Выбрать книгу по жанру
Фантастика и фэнтези
- Боевая фантастика
- Героическая фантастика
- Городское фэнтези
- Готический роман
- Детективная фантастика
- Ироническая фантастика
- Ироническое фэнтези
- Историческое фэнтези
- Киберпанк
- Космическая фантастика
- Космоопера
- ЛитРПГ
- Мистика
- Научная фантастика
- Ненаучная фантастика
- Попаданцы
- Постапокалипсис
- Сказочная фантастика
- Социально-философская фантастика
- Стимпанк
- Технофэнтези
- Ужасы и мистика
- Фантастика: прочее
- Фэнтези
- Эпическая фантастика
- Юмористическая фантастика
- Юмористическое фэнтези
- Альтернативная история
Детективы и триллеры
- Боевики
- Дамский детективный роман
- Иронические детективы
- Исторические детективы
- Классические детективы
- Криминальные детективы
- Крутой детектив
- Маньяки
- Медицинский триллер
- Политические детективы
- Полицейские детективы
- Прочие Детективы
- Триллеры
- Шпионские детективы
Проза
- Афоризмы
- Военная проза
- Историческая проза
- Классическая проза
- Контркультура
- Магический реализм
- Новелла
- Повесть
- Проза прочее
- Рассказ
- Роман
- Русская классическая проза
- Семейный роман/Семейная сага
- Сентиментальная проза
- Советская классическая проза
- Современная проза
- Эпистолярная проза
- Эссе, очерк, этюд, набросок
- Феерия
Любовные романы
- Исторические любовные романы
- Короткие любовные романы
- Любовно-фантастические романы
- Остросюжетные любовные романы
- Порно
- Прочие любовные романы
- Слеш
- Современные любовные романы
- Эротика
- Фемслеш
Приключения
- Вестерны
- Исторические приключения
- Морские приключения
- Приключения про индейцев
- Природа и животные
- Прочие приключения
- Путешествия и география
Детские
- Детская образовательная литература
- Детская проза
- Детская фантастика
- Детские остросюжетные
- Детские приключения
- Детские стихи
- Детский фольклор
- Книга-игра
- Прочая детская литература
- Сказки
Поэзия и драматургия
- Басни
- Верлибры
- Визуальная поэзия
- В стихах
- Драматургия
- Лирика
- Палиндромы
- Песенная поэзия
- Поэзия
- Экспериментальная поэзия
- Эпическая поэзия
Старинная литература
- Античная литература
- Древневосточная литература
- Древнерусская литература
- Европейская старинная литература
- Мифы. Легенды. Эпос
- Прочая старинная литература
Научно-образовательная
- Альтернативная медицина
- Астрономия и космос
- Биология
- Биофизика
- Биохимия
- Ботаника
- Ветеринария
- Военная история
- Геология и география
- Государство и право
- Детская психология
- Зоология
- Иностранные языки
- История
- Культурология
- Литературоведение
- Математика
- Медицина
- Обществознание
- Органическая химия
- Педагогика
- Политика
- Прочая научная литература
- Психология
- Психотерапия и консультирование
- Религиоведение
- Рефераты
- Секс и семейная психология
- Технические науки
- Учебники
- Физика
- Физическая химия
- Философия
- Химия
- Шпаргалки
- Экология
- Юриспруденция
- Языкознание
- Аналитическая химия
Компьютеры и интернет
- Базы данных
- Интернет
- Компьютерное «железо»
- ОС и сети
- Программирование
- Программное обеспечение
- Прочая компьютерная литература
Справочная литература
Документальная литература
- Биографии и мемуары
- Военная документалистика
- Искусство и Дизайн
- Критика
- Научпоп
- Прочая документальная литература
- Публицистика
Религия и духовность
- Астрология
- Индуизм
- Православие
- Протестантизм
- Прочая религиозная литература
- Религия
- Самосовершенствование
- Христианство
- Эзотерика
- Язычество
- Хиромантия
Юмор
Дом и семья
- Домашние животные
- Здоровье и красота
- Кулинария
- Прочее домоводство
- Развлечения
- Сад и огород
- Сделай сам
- Спорт
- Хобби и ремесла
- Эротика и секс
Деловая литература
- Банковское дело
- Внешнеэкономическая деятельность
- Деловая литература
- Делопроизводство
- Корпоративная культура
- Личные финансы
- Малый бизнес
- Маркетинг, PR, реклама
- О бизнесе популярно
- Поиск работы, карьера
- Торговля
- Управление, подбор персонала
- Ценные бумаги, инвестиции
- Экономика
Жанр не определен
Техника
Прочее
Драматургия
Фольклор
Военное дело
И шарик вернется… - Метлицкая Мария - Страница 30
– А тебе не жалко его? Ну хотя бы чуточку? Ведь он растил тебя. Поил, кормил. Пусть неродной! Не жалко?
– Жалко, — отозвалась Таня. — И дело не в том, что неродной. Просто бабулю и маму жалко сильней. И тебя, кстати, тоже.
