Финнеган - Брэдбери Рэй Дуглас - Страница 2

Он опять постучал по земле тростью. Открылась крошечная дверца, которая тут же захлопнулась.

— Финнеган, — сказал сэр Роберт.

Небо потемнело.

— Сейчас хлынет! — Бросив хмурый взгляд на тучи, он выставил под дождь свои старческие ладони. — Дьявольщина! Паукообразные не выносят сырости. Таков и наш кровожадный великан-Финнеган.

— Финнеган! — скептически повторил я.

— Не сомневаюсь, он существует.

— Паук величиной с ребенка?

— Вдвое больше.

Холодный ветер принялся сеять морось.

— Боже праведный, неужели мы уйдем ни с чем? Быстрее — может, еще успеем. Взгляните сюда.

Сэр Роберт концом трости разворошил прелые листья, обнажив пару бурых шаров неправильной формы.

— Это еще что? — Я нагнулся. — Старинные пушечные ядра?

— Не угадали, — он разбил их тростью. — Земля, и ничего больше.

Я потрогал темные обломки.

— Наш Финнеган занимается землеройными работами, чтобы устроить себе логово. Своими огромными, как грабли, лапами он вгрызается в почву, скатывает ее в шар и, зажав челюстями, выбрасывает из норы.

Сэр Роберт протянул мне на дрожащей ладони штук шесть округлых комков.

— Это — простые катышки из маленького паучьего гнезда. Словно игрушечные. — Тут он постучал тростью по бурым шарам, что лежали у нас под ногами. — А как вы объясните появление вот этих?

Я рассмеялся:

— Не иначе как сами ребятишки скатали из мокрой земли!

— Глупости! — Сэр Роберт, придя в раздражение, обшаривал яростным взглядом деревья и землю. — Клянусь, это темное чудовище притаилось где-то рядом, под бархатной створкой. Возможно, прямо у нас под ногами. И нечего таращить глаза. Его дверь пригнана без изъяна. Заправский строитель, этот Финнеган. Гений маскировки!

Сэр Роберт долго не мог успокоиться, расписывая бурые земляные шары и пресловутого паука на тонких дергающихся ногах, с хищной пастью, а деревья между тем дрожали от завываний ветра.

Вдруг он махнул тростью и вскричал:

— Берегитесь!

Я даже не успел обернуться. У меня замерло сердце, кровь застыла в жилах.

Что-то вцепилось мне в спину.

Перед этим послышался треск, будто кто-то откупорил гигантскую бутылку или стукнул заслонкой. Ползучий гад заскользил у меня вдоль позвоночника.

— Стойте! — приказал сэр Роберт. — Вот так!

Он сделал выпад тростью. Я рухнул ничком. Оторвав от меня инородное тело, он поднял его над головой.

Оказалось, это ветер с треском отломил засохший сук и запустил им мне в спину.

Дрожа с головы до ног, я едва сумел подняться.

— Бредни, — повторил я раз десять. — Чушь. Дикие бредни!

— К черту бредни, да здравствует бренди! — воскликнул сэр Роберт. — Глоток бренди?

Небо сделалось совсем черным. На нас обрушился ливень.

Одна дверь, за ней другая, потом еще и еще — и вот наконец мы на пороге кабинета в родовом замке сэра Роберта. Теплая, уютная комната с камином, где на углях играет огонь. Мы с аппетитом съели сэндвичи, дожидаясь прекращения дождя. По расчетам сэра Роберта, небо должно было проясниться часам к восьми, и у нас еще оставалась возможность при свете луны возвратиться, хоть и с вящей неохотой, в Чатэмский лес. У меня из головы не шел засохший сук с цепкой паучьей хваткой; пришлось для храбрости глотнуть и вина, и бренди.

— В лесу стоит полная тишина, — сказал сэр Роберт, завершая трапезу. — Разве обыкновенный злоумышленник смог бы добиться такого безмолвия?

— Отчего же нет? Какой-нибудь маньяк, расставив ловушки с отравленной приманкой, разбросав повсюду порошок от насекомых, вполне может уничтожить всех птиц, зайцев и жуков, — возразил я.

— С чего бы ему этим заниматься?

— Чтобы породить слухи об огромном пауке. Чтобы совершить идеальное преступление.

— Никто, кроме нас с вами, не придает значения этой тишине, даже полиция. Разве убийца стал бы себя утруждать без особой надобности?

— А при чем тут убийца? Можно ведь и так поставить вопрос.

