Драконовское наслаждение - Ольховская Анна Николаевна - Страница 19

– Вовсе не я! Я с Кариной уже здесь познакомился, а до этого видел ее вон с тем красавчиком, – сарделькообразный палец указал на стоящего поблизости Кульчицкого.

– Да, было дело, – лениво усмехнулся тот. – Но потом я нашел новых спутниц, как, впрочем, и Карина. И вообще не понимаю, изза чего сырбор?

– Изза того, что Карина пропала, – ответила я. – Ее нет уже больше часа, мобильник отключен. Сама уйти она не могла...

– Почему? – разочарование, к счастью, ушло из светлоголубых глаз. Но холод остался.

– Потому что Карина никогда не уходит с подобных мероприятий одна. К тому же вот ее сумочка, – я сняла со спинки стула, стоявшего рядом с пузаном, аляповатое изделие китайских умельцев, выдаваемое ими за «Гуччи».

– Ну, любезный, – внимание Мартина снова вернулось к толстяку, потерявшему с потом два кило живого веса, – и что вы на это скажете?

– Да ничего! Она в туалет решила сходить, вот и все!

– И вас не удивило столь долгое ее отсутствие?

– А чего? Может, проблемы с желудком? И вообще, чего пристали? Сидит небось эта ваша Карина на толчке, а вы волну гоните!

– Ну что же, давайте поищем.

Искали долго.

ЧАСТЬ II

Черт, как же голова кружится! Неужели она вчера так набралась на тусовке? И главное – с кем? Если с красавчиком Гизмо – тогда классно, а если с этим жирным Пашей... Бррр! Вариант, конечно, не самый плохой, кошелек у толстяка почти такой же, как и его брюхо, но... Разве можно их даже сравнивать?! С Гизмо она улетает, а с подобными Паше терпит. И ладно бы просто терпеть, так ведь им еще африканскую страсть подавай!

Но до чего же плохо! Так раньше еще никогда не было! И почему воняет? Тухлятиной какойто, похоже смердело, когда папаша кабанчика очередного забивал, но не в день забоя, а какоето время спустя.

Ладно, нашла о чем вспоминать! Сама же хочешь забыть дыру, в которой родилась и прожила первые пятнадцать лет своей жизни, как страшный сон. Потому что хуже жизни и представить нельзя – практически не просыхающий от пьянок отец, забитая (и в прямом, и в переносном смысле) мать, тянущая на себе воз домашнего хозяйства. А оно, хозяйство, немаленькое – свиньи, козы, куры, дети...

Вот зачем плодить нищету? Для чего выпускать в этот мир целый выводок Сиволаповых? Единственное ощущение, оставшееся от детства, – голод и страх. Да, голод, несмотря на толпу живности в сараюшках и огород. Потому что почти все, что удавалось добыть каторжным трудом матери, мгновенно пропивалось папашей.

Стыд за обноски, которые пришлось донашивать за старшими сестрами? Нет, этого не было, в их школе учились дети из похожих семей, люди побогаче отдавали своих отпрысков в более престижное учебное заведение их городишка – в гимназию. Так что одноклассники щеголяли в таком же тряпье, что и Сиволаповы.

Она, Карина – нет, не Катька, Катьки больше нет и никогда не будет! – была самой младшей в семье, поскребышем, так сказать. И получилась самой удачной, самой хорошенькой. Одна из старших сестер, с шестнадцати лет подавшаяся от нищеты в «плечевые», решила использовать кукольную внешность младшей, чтобы подняться на более высокий уровень «бизнеса» – стать «мамкой». И, как только у Катьки начала наливаться грудь, округлились бедра, исчезла детская угловатость – отвела сестричку к самому известному в их околотке сутенеру, Вовану.

Вовану юная блондиночка с невинным (пока еще) личиком понравилась. Настолько понравилась, что первоначальный план продать девственность новенькой подороже утонул в луже похоти. И он оставил красулю для личного пользования. Когда надоест – можно и на трассу. Или продать в Турцию какуюнибудь.

Но девушку такая перспектива вовсе не радовала. Нет уж, она с помощью своей внешности и своего постельного навыка сможет гораздо лучше устроиться в жизни!

