Любовное заклятие - Кэррол Сьюзен - Страница 42

Рэйф Мортмейн. Человек, которого Ланс, без сомнения, все еще считает своим другом, а Вэл — столь же определенно — врагом. Зачем рисковать хорошими отношениями с братом, если Вэл даже не помнит, что именно с ним произошло в Хэллоуин? Может быть, если он подождет до того момента, когда память полностью к нему вернется…

А может, он просто пытается найти оправдание своему желанию подержать у себя этот проклятый камень еще чуть-чуть?…

Вэл сделал глубокий вдох, стараясь укрепить свою пошатнувшуюся решимость

— Ланс, я должен сказать тебе одну очень важную вещь. Вернее, отдать…

Но, к своему полному изумлению, он понял, что брат его даже не слышал. Ланс вновь уселся за письменный стол и потянулся за своим незаконченным письмом.

— Вот еще почему я так рад, что ты заглянул сюда. Мне надо кое-что обсудить с тобой.

— Хорошо, Ланс, но прежде, если ты уделишь мне минуту…

— Дело в том, что до тебя здесь уже побывал Виктор. Вэл раздраженно вздохнул. Ему было и так достаточно тяжело отдать кристалл, а Ланс определенно не собирался сделать для него эту задачу более легкой. Вэла совершенно не интересовал Виктор Сентледж, но он хорошо знал, насколько целеустремленным был его брат. Теперь его было невозможно отвлечь от нужной ему темы.

— Ну и что хотел этот парень? — устало спросил он.

— Ты просто не поверишь. Он хочет жениться на Кейт!

— Что?! — Вэл уставился на брата, решив, что плохо расслышал его слова. — Ты, должно быть, шутишь?

— Хотел бы я, чтобы это была шутка!

— Но ведь он должен жениться на Молли Грей! Она его Найденная невеста.

— Об этом он, кажется, совершенно забыл. Что, кстати, не удивительно. Молли — милая девушка, но она слишком… обыкновенная. А Кейт, если ты этого еще не заметил, выросла и превратилась в сногсшибательную красавицу.

«О, да, я это заметил, и еще как!» — мрачно подумал Вэл. Ведь это была его самая большая радость и боль.

— Виктор появился здесь еще на рассвете, — продолжал Ланс, поморщившись. — Он буквально ворвался сюда и заявил, что, поскольку в отсутствии отца главой семьи являюсь я, то он ставит меня в известность, что легенда может отправляться к дьяволу. Он совершенно околдован Кейт и не намерен жениться ни на какой другой женщине.

Вэл откинулся на спинку кресла. У него голова шла кругом. При других обстоятельствах он, возможно, восхитился бы глупой отвагой Виктора: у парня определенно оказалось больше силы духа, чем кто-либо мог предположить. Но ведь этот юный болван говорил о Кейт! О его Кейт!

Охваченный диким приступом ревности, которого он никогда прежде не испытывал, Вэл с силой сжал руку, в которой находился кристалл. Ему пришлось сделать несколько глубоких вдохов и выдохов, прежде чем он смог вновь обрести контроль над своими чувствами. Он напомнил себе, что Кейт не принадлежит ему и никогда не будет принадлежать.

Но черт его возьми, если он отдаст ее Виктору! С трудом заставив себя расслабиться, Вэл сказал, пожав плечами:

— Боже мой, Ланс, ты ведь не можешь серьезно думать о том, что Кейт примет предложение этого тщеславного щенка! Ланс хмуро взглянул на брата.

— Откровенно говоря, не знаю.

— Но Кейт презирает Виктора. Она всегда говорила, что однажды отвезет его на шлюпке в открытое море, сама доберется до берега вплавь и посмотрит, что он будет делать.

— А еще Кейт говорила, что собирается за тебя замуж. К счастью, она уже выросла из всех этих глупостей.

«Что, интересно, Ланс считает глупостью? — нахмурившись, подумал Вэл. — То, что Кейт хотела бы выйти за меня замуж? Что собиралась любить меня вечно? Он, кажется, слишком сильно тревожится, что Кейт может влюбиться в этого юнца, в Виктора».

Вэл тяжело сглотнул, с трудом подавив свои горькие мысли, а Ланс между тем продолжил:

— Виктор очень красивый парень и довольно мил с дамами. Он уже успел разбить несколько девичьих сердец.

— Но только не Кейт! — горячо воскликнул Вэл.

— Надеюсь, ты прав, — рассеянно заметил Ланс, потянувшись за пером, чтобы закончить письмо. — Тем не менее в данных обстоятельствах самым разумным будет отправить Кейт отсюда, подальше от соблазна.

— От соблазна? Да какой там может быть соблазн… — с пренебрежением начал Вэл, но тут же осекся, когда до него дошел истинный смысл слов Ланса. — Отправить? Куда?!

Он ждал с все нарастающим напряжением, пока Ланс, обмакнув перо в чернила, заканчивал писать последнюю фразу.

— В Лондон. Ты знаешь, Эффи всегда хотелось отвезти туда Кейт. У нее там живет кузина, и она надеется, что сможет ввести девушку в общество.

— А я всегда говорил Эффи, что это чертовски глупое желание! Кейт никогда не хотела принимать участие в лондонских сезонах. К тому же едва ли у Эффи есть такая возможность.

— У нее — нет, конечно. Именно поэтому я и пишу это письмо-поручительство в банк о предоставлении ей кредита.

Вэл молча уставился на своего брата. Ланс, конечно, не может говорить об этом серьезно! Не обращая внимания на отчаянный протест больного колена, он вскочил на ноги и, опершись о край стола, с тревогой наблюдал за тем, как брат ставит свою подпись в конце очень официальной на вид бумаги. Бумаги, которая угрожала отнять у него Кейт, вырвать ее из его жизни навсегда.

— Черт тебя возьми, Ланс, ты не можешь этого сделать! — наконец, не удержавшись, воскликнул Вэл. — Кейт будет очень плохо в Лондоне. Ты просто не знаешь, с каким ужасом она говорит об этом месте, что значит для нее — вернуться туда!

— Никто ведь не собирается возвращать Кейт в приют. Она будет жить в прекрасном месте, в самой аристократической части города, посещать балы, званые обеды, театры…

— Как будто ей есть дело до всего этого! Она будет чувствовать себя так, словно от нее отказались и она никому не нужна. И все потому, что какой-то глупый мальчишка вообразил, что влюблен в нее.

Ланс взглянул на брата, и его брови удивленно поползли вверх. Он не ожидал от него такой горячности. Вэл опустил глаза: ему вдруг стало стыдно. Он осознал, что беспокоился в первую очередь не о благополучии Кейт, а о своем собственном.

Он не вынесет разлуки с ней… хотя у него и нет никаких прав удерживать ее здесь.

— Дело не только в Викторе, — мрачно возразил Ланс. — Кейт надо наконец подумать о своем будущем. Здесь, в Торрекомбе, у нее нет никаких перспектив. Лондон — самое лучшее место для того, чтобы сделать хорошую партию. Даже ты не станешь этого отрицать. Ведь ты же сам желаешь ей счастья, не так ли?

— Разумеется, — пробормотал Вэл.

Он и сам так считал совсем недавно, когда еще был эдаким благородным идиотом, готовым на самопожертвование. Так было до вчерашнего дня, когда он узнал, что это такое — держать Кейт в своих объятиях, чувствовать, как ее дыхание смешивается с его дыханием, и целовать, целовать без конца.

Забыв про боль, он прошелся по комнате, сжимая кристалл так сильно, что его грани вонзились в кожу ладони. Он мог бы отдать все, что у него было, все, что еще имело для него какую-то ценность в этой жизни. Но он не отдаст Кейт. Он любит ее и… О, нет! Это только проклятый кристалл затуманивает его мозги, смущает и искушает его!

Усилием воли он расслабил руку, и камень перестал впиваться в его плоть. Однако ничего не изменилось. Казалось, кристалл уже сделал свое дело, разрушив его оборону, смяв защитные укрепления, которые он так старательно воздвигал вокруг своего сердца, лишь бы только не смотреть правде в лицо. А правда заключалась в том, что он желал Кейт, она была ему необходима, он любил ее, невзирая на все преграды, несмотря ни на какие проклятия и легенды.

Все его силы сейчас ушли на то, чтобы не выхватить из рук брата это злосчастное письмо и не порвать его на мелкие клочки. Искушение было так велико, что, борясь с ним, Вэл отошел в другой конец комнаты и облокотился о каминную доску, по-прежнему сжимая кристалл в кулаке.

Погруженный в свои сложные и противоречивые чувства, Вэл лишь смутно осознавал, что в дверь постучали и в кабинет вошел лакей с запиской для Ланса. Когда слуга удалился, Ланс поднялся из-за стола, опустил рукава рубашки и потянулся за сюртуком, который висел на спинке стула.