— Не уверен, что это будет правильно. — Сэр Роберт запил сэндвичи добрым вином. — Эта прожорливая тварь опустошила весь лес. Когда другой добычи не осталось, она принялась за детей. Полная тишина, цепочка убийств, обилие пауков-строителей, большие земляные катыши — все сходится.

Старческая ладонь поползла по столешнице — ни дать ни взять чистый, ухоженный паук. Потом сэр Роберт сложил высохшие руки чашей и поднял их перед собой.

— На дне паучьей норы образуется форменная свалка из объедков живности, употребленной в пищу. Попытайтесь вообразить, как выглядит такая свалка в логове нашего Великана-Финнегана!

Я попытался. У меня перед глазами возник притаившийся за темной дверью Восьминогий Великан, а потом — бегущий в лесном полумраке ребенок с веселой песенкой на устах. Неуловимое засасывающее движение воздуха, прерванная песенка — и вот уже прогалина пуста, эхо разносит стук упавшей заслонки, а под слоем черной земли беззвучно суетится паук: связывает онемевшего ребенка, орудуя дирижерскими палочками своих тонких ног.

Что же хранит свалка в норе этого невообразимого паука? Какие объедки жутких пиршеств? Меня передернуло.

— Дождь вот-вот прекратится, — удовлетворенно заметил сэр Роберт. — Назад, в лес. Мне потребовалась не одна неделя, чтобы начертить карту этого проклятого места. Все тела были обнаружены на одной и той же полуоткрытой прогалине. Туда-то и повадился душегуб, если это, конечно, человек. Или же там обитает, прямо в склепе, коварный шелкопряд, землекоп, дверных дел мастер.

— Нельзя ли без подробностей? — запротестовал я.

— Слушайте дальше. — Сэр Роберт как ни в чем не бывало допил бургундское. — Выброшенные тела несчастных детей были найдены с интервалом в тринадцать дней. Отсюда следует, что этот мерзкий восьминогий хищник кормится раз в две недели. Сегодня — как раз четырнадцатые сутки со дня последнего убийства, когда в лесу нашли сухую кожу да кости. К ночи наш тайный знакомец непременно проголодается. Итак! Не пройдет и часа, как вы будете представлены Финнегану, великому и ужасному!

— По этому поводу, — сказал я, — необходимо выпить.

— Я ухожу. — Сэр Роберт миновал дверь эпохи Людовика XIV. — Чтобы отыскать последнюю, роковую и самую зловещую дверь из всех, какие мне попадались. Следуйте за мной.

Да будь я трижды проклят! Мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.

Солнце зашло, дождь перестал, тучи расступились и обнажили холодную, растревоженную луну. Мы шли вперед, наше молчание растворялось в молчании обессиленных троп и прогалин, и тут сэр Роберт протянул мне изящный серебряный пистолет.

— Впрочем, едва ли он вам поможет. Убить гигантского паука не так-то просто. Неизвестно, куда метить. Если промахнетесь, времени для второго выстрела не останется. Эти проклятые твари — что большие, что малые — двигаются молниеносно.

— Благодарю. — Я принял у него оружие. — Мне нужно выпить.

— Разумеется. — Сэр Роберт достал серебряную фляжку с бренди. — Пейте на здоровье.

Я сделал глоток.

— А вы?

— У меня есть другая, заветная, фляжка. — Сэр Роберт продемонстрировал свой запас. — Для особых случаев.

— Зачем же себе отказывать?

— Я решил застать изверга врасплох и должен действовать на трезвую голову. Но за четыре секунды до его нападения хлебну из этой фляжки славного «Наполеона» и преподнесу кое-кому неприятный сюрприз.

— Сюрприз?

— Не будем опережать события. Увидите все своими глазами. И этот подлый душегуб — тоже. А теперь, любезнейший, мы с вами расстанемся. Мне — сюда, а вам — вот туда. Если нет других соображений.

— Какие могут быть соображения, когда у меня поджилки трясутся? Что это у вас?

— Держите. На случай, если я не вернусь. — Он вручил мне запечатанный конверт. — Прочтете вслух в присутствии полицейских. Это поможет отыскать и меня, и Финнегана. Кому потеря, кому находка.

— Умоляю, избавьте меня от подробностей. И без того я, как дурак, таскаюсь за вами по лесу, а Финнеган — если, конечно, он существует — устроился в тепле прямо у нас под ногами да еще злорадствует: «Вот болваны, принесла их нелегкая в такой холод. Чтоб они околели!»