– А про себя не забыла? — крикнула Женька и добавила: — Иди к себе. Надоела.
Таня поправила на ней одеяло и легла к себе. На душе было погано. Так погано, что и представить трудно. Она пошла на кухню. Там в темноте сидела бабушка и курила. Таня села на табуретку и тоже взяла сигарету. Обе молчали.
Отчим умер через три дня. Его сожительница Лариска, поняв это, испугалась и выволокла тело на лестничную клетку, где вечером его и нашли соседи. Милиция звонила в ободранную Ларискину дверь, но Лариска не открывала.
Отчима увезли в судебный морг. Похоронами занимались Таня и мама. Женька не выходила из своей комнаты, ни с кем не разговаривала. Целый день лежала в постели, отвернувшись к стене.
Таня повезла в морг костюм, ботинки и рубашку — его любимую, голубую в тонкую синюю полоску.
Ехала в метро и ревела. И наплевать на окружающих!
Она еще не понимала, что не простит себе того поступка всю оставшуюся жизнь. И не помогут никакие оправдания про маму, бабулю и покой семьи. Потом, с годами, поняла: всегда, когда есть хоть малейшая, мизерная возможность помочь человеку, просто протянуть руку в нужный момент, ко времени, обязательно, непременно надо это сделать, наплевав на собственный комфорт и спокойствие. Но этому жизнь ее научит не сразу. А пока оставалось только реветь и жалеть всех — маму, бабушку, Женьку. И еще — себя. Про отчима — говорить нечего. И тут ничего не работает — ни злость, ни обиды, ни слова, что каждый — хозяин своей судьбы и мы сами выбираем свой жизненный путь и свою судьбу.
Господи, ну почему так всех жалко! И так болит сердце! Странно как-то болит, по-взрослому.
Верка
Верка поселилась у Эммочки, маминой младшей сестры. Покойная бабушка говорила, что Эммочка — «женщина с несложившейся судьбой». А где они, господи, со сложившимися судьбами? Что-то не наблюдаются!
Формально Эммочка была старой девой, то есть замуж не выходила ни разу. А вот любовников всю ее жизнь было предостаточно. Вернее, это были не любовники, а СВЯЗИ — долгие, томительные и бесперспективные. По-другому, впрочем, у Эммочки сложиться и не могло. Была она довольно странная — вроде бы и хорошенькая, но ужасно чудная. На лице — всегда слабая улыбка. Гарри говорил — «придурковатая». Глаза подводила неряшливо и неумело, большой и довольно красивый рот красила какой-то безумной морковной помадой, щеки активно румянила. Одевалась, мягко говоря, странновато: дурацкие шляпки, бесформенные пальто, кофточки с жабо, бантиками, рюшами и брошками. Обязательно — каблуки и чулки со стрелками. В общем, помесь престарелой шлюхи с городской сумасшедшей — тоже определение Гарри. И еще — при всей симпатичности довольно правильного лица у нее был мелкий, но неприятный недостаток — в уголках крупных и сочных, красивых по рисунку губ вспенивалась густыми бурунчиками слюна, особенно когда Эммочка начинала о чем-то горячо спорить или просто быстро говорить. Покойная бабушка тогда молча протягивала ей носовой платок. Эммочка промокала уголки рта, но предательская слюна начинала через минуту пузыриться вновь. Гарри брезгливо кривил рот и говорил Верке, что, даже если бы вымерли все женщины на земном шаре, с Эммочкой он бы «не стал ни за какие коврижки. И даже за все блага мира». Он ее не любил. Наверное, глядя на нее, думал о том, почему так рано и нелепо ушла его красавица и умница жена, а «это недоразумение» живет и вполне себе здорова.
Эммочка всю жизнь прожила с бабушкой. Все хозяйство — от готовки до стирки и походов в магазин — вела умная и шустрая бабуля. Когда она умирала, то больше всего страдала не от болей, а от мыслей, как без нее проживет ее странная, чудная и абсолютно не приспособленная к жизненным реалиям дочь. Эммочка не знала, как заполнить квартирные счета, какое выбрать мясо на котлеты, сильно удивилась, когда объяснили, что на зеленой крышечке кефира стоит дата изготовления. Обманывали ее везде — и на рынке и в магазине. После смерти матери она нашла две довольно объемистые сберегательные книжки. Очень удивилась и очень обрадовалась. Купила у соседки за огромные деньги старую котиковую шубу, которая расползлась через два месяца. Претензий соседке она не предъявила — говорила, что это неудобно. Потом поехала в круиз по Черному морю на пароходе, съездила в Прибалтику. Обедала в «Астории». Купила своему любовнику подержанную «Волгу» белого цвета в надежде, что он будет ее возить в путешествия. Но в путешествия он возил исключительно свою семью. Эммочка очень удивилась, что деньги быстро закончились — именно удивилась, а не расстроилась.
