Роковая любовь - Кэмп Кэндис - Страница 22

— Чудовище, — ответила Энэлайз, глядя прямо ему в глаза. — Надеюсь, что ты скоро будешь гореть в аду, — сказала она.

Ненависть к нему переполняла ее и жгла как соль, посыпанная в открытую рану.

— Уверен, что ты будешь там и увидишь все собственными глазами, — парировал Марк. Он выпустил ее из своих рук и подошел к двери, чтобы позвать кого-нибудь из своих солдат.

— Приведите ко мне офицера! Я только сейчас получил очень интересную информацию, касающуюся его, — сказал он конвоиру. Затем он снова повернулся к Энэлайз и спросил:

— Ты псе еще согласна на нашу сделку?

— У меня нет выбора, — ответила она резко. — Не беспокойся! Я никогда не бросаю слов на ветер. Для меня сейчас самое главное то, действительно ли ты говоришь правду?

Не говоря ни слова, Марк уселся за стол и что-то написал на листе бумаги, а затем поставил печать.

— Смотри, — обратился он к Энэлайз, — я написал письмо, которое поможет ему безопасно покинуть город, даже если его задержит патруль. Сейчас я отпущу его, — закончил Марк.

Энэлайз ничего не ответила. Она отвернулась и стала ожидать появления своего брата. Когда Эмиль вошел в комнату в сопровождении конвоира, то застыл на месте, удивленный, увидев перед собой сестру.

— Энэлайз! — воскликнул он. — Боже сохрани! Что ты тут делаешь?

Энэлайз, не отвечая, стояла и смотрела себе под ноги.

— Оставь нас и закрой за собой дверь, — сказал Шэффер конвоиру.

После того, как конвоир ушел, Марк подошел к Эмилю и вручил ему лист бумаги.

Эмиль прочел ее и нахмурился. Он явно был в замешательстве и не знал, как к этому отнестись и что все это значило.

— Пропуск. Но… Я ничего не понимаю, — сказал Эмиль.

— Ничего и не надо понимать, — ответил Марк. — Я отпускаю тебя, — добавил он грубо.

— Но почему? — спросил удивленно Эмиль. Марк усмехнулся.

— Мисс Колдуэлл очень убедила меня! — сказал он.

— Марк, пожалуйста, не надо, — пробормотала Энэлайз.

— Что все это значит? — спросил Эмиль.

— Это значит, что она купила твою свободу, — спокойно ответил Марк, глядя прямо в глаза гордому южанину, — … купила своим телом, — добавил он.

— Будь ты проклят! — крикнул Эмиль и устремился вперед, но, забыв, что на ногах его были железные цепи, упал на колени и никак не мог встать.

— Ты все врешь! Лжец! — прорычал Эмиль. Энэлайз, заметив, как вспыхнули недобрым пламенем глаза Марка и как он подался вперед, бросилась между ними, пытаясь предотвратить избиение.

— Эмиль! Остановись! Он говорит правду, — отчаянно закричала она.

Брат уставился на нее. Он явно был шокирован услышанным. До него, наконец-таки, дошел смысл.

— Ты говоришь, что…. — пробормотал Эмиль.

— Да. Я обещала ему стать его любовницей.

— Энэлайз! — в ужасе воскликнул Эмиль. — Ты не могла этого сделать.

Энэлайз молча кивнула головой и отвела свой взгляд от еще более удивленного взгляда брата.

— Но твоя семья? Твое имя! Ты ведь не можешь так всех опозорить?! — обратился он к ней почти с мольбою. Марк рассмеялся:

— Южанин думает не о трудном положении девушки, а о репутации.

Он стал еще больше презирать этого заключенного. Он оттащил Энэлайз и так обнял ее перед Эмилем, что ей стало стыдно, и краска залила ее лицо. Ревнивец Шэффер пришел в бешенство и хотел таким образом причинить боль сопернику.

Униженная и оскорбленная Энэлайз стояла, закрыв глаза. Почему он так ненавидит ее и старается так унизить в глазах ее брата? Он ведет себя с нею как с последней проституткой или с рабыней, предназначенной для развлечений. Слезы навернулись у Энэлайз на глазах. Так вот кем она была на самом деле — рабыней, которая должна выполнять все приказания своего хозяина. Она продала свое тело и свою душу. Это была плата за жизнь ее брата. Эмиль был настолько рассержен, что ноздри его раздувались от гнева. Он сказал заклинающим голосом:

— Боже! Энэлайз! Почему же!

— Мне пришлось так сделать! — выкрикнула она отчаянно и отвела глаза в сторону, так как не могла вынести его взгляда.

— Только так я могла спасти твою жизнь, Эмиль. Поверь мне, — произнесла Энэлайз.

— Да мне лучше умереть, чем видеть тебя проституткой у янки, — выкрикнул Эмиль и внезапно бросился к ней.

Теперь Марку пришлось защищать от него Энэлайз.

— Ты, дурак! — гневно закричал Марк на Эмиля. — Неужели у тебя нет благодарности и уважения к ней! Знаешь, что она сделала? Пожертвовала собою! Она ненавидит меня, но она будет проводить все ночи в моей постели, удовлетворяя мою страсть, и все из-за того, что очень любит тебя. Боже! Если ты мужчина, то встань перед ней на колени и поблагодари ее! — кричал Марк.

Энэлайз уставилась на Шэффера, не понимая, что с ним происходит. Неужели он совсем сумасшедший? Сначала он обращался с ней как с публичной женщиной и вдруг бросился защищать ее.

Эмиль стоял и смотрел на свою сестру, не обращая внимания на бешеный крик майора, а затем холодно сказал:

— Энэлайз, если все действительно так и ты продалась, то считай, что ты умерла для меня. Клянусь тебе, что я никогда не посмотрю в твою сторону и никогда слова тебе не скажу!

— Эмиль! — воскликнула Энэлайз, и слезы градом брызнули из ее глаз. — Да пойми же ты! Я вынуждена была это сделать!

Эмиль с каменным выражением лица отвернулся от нее. Энэлайз разрыдалась, а Марк с остервенением схватил заключенного и придавил его всем своим телом к стене.

— Я с радостью убил бы тебя, — прошипел он ему на ухо, — но, видел Бог, я пообещал Энэлайз.

— Марк, остановись! — закричала Энэлайз, ухватив его за руку. — Он же беспомощный, в кандалах… ты не посмеешь, Марк! Ты ж ведь мне обещал.

Марк повернулся к Энэлайз. Лицо его было перекошено от злости.

— И ты даже сейчас любишь его? — грубо спросил он.

— Да! Прошу тебя, Марк! Я обещала, что сделаю все, что ты пожелаешь, только не бей его. Отпусти его! — кричала Энэлайз.

Он стоял и смотрел на нее и ничего не соображал. Если бы он, Марк, оказался на месте этого мятежника и Энэлайз так любила бы его, то Бог был бы свидетелем, он готов бы был умереть ради такой любви. Что за подлец был этот мятежник! И Марк ненавидел его всеми фибрами своей души, ненавидел за то, что ему пришлось так поступить с Энэлайз. А она еще рискует честью ради его спасения! Только большая любовь к этому человеку заставила ее пойти на такой позор! От этих мыслей Марк еще больше разгневался. Он отвернулся от Энэлайз, подошел к двери, открыл ее и позвал:

— Капрал!

Когда конвоир появился в дверях, то Марк сказал ему:

— Я узнал, почему этот молодой человек оказался в гражданской одежде. Я не могу этого объяснить тебе, это — секрет. Ты тоже не должен ничего говорить. Сними с него цепи и выпроводи его. Дай ему это сопроводительное письмо.

Конвоир удивленно посмотрел на майора, а затем в лицо арестанту. И тот, и другой были мрачными. Конвоир не мог понять, что здесь произошло. Он недоуменно пожал плечами. В конце концов, за все отвечал майор, а не он. Он только исполнял приказы.

— Да, сэр, — ответил конвоир, отдав честь, и отступил в сторону, пропуская впереди себя Фурье.

Арестант в последний раз посмотрел на них и молча вышел. Конвоир вышел за ним, плотно закрыв за собой дверь. Энэлайз, ослабев, прислонилась к столу Марка. Эмиль презирал ее за то, что она сделала, и она не сомневалась в том, что все и каждый поступят также. Она станет изгоем в обществе. Она сможет общаться только с вражескими солдатами и с грязными женщинами, которых они используют.

Так вот кем она станет — проституткой. И все почему? Потому что не могла допустить смерти Эмиля и должна была спасти его. Теперь, когда все ушли, Марк смотрел на нее презрительно и надменно — так, будто бы именно она причинила ему боль.

Она гордо подняла голову и смело посмотрела ему в глаза. Да, он разрушил ее жизнь, но она будет проклинать себя, если позволит ему увидеть, насколько она сама была духовно сломлена.