Жажда ночи (СИ) - Горовая Ольга Вадимовна - Страница 30

Но не в ее правилах было поддаваться обстоятельствам.

Женщина растерла между пальцами сухой листок, тихо проговаривая заклинание.

Если уж ей удалось когда-то переиграть Рохуса так, что тот и до сей поры не прознал о ее интригах, то уж провести Теодоруса она просто обязана.

Ведьма криво усмехнулась, вспоминая то, что было так давно.

Ей всегда удавались все планы. Всегда. Потому что она не упускала ни малейшей детали. И просчитывала каждый шаг.

Но кто мог знать, что именно Теодорус окажется на ее пути?

Это было… неудачно. Но не катастрофа. Уж если она обвела своего компаньона вокруг пальца, то и тут должна справиться.

Тем более что Стефан возьмет на себя основное.

Ха, это было большой ошибкой со стороны наемника, выбрать себе в помощники такого…, хм, преданно-помешанного маньяка.

Насмешливая улыбка мелькнула по тонким сухим губам.

Не было ни единого сомнения, что этот сумасшедший постарается растереть Лилиану в порошок. И будет использовать свою силу. Свои способности к колдовству.

А Тео нечего противопоставить этому. Тем более что следующей ночью он будет очень занят, и его внимание сосредоточится на другой угрозе.

Что добавит шансов Стефу.

И поможет ей избавиться от Древнего.

Без сомнений, в такой ситуации Теодорус сделает все для спасения своей Лилианы. Даже ценой собственного существования.

Так же, как и Рохус пытался когда-то спасти ту, которую она не дала ему обратить…

Ведьма нуждалась в силе и способностях последнего, и просто избавилась от его возлюбленной, которая мешала, ослабляя вампира.

Жаль, конечно, что Лилиан останется человеком. Но ее сила и без того настолько велика, что перерождение не сильно на это повлияло бы. А исход после ритуала, все равно, нес только одну вероятность.

Так или иначе, но все девушки должны были умереть.

Только такой расклад ее устраивал. И все карты были у ведьмы на руках.

Все шло по разыгранной ею комбинации. А учитывая, что каждый ход был просчитан - такая мелочь, как неувязка с суженым Лилианы не могла повлиять на исход. Это вписывалось в те погрешности, которые она допускала, и не могло изменить главного.

Старуха склонилась над чашей, высыпая туда порошок с ладоней, и всмотрелась в гладкую поверхность, наблюдая, как та идет рябью, проявляясь образами ее жертв.

Сирина становилась все сильнее с каждым днем. Уже сейчас ведьма не могла увидеть свою правнучку. Та училась очень быстро, и использовала любую кроху знания, чтобы укрыть себя и Михаэля.

А так же всех, кого ее сердобольная наследница взяла под свое покровительство. Впрочем, это удавалось ей менее успешно.

Старуха, почти с умилением покачала головой. Но не стерла с лица усмешки превосходства.

Такие способности и радовали, и настораживали.

Но она сама стремилась сделать ее настолько сильной. Сама научила прошлого помощника Теодоруса, как провести тот ритуал, который приведет к скачку потенциала Рины. А развиться в что-то большее - у ее потомка не выйдет. Ведьма не позволит перехватить у себя такую мощь. Она использует все, что только можно выжать из Рины, так же, как и из других девушек, и добьется того, к чему столько веков стремилась. Станет тем, чем желала стать.

Ей захотелось рассмеяться. Хохотать от чувства собственного превосходства. От того, что она была настолько близко к своей цели. И ничто уже не могло помешать ей добиться желаемого.

Но ведьма была слишком старой, чтобы позволить импульсивности преобладать. Потому, лишь продолжив улыбаться, она провела рукой над рябью в чаше, разыскивая других девушек…

Максимилиан укрывал Элен. Даже ей, ведьме, не удавалось рассмотреть лицо той, которая будет связующей. Которая ощутит и объединит силу каждой девушки, создавая единое целое из этих, таких различных даров.

Вампир держал свою любимую в объятиях, закрывая от всех, от всего мира, и все, что было видно ведьме - только ее, склоненную на его плечо голову.

