Испанские каникулы - Давыдова-Харвуд Елена - Страница 4

А здесь, на Коста-дель-Соль, бесплатные закуски к вину больше не предлагают. Но и тут есть отличные места с дешевыми и вкусными тапами. Мне нравится цепочка баров, где все происходит так: усаживаешься за стол, заказываешь напиток и сидишь, его потягивая. Из кухни появляется официант, несет свежеприготовленные закуски и обходит с ними всех сидящих за столиками. А ты смотришь на поднос и выбираешь себе что-нибудь или ждешь того, что вынесут в следующий раз. И так весь день… А когда подойдет время расплачиваться, по тарелочкам на столе посчитают, сколько и чего ты съел.

Еще бывает, что прямо на стойку бара выносят свежие тапас и выкрикивают их названия, а вы подходите и их берете – если вам, конечно, хватит. В этом случае официант под конец будет считать у вас на тарелке маленькие коктейльные шпажки или зубочистки, на которые закуски были насажены.

А сегодня Джеймс заказал “русский салат”. Оказалось, что это довольно крупно порезанная холодная картошка с майонезом, в которую было добавлено немного вареной морковки и горошка. Думаю, таким образом они тут пытаются изобразить наш салат оливье. Еще ему принесли по два кусочка разных шашлычков, нанизанных на зубочистки: мясного, из перепелиных яиц, из кальмаров и из осьминогов. А мне – “кончас финас”, раскрытые сырые ракушки. Есть их надо как устрицы: просто поливаешь лимонным соком и хрумкаешь, – правда, они не такие мягкие. Испанские устрицы, кстати, тоже существуют, но продаются они прозаично – в супермаркете на рыбной стойке – и стоят совсем недорого. А в тапас-барах и ресторанах их практически никогда и не подают.

Еще я заказала анчоусы – отмоченные в уксусе маленькие рыбешки. Но больше всего меня заинтриговала закуска из крошечных угрей – длиной сантиметра три-четыре и шириной миллиметра два. Похожи они на белых червячков, и англичанина – Джеймса, например, – легче пристрелить, чем заставить это съесть. А всеми остальными закусками мы с ним дружно поделились.

Вот напробовались мы всякой всячины и отправились домой. Только зашли в прихожую – звонок. Открываем дверь, а там соседка, хозяйка хулиганистых котов. Стоит с ужасно виноватым видом и говорит, что Хуан, наш садовник, ей все рассказал. Я тогда позвала ее на террасу и – тоже с виноватым видом – показала, что они там наделали. Она поизвинялась и убежала. А через полчаса снова звонит в дверь. Открываю – Мари-Пепа (так, оказывается, зовут эту нашу соседку) стоит с красивым цветущим кустом в горшке и просит нас его принять в качестве компенсации ущерба. Мы с Джеймсом растерялись, но куст пришлось взять: не огорчать же ее отказом. А еще через полчаса я отправилась к ней сама, чтобы пригласить к нам на бокальчик вина и познакомиться с ней поближе. К моему удовольствию, приглашение она приняла, и мы договорились о времени ее визита.

Глава 4

Рыбаки на пляже. Гашиш, и маковое поле. Попугай, страус и собаки. Оливковые, пробковые и миндальные дрова

Иду до завтрака гулять и, как всегда, в районе девяти утра наблюдаю одну и ту же картину: два рыбака вытаскивают на берег после ночного лова деревянную лодку с мотором. До сих пор мы с ними воспринимали друг друга не очень-то дружелюбно: я их – как помеху утреннему нетронутому пейзажу, они меня – как явную бездельницу. Но после недели косых взглядов мы начали потихоньку здороваться, а сегодня и вовсе подружились, когда они сделали неудачную попытку продать мне свою рыбу. Иду я мимо, а они меня подзывают и показывают полные ведра. В одном – ленгуада (плоская рыбешка, похожая на камбалу, только овальная и поменьше), в другом – дорада, а в третьем – разноцветные рыбки величиной с карасиков, про которые они презрительно сказали: “Это для супа”. Я поинтересовалась, сколько стоят две ленгуады, но рыбаки возмущенно заявили, что купить можно только десять – зато очень дешево. Объяснить им, что мне не надо десять, потому что у меня нет большой семьи, не удалось. А одну или две продавать они наотрез отказались. Чтобы уж совсем их не расстраивать, я пообещала, что расскажу друзьям про то, как они тут подторговывают свежей рыбешкой, и мы разошлись, довольные друг другом. Забегая вперед, скажу, что некоторые из наших друзей, и правда стали наведываться к ним за свежим уловом, и все счастливы: рыбаки эти чистят рыбу прямо на месте, а если надо, то и до дома помогут ее донести.

