Месть или любовь? (СИ) - "Белый Ирис" - Страница 18

Снова звук удара. А затем эти странные повторяющиеся звуки. Мама вскрикивает, но как-то безнадежно. Затем становится как-то тихо.

- А вот теперь твоя очередь, дорогая. - меня касаются и я открываю глаза, с ужасом глядя на полуголого окровавленного отца.

- Не смей! - это еще кто? Ой, дядя Коля!

- А Колян, и ты тут. Хочешь развлечься? - предлагает отец, глядя то на мужчину то на меня.

- Ты с ума сошел? Отойди от девочки! - какой спокойный и даже расслабленный голос. Хочется ему верить и спрятаться за его спиной.

- А что ты о ней так печешься, а? - звереет мой родитель.

- Она моя, но это ты и так уже знаешь, - тот же приятный тон.

- Ах ты св...чь, своего же братана предал! - в ужасе смотрю на одного из мужчин, стоящих воле сестренки, лежащей в странной позе в луже чего-то красного, стекающего между ног. Этот дядя достает оружие. Выстрел и он падает на пол.

- Еще желающие есть? - голос стальной. Страшно. Теперь я и дядю Колю боюсь - Я, кажется, тебе ясно велел, отойди от моей дочери! А ты отпусти ее.

Меня отпускают, и я заползаю в угол. Хочется к маме, но шевелиться страшно.

- К стене! Быстро! И не пытайтесь достать оружие, мы все знаем, что я быстрее, - Коля подходит к сестренке. Прикасается к шее. - Роман, зачем? Вы же ее убили! Убил собственную дочь, зачем?

- А она моя? - смех сумасшедшего.

- Твоя, урод! Они все твои кроме Оли! Одна ночь, черт тебя подери. Ночь, когда ей нужен был кто-то рядом, а я не удержался. Ты же знаешь не хуже меня, что я люблю твою жену!

- И чем же ты готов заплатить за жизнь дочери? - снова этот жуткий звук. Его и смехом назвать страшно. Я всегда думала, что так хохочут злодеи из сказок.

- А мне не надо платить. Я заберу ее и все!

- Нет, брат, ты не прав. Я ведь тебя из-под земли достану. Так что плати.

- Хочешь платы? Получай. Прости, любимая, - резкий разворот и выстрел. Мама, которая еще минуту назад лежала на диване, и приподнявшись на руках смотрела на происходящее, как кукла рухнула на мягкую поверхность мебели. А на груди растекается краснота.

Кричу от ужаса, только крика не слышно, лишь какой-то глухой писк.

- Мама!

- Заткни ее!

Николай подходит ко мне и подхватывает на руки, прижимает к себе:

- Прости, малышка, но это единственный способ тебя спасти, - шепчет мне на ухо, пытаясь успокоить - Достаточно?

- Нет!

- Как скажешь, - снова выстрел и на этот раз отец падает на пол. Во мне что-то ломается. Я больше не могу. Закрыв глаза и уши руками, я просто сижу на чужих руках, но, увы, звуки все равно попадают в мой мир - Заберите его и убирайтесь. Если не хотите сесть за убийство ребенка.

А на улице уже шум мигалок. Мужчины чертыхаются и, подхватив отца, исчезают. Я же, испугавшись еще сильнее, и забывая обо всем, вцепляюсь в Никольского.

- Прости детка, мне надо идти, иначе ты останешься совсем одна, - присев на корточки говорит он.

- Ты убил маму! - голос чужой, не мой.

- Прости! - отводит взгляд.

- Когда я вырасту, я тоже тебя убью! - сообщаю с детской непосредственностью.

- Может быть, но я всегда буду тебя любить и защищать, - поцелуй в лоб.

Он отцепляет мои руки от себя, усаживает на пол и уходит, а я так и остаюсь сидеть, невидящим взглядом глядя перед собой.

И вот я смотрю на человека, которого когда-то называла отцом. Того, кого боготворила и оплакивала. И просто не могу поверить, что все