Но и это изображение было размытым, стертым.

Сила Сирины охватывала весь замок. Пусть и не настолько плотно, как саму хозяйку, но защищала и других вампиров.

Ничего, главное, что ей известно место их пребывания, и то, что все идет по плану.

Еще один скупой жест, и в разводах темной воды появился нечеткий образ Каталины, лежащей в руках Грегори.

Девушка была мертва. Для этого мира мертва.

На самом же деле, ее сердце, медленно, но неуклонно продолжало сокращаться, проталкивая измененную, уже другую кровь по сосудам той, кому предстояло стать самим порталом. Открыть путь для другой, потусторонней силы, которую так хотела старуха заполучить.

Ее вампир осторожно, тихо укачивая, держал девушку в своих руках. Так, словно та - всего лишь уснула, и нежно перебирал пряди ее волос, терпеливо ожидая момента, когда он сможет прошептать слова заклинания. Те самые, что сама старуха когда-то сообщила Михаэлю, зная, что помогает себе, отдавая древнее знание.

Сейчас, наблюдая за тем, как этот вампир, помешанный на боях, столь бережен с Каталиной, с каким трепетом он отдает ей свое дыхание, разделяя существовании и силу, ведьма была довольна.

Все шло по плану. Так, как было задумано. И почти идеальным был расклад.

Оставалось устранить одну мелкую, досадную помеху.

- Глава 9

Она старалась, чтобы он не ощутил этого. Действительно, очень старалась.

Но смешно было даже пытаться тягаться с тем, кто прожил более тысячи лет.

Лилиана знала, что Теодорус чувствует то, что терзает ее.

Но не желала разговаривать об этом. Не потому, что не хотела бы разделить с ним все. Просто не находила слов, чтобы облечь в них неясную тоску, которая снедала ее изнутри.

Это чувство нарастало исподволь, постепенно.

Казалось непонятным, несущественным томлением, когда Лилиана открыла днем глаза, выплывая из сна.

Словно след от кошмара, который и вспомнить-то было невозможно.

И она почти забыла об этом ощущении, растворяясь в нежности Тео, упиваясь счастьем, о котором и не мечтала никогда. Наслаждаясь каждым прикосновением рук любимого, каждым его движением и жаркой, влажной лаской губ, забывая обо всем, что было кроме Теодоруса.

Даже не вспомнила, когда лежала в его руках в теплой воде, позволяя Тео намыливать свои пряди, и в обмен на это, мыть его волосы. Словно бы случайно, попадая ароматной пеной ему в лицо.

Испытывая безумную радость от чуть удивленного, перемешанного с урчанием, смеха этого мужчины.

Но стоило ему лишь на минуту отойти, оставив Лилиану, закутанную в огромное махровое полотенце, сидеть на кровати - и это ощущение, с троекратной силой набросилось на нее.

Словно гиена, поджидающая, пока насытится лев, чтобы разорвать добычу.

И в этот раз, избавиться от тоски оказалось невозможно.

Она так глубоко вонзила в нее свои ядовитые зубы, так крепко сжала на сердце Лилии изогнутые когти, что и двинуться лишний раз было страшно. Потому что казалось - каждое движение приближает к чему-то ужасному.

К бездне, из которой нет возврата.

Глубоко вздохнув, она прижала струны дрожащими пальцами, и поднесла смычок, стараясь повторить проигрыш из нескольких нот, которые ей показывал Шен.

Нельзя было позволять этой хандре и депрессии захватывать над собой власть. Следовало сосредоточиться на счастье, которое окружало ее.

Но и это не помогало.

Ей хотелось кричать.

Или нет, даже не кричать, тихо выть, забившись в угол и обхватив себя руками, чтобы унять это, рвущее ее ощущение.

Стоп. Надо было сосредоточиться на занятии.

Ведь Лилиана всю жизнь мечтала о том, чтобы научиться играть на скрипке. И у нее получалось сейчас. Серьезно.

Это было не так уж и просто, но Лили столько лет пряталась в кладовке, которая примыкала к комнате сестры, и слушала, как та играла на своих занятиях, что наставления Шена ей давались очень просто.