За завтраком читаем газеты, и мне попадается пара интересных статей. Первая о том, что местная полиция захватила тридцать тонн гашиша: половину из него на яхте, стоящей на якоре прямо в порту Марбельи, а половину – на другой, направлявшейся на пляж между Эстепоной и Манилвой. А все три городка находятся рядом с нами…

Вторая статья была про единственное официальное маковое поле в провинции Андалусия, где мы живем. Расположено оно в горах недалеко от города Антекьерра, то есть в паре часов езды на машине. Охраняют это поле двадцать четыре часа в сутки круглый год, но в тот момент, когда лепестки цветов опадают, и начинают формироваться коробочки с семенами, полиция и частные агентства эту охрану усиливают еще больше, чтобы опиумный мак для медицинских нужд всякие там наркоманы не таскали.

После завтрака мы с Джеймсом пошли прогуляться в сторону гор. Поначалу все было отлично: небольшие аккуратные поселки, отдельные виллы с красивыми садами и рощица фиговых деревьев. Пустынно, народу вокруг никого. Вдруг слышим странные звуки, будто стая обезьян дерется, – озираемся и видим огромного попугая в клетке в саду одной из вилл. Оказывается, он один умудрился поднять весь этот бедлам. Внезапно в кустах начинает ворочаться кто-то очень большой, и мне становится не по себе, – и тут мы понимаем, что это страус! Странные какие-то домашние питомцы… Только мы пришли в себя, как вдруг прямо на нас выскакивает свора собак. Они бешено лают и норовят укусить, только не могут решить, кому (и на кого) наброситься первой. Я с ужасом понимаю, что было глупейшей идеей идти на прогулку в шортах, а Джеймс озирается в поисках какого-нибудь камня или палки… Идем потихоньку, а собаки с диким лаем провожают нас до поворота. К счастью, там им приходит в голову, что мы на их территорию больше не покушаемся, и они постепенно отстают – все, кроме одной. Та увязывается за нами и провожает до самого дома, поначалу рыча и подзаводя себя, а потом переходит к другой тактике: бодать мою руку и требовать, чтобы ее погладили…

Вообще собак здесь много, практически в каждом частном доме есть хотя бы одна. И на воротах поселков обычно висит предупреждение с изображением овчарки: “Охраняется собакой!” В нашем, правда, единственная собака – это старая, слепая и полулысая болонка соседей, которая иногда бродит по общему саду. Но ворам про это знать совсем необязательно…

Испанцы же собак обожают, и здесь принято гладить и ласково трепать любую, даже незнакомую псину. Правда, при условии, что она не дикая. А стай диких псов здесь хватает: в кризис многие иностранцы из Испании уехали и питомцев своих бросили на произвол судьбы: чтобы перевезти их в другую страну, надо заморачиваться с разрешениями и прививками. Тут есть, конечно, собачий питомник, но на него постоянно не хватает денег, и добровольцы при любом удобном случае давят вам на совесть и собирают пожертвования.

На пляжах летом домашних собак выгуливать запрещено, а на променадах круглый год висят таблички с надписью: “Собака не может это сделать сама – убери за ней!” При этом испанцы особого внимания на все эти призывы не обращают…

Да, так вот впоследствии еще пара прогулок по окрестностям закончилась для нас с Джеймсом подобным же позорным образом. К счастью, нас ни разу не искусали, но страху мы натерпелись изрядного и стали понимать, почему здесь никто просто так не гуляет – притом что вокруг есть сказочно красивые места с протоптанными по ним тропинками. Гуляют тут все организованно, большими компаниями. Что и мы со временем станем делать тоже: для этого придется записаться в туристический клуб и ходить в походы с толпой англичан.