Работала она, или, как сама говорила, служила, в Эрмитаже, младшим научным сотрудником. Зарплата крошечная, но она всем была довольна. Жила в коммуналке на Марата — две большие смежные комнаты с лепниной на потолке и неработающим, что естественно, камином.
Верке она выделила отдельную комнату, в которой раньше жила бабушка. Сели ужинать. На столе — деликатесы: пожарские котлеты из кулинарии и салат оливье. На десерт — кофе и пирожные. Тараторила про своего нынешнего любовника — коллега, научный работник, живет с сумасшедшей великовозрастной дочерью, та не дает ему устроить личную жизнь. Он даже не остается у Эммочки ночевать. Но человек глубоко образованный и глубоко порядочный. И с Эммочкой у него — полное единение душ.
Верка слушала и молча кивала. Наконец тетка спросила, что привело ее в Колыбель Революции.
Верка все рассказала. Тетка слушала, закрыв рот ладонью, и тихо вскрикивала. Дослушав племянницу, она тяжело вздохнула, сказала, что Гарри вполне может понять, хотя действий его не одобряет. Она извлекла из комода маленькую потертую кожаную коробочку, открыла ее и положила перед Веркой. В коробочке лежали изумительной красоты сапфировые серьги.
– Мамины, — сказала Эммочка. — Это такое счастье, что я их не профукала, — хихикнула она. — Мама говорила — «на черный день». И вот он настал, — с пафосом, закинув голову, сказала она.
– Нет, Эмуль, — Верка отодвинула коробочку, — деньги пока есть. Все-таки это последняя память о бабушке.
Эммочка возмутилась:
– При чем тут память? Я что, ее без этих серег забуду? — Она гневно посмотрела на Верку. — Сейчас главное — спасти человека. — И добавила, сложив руки на груди: — Во имя любви! И нанять лучшего адвоката. Не просто хорошего, а лучшего, — повысила голос она. Потом села на стул и прикрыла глаза.
«Чокнутая, конечно, — подумала и вздохнула Верка. — Чокнутая, но хорошая. Таких сейчас не делают». Она встала, поцеловала тетку, собрала со стола посуду и пошла на кухню.
Теперь надо было думать, как помочь Вовке и как выживать. И то, и другое она представляла с трудом.
Лялька
У Ляльки теперь была совсем другая жизнь и совсем другие знакомые. Работать она устроилась в Суриковское, натурщицей. Туда брали без трудовой книжки. Натурщиками там работали ее новые друзья, отказники, те, кто подал на отъезд и по разным причинам получил отказ. Причины не объяснялись. Сроки отказа на выезд не озвучивались. На работу нигде и никого по специальности не брали. Инженеры, журналисты, учителя и научные работники шли в дворники, электрики, истопники. Родственники желающих «отъехать» тоже летели с работ и должностей. Лялькин отец ничего не терял — давно уже уволился в ожидании разрешения на выезд. Хорошо еще, кто-то из близких друзей устроил его егерем в Измайловский парк. Лялькину мать не тронули — кому мешала воспитательница детского сада?
Рыжая Алла вязала на машинке «Северянка» платья и кофточки — теперь она стала основным кормильцем. Вскоре и они подали на отъезд.
После работы собирались у Леньки Гончарова в Товарищеском. От Суриковского — три минуты пешком. Это была неухоженная, старая, большая квартира, где Ленька жил с женой Гульнарой и прелестной мамой Адой Аркадьевной. Дом всегда был полон народу — хлипкие деревянные двери на замок не закрывались. Ада — или, как ее называли, Адуля, — тазами жарила котлеты, варила борщи в кастрюлях, по объему напоминающих баки для кипячения белья, и пекла огромными противнями творожные печенья с корицей. Люди приходили разные — и по возрасту, и по происхождению, и по статусу. Хотя статус был у них отныне один — отказники и предатели Родины. Иногда захаживали иностранцы, работавшие в Москве. В основном — журналисты и обозреватели, критически настроенные против советской власти. У них давно были открыты глаза — в Москве они жили по нескольку лет и успели избавиться от иллюзий. Они приносили с собой что-нибудь дефицитное, купленное в валютных магазинах: хорошую водку, вино, коньяк, сырокопченую колбасу, парное мясо, соленую рыбу. Все без стеснения ели, пили и общались допоздна. Иногда кто-то спал, накрывшись пледом, в соседней комнате. Кто-то оставался ночевать, кто-то просто жил неделями. Двери хлопали, Адуля накрывала на стол, Гульнара бесконечно мыла посуду — даже фартук не снимала. Гульнара была из простой татарской семьи, но всеми силами старалась соответствовать своему интеллектуалу мужу и образованнейшей свекрови. По-житейски была умна и сметлива. В общем, хоть этот брак и казался странноватым, к Гульнаре все относились хорошо. Да там и не принято было сплетничать и шептаться по углам. Все уважали чужое пространство.
- Предыдущая
- 30/57
- Следующая