были детьми.

Но чем старше становились, тем реже приезжали на дачу. Только одна дата была, как правило, неизменной для всеобщего сбора – мой день рождения, 7 января. В этот день мы всегда собирались в нашем домишке, жарили шашлыки, запускали фейерверки, катались на санках, играли в снежки. Было здорово, в общем.

Кстати, в этом году мы снова соберемся там, на нашей старенькой дачке, в последний раз перед ее продажей.

Потому что новый дом стоит пока без отделки, а еще... В этом неказистом домике прошло все наше детство, молодость наших родителей. Это было наше семейное гнездышко, если хотите.

Сначала мы решили не продавать дачу, пусть остается, на память. Но ведь дом – это не памятник, без хозяйских рук он ветшает, скучает, умирает...

И мы нашли ему новых хозяев, молодую семью с двумя детьми, пусть все повторится в жизни нашего домика, пусть он снова помолодеет!

Вот отпразднуем мой день рождения и отдадим ключи.

Но я отвлеклась.

В общем, впервые в жизни мой брат решил не растренькать деньги на очередную кобылку, а потратить их с толком.

И мы отправились на поиски подходящего участка. Ну, чтобы озеро, лес, никаких коттеджных поселков, обычные люди вокруг. К тому же желательно не очень далеко от Москвы, чтобы мы с братом могли почаще навещать наших родителей. Да и мама с папой с работы уходить пока не собирались, мамуле ведь всего сорок шесть лет. Она меня в восемнадцать родила. Да и отцу еще нет шестидесяти, чего им дома торчать?

Оказалось, что наши требования все вместе практически невыполнимы. Все маломальски пригодные для жилья окрестности Москвы были густо засижены теми самыми коттеджными поселками. А уж если рядом имелся хоть какойнибудь водоем, да еще с рыбами, да еще и лес рядом!

В общем, мало того, что там в обязательном порядке обустроился соответствующий поселочек, так и цена на участок была такой, что мы с нашей, казавшейся поначалу просто гигантской, суммой, могли рассчитывать разве что на крохотный уголок земли, построить на котором можно было только домик кума Тыквы из сказки про Чиполлино.

Нет, и речку, и лес, и деревеньку рядом, и участок по приемлемой цене найти было можно, вот только километрах в двухстах от Москвы.

Пришлось обратиться к услугам риелторов, хотя поначалу хотели обойтись без их помощи, наслушавшись баек об их жадности, коварстве и наглости. Глазом моргнуть не успеешь, как окажешься без копейки денег и без жилья.

Успеешь. Если моргать не одним глазом, а всеми, имеющимися в наличии, причем третий глаз в данном случае приветствуется.

Потому что, прежде чем заключать договор с риелторским агентством, не мешает собрать всю имеющуюся информацию об этом агентстве, о его репутации, посмотреть в Интернете отзывы. А еще – не жадничать, пытаясь найти агента подешевле, желание и рыбку съесть, и на люстре покачаться и приводит обычно к тем печальным последствиям, о которых говорится в городских легендах о гадких риелторах.

То агентство, с которым мы в итоге заключили договор, обладало безупречной репутацией, о поддержании которой руководство заботилось всерьез. И, соответственно, к выполнению условий договора относилось с максимальной ответственностью.