И, с трудом дотянув до конца девятого класса, Катерина Сиволапова, предварительно обчистив Вована, сбежала в Москву. Где, несмотря на более чем юный возраст, смогла с толком использовать украденные дензнаки, превратившись в итоге в Карину Эшли.

Вот только «папики» попадались на пути в основном похожие на Пашу. И когда в старательно расставленные сети угодил настоящий принц, САМ Гизмо Кульчицкий, она, Карина, мгновенно поняла – вот он, шанс! Один на миллион. И упустить его может только конченая дура.

Она очень старалась, очень, выполняла любые прихоти своего принца, но чувствовала – Гизмо ускользает, теряет к ней интерес. Всего неделя прошла с момента их знакомства, а он уже не звонил сам. Да, на ее приглашения откликался, но свидания обычно превращались в банальный трах: ни ресторанов тебе, ни лучших друзей девушек – бриллиантов.

И тогда Карина решила подключить к военным действиям тяжелое вооружение – своего психолога, Варвару. Хотя некоторые сомнения поначалу были – что может знать о завоевании мужчин эта старая дева? С еето серой, бесцветной внешностью!

Но, с другой стороны, она все же дипломированный специалист, всякие там психологические штучкидрючки знает, приемчики разные, уловки. Так что пусть попробует.

И ведь получилось же! Правда, Карина так и не поняла, где пряталась эта серость, никого похожего на Ярцеву она поблизости не видела. Может, потому, что внимание постоянно отвлекала незнакомая красотка, никогда раньше Кариной на подобных тусах не замеченная. Роскошные пепельные волосы почти до талии, просто облако волос, огромные мерцающие глаза, изящные маленькие ножки в офигительных туфельках, а платье! Вроде самое обычное, маленькое и черное, но видно, что дорогущее. А как сидит!

Карина видела, как пялились на красотку мужики, даже ее Гизмо заметил, облизнулся, гад такой! А потом приволок этих двух дур убогих и предложил после окончания тусовки устроить у него дома лесбийское шоу! Да она какое угодно шоу готова устроить, но одна!

В общем, тут было не до разглядывания незнакомки, красавчик уплывал из рук. Карина уже хотела согласиться на любое шоу, но очень вовремя вмешалась Варвара.

И ведь все получилось! Гизмо буквально глаз не сводил с нее, Карины, злился, ревновал!

А что же было потом? Нудный концерт, на котором она едва не заснула, затем пошли к столам со жрачкой, они с Пашей нагребли полные тарелки, устроились за столом, а потом... Потом...

Ничего не помню! Вроде в туалет решила сходить, в фойе к ней ктото подошел, чтото сказал, они вместе вышли на улицу...

Зараза, ну как же голова трещит! И тошнит! И лежать больно, словно на полу валяешься, а не на кровати. И звуки странные, то ли шуршание, то ли писк.

И эта жуткая вонь.

Карина брезгливо сморщилась и попробовала открыть глаза. Странно, но ничего не изменилось – так же темно. Она что, ослепла, что ли? Тогда что это за красные огоньки метрах в двух? Приближаются, и шуршание усиливается, к нему добавился легкий цокоток, словно маленькие коготки по камням.

По мере того как глаза постепенно привыкали к темноте, мрак начал рассеиваться, и девушка увидела, что за огоньки приближались к ней, шурша хвостом и цокая коготками.

Крысы. Две огромные жирные крысы.

Пронзительный визг заметался в каменном мешке, натыкаясь на стены и низкий, грубо обтесанный потолок.

И странным, диссонирующим эхом прозвучал чейто слабый стон...

ГЛАВА 15

– Боже мой, как же всетаки здесь здорово! – Мамуля даже зажмурилась от удовольствия, потом потерлась щекой о плечо приобнявшего ее мужа и улыбнулась нам с братом: – Уходить не хочется!

– А зачем уходить? – подмигнул ей Олежка. – Ночи уже теплые, можно и здесь переночевать, на свежем воздухе.

– В доме при желании тоже можно устроить ночевку на свежем воздухе, на веранде, – мама подлила себе еще чая с мятой. – А в беседке надо беседовать, любоваться закатом, наслаждаться ароматом сирени...