В стране райской птицы. Амок. - Мавр Янка - Страница 41

— Они вас больше не тронут, — убеждали Пипа. — Та упала на вас случайно, да и появилась она со двора. А эти совершенно безвредные.

Лишь после того, как все ушли, Пип вспомнил, что он и сам читал где-то об этих гекко. Они водятся даже в южной Европе. Ящериц гекко, или гекконов, насчитывается около пятидесяти пород. И не смешно ли, что все это, вычитанное из книг, мгновенно вылетело из головы, едва на ухо ему свалился настоящий геккон!

На следующий день они выехали еще до рассвета. «Кахар-балон» быстро катился по узкой дороге. Пип, скрючившись, сидел под низким балдахином, свесив наружу тощие длинные ноги. Нонг примостился впереди, рядом с кучером.

Вскоре местность начала заметно изменяться. Возвышенности делались все более каменистыми, непригодными для земледелия, низины — все более болотистыми. Соответственно поредело и население.

К вечеру приехали в Тэнанг. Собственно говоря, тут была лишь одна улица, но зато широкая, чистая и красивая. По сторонам ее стояли беленькие домики, где размещались официальные учреждения и магазины. Тут были дом ассистент-резидента (помощника резидента), и почта, и суд, и казармы для ста солдат-туземцев. А вокруг в беспорядке лепились хижины яванцев.

Все это как бы пряталось под пальмами, бананами и прочими деревьями. А далеко на юге виднелись таинственные лесистые горы, куда власть голландцев, пожалуй, и не достигала.

Пип заехал к ассистент-резиденту ван Дрону. Это был сухой, желтый от малярии человек лет сорока. До пенсии ему оставалось прослужить в колониях еще три года, но несмотря на это, ван Дрон уже отправил семью в Голландию и теперь жил один.

Редко видел он заезжих европейцев и поэтому с большой радостью встретил Пипа.

— Значит, вы путешествуете так себе, ради приключений? — спросил чиновник, когда все формальности были урегулированы и они сидели на веранде.

— Да, — ответил Пип, — главным образом, чтобы посмотреть первобытную природу и поохотиться на диких зверей.

Дрон улыбнулся, покачал головой:

— И охота же людям мучиться! Я, например, думаю лишь о том, чтобы поскорее покинуть эти места.

— Естественно, если вы все видели и пережили, — согласился Пип.

— Ничего я не видел и видеть не желаю! — с запальчивостью возразил Дрон. — Я пережил и переживаю только малярию!

— Зато здесь растет и спасение от нее — хинин.

— Не помогает и он, если долго жить в этих проклятых местах.

— А я не собираюсь задерживаться надолго. Значит, на мою долю останется только интересное.

— Да ничего интересного тут нет!

— Как нет? Разве не сохранились в вашей стране девственные, первобытные просторы?

— Быть может, и есть, но, к сожалению, это меня ни в малейшей степени не касается, — почти с радостью констатировал ван Дрон.

Но Пип не хотел сдаваться.

— Понятно, — усмехнулся он, — вы здесь живете. А мы готовы на собственный страх и риск ехать на край света, чтобы увидеть то, о чем пишут в газетах.

Ван Дрон с иронией посмотрел на него:

— Эх, уважаемый мингер Пип! Неужели вы не знаете, что когда сидишь у себя дома и читаешь книжку, все здешнее кажется совершенно в ином свете?

— Но не я первый, не я последний поступаю так! — твердо отрезал Пип.

— Не понимаю я этого, — задумчиво произнес Дрон. — Не понимаю… Быть может, так и должно быть…

Снаружи было темно. На столе горела лампа. Сквозь распахнутые окна на ее огонь летела мошкара и тут же сыпалась на стол и на пол, где за нею гонялись ящерицы. Прилетел и большой мотылек величиною с птицу, и жук размером в детский кулак, а один храбрый геккон забрался даже на стол.

— Вот видите, как у нас интересно, — сказал Дрон, показывая рукой на эти создания. — Пойдем лучше в комнату, мингер, тут эта погань все равно не даст покоя. Да только ли она? Случайно и змея может забрести в гости. Заметишь ее — хорошо, а нет, так наступишь, и тогда… Впрочем, не стоит портить вам настроение. Спасибо гекконам, они прогоняют змей. Недавно так набросились на метровую гадину, что моим людям удалось живьем схватить ее.

Хозяин и гость перешли в комнату. Слуга подал ужин.

— Вот видите, сколько тут интересного для нового человека, — опять сказал Пип.

— Посмотреть, конечно, интересно, но жить среди всей этой гадости — увольте.

— Я понимаю вас, — согласился Пип и, меняя тему разговора, спросил: — Скажите, пожалуйста, что за страна находится к югу от вас? Кто там живет? Как организовать туда экспедицию?

— Живут там так называемые бадувисы, считающиеся древнейшими и чистейшими яванцами. Они укрылись там еще в XV веке от арабов, чтобы не принимать магометанскую веру, и с тех пор называют себя «дьеле-ма», что значит — «люди, сохраняющие веру дедов».

— Неужели они независимы? — удивился Пип.

— В такой же мере, в какой независимы тигры, носороги и прочие звери джунглей. Бадувисов очень мало, не более двух тысяч человек. Помешать нам они не могут, а гоняться за каждым из них нет никакого смысла…

— Как они относятся к белым?

— Не только белых, но и никого из чужих не пускают к себе.

— А бывали ли там наши экспедиции?

— Пытались, но ничего достоверного узнать не смогли. Да и зачем рисковать, тратить деньги на такие пустые затеи?

— А обычной охоте они не мешают?

— Как вам сказать? Слишком далеко охотники не забираются. А кроме того, у бадувисов нет современного огнестрельного оружия, да и не нападают они первыми. Конечно, если посягнуть на их жилье, молчать не станут… Слушайте, мингер, не собираетесь ли вы туда? — вдруг догадался Дрон о причине такого любопытства гостя.

Пип скромно потупился:

— Пока не думаю, но, знаете ли, интересно…

— Бросьте вы эту опасную затею, бросьте! — посоветовал хозяин.

— Я знаю лишь то, что могу попасть пулей в пулю на расстоянии семидесяти шагов! — с гордостью выпрямился Пип.

— Это, конечно, хорошо, но бывают такие случаи…

— Я не один, у меня хороший слуга, а кроме того, я хотел бы нанять еще одного проводника-охотника. Быть может, порекомендуете?

— Есть один туземец-охотник. Часто болтается в тех местах. Даже имеет разрешение на оружие, так как уничтожает тигров. А правительство, как известно, платит за каждого убитого тигра двести гульденов. Для этого необходимо лишь предъявить голову и лапу зверя, а шкура остается охотнику. Зовут этого человека Хаон. Завтра я вызову его… Но я забыл предупредить вас, мингер, еще об одном: кроме зверей и бадувисов в лесах скрывается еще один враг — бандиты. Они еще более опасны, чем бадувисы, так как состоят из элементов, враждебных правительству, и нападают исключительно на белых и представителей власти. Даже среди населения у них есть приверженцы, помогающие им. К вашему счастью, за последние два месяца о бандитах ничего не слышно. Двенадцать из них мы выловили и повесили. С тех пор стало тихо. Но забывать о них я вам не советую.

— Спасибо за предупреждение, господин ван Дрон, — поклонился Пип. — Я постараюсь не забывать о них.

В это же самое время и Нонг расспрашивал слуг о том же, и слышал от них приблизительно то же самое. Правда, чувствовалось, что они знают гораздо больше, да только не хотят говорить всего незнакомому человеку. Тем более что человек этот — слуга белого господина.

VI. В ДЕВСТВЕННОМ ЛЕСУ

Бантамские джунгли являются, пожалуй, единственным уголком на Яве, где первозданная природа сохранилась в том же виде, как и сотни лет назад. Способствуют этому, главным образом, непроходимые болота, окружающие район с трех сторон, а с четвертой высятся еще более непроходимые, совершенно неисследованные горы. Мало найдется на земле мест, где болота, горы и леса перемешивались бы так, как здесь.

Изредка сюда приезжали на охоту резиденты, регенты и однажды сам генерал-губернатор, но они не забирались слишком далеко: и тяжело, и необходимости в этом нет. Вообще же такие наезды случались очень редко, лишь один-два раза за несколько лет. Приезжали и частные богатые лица, в том числе не очень давно англичанин. Вот почему и не удивляло никого появление еще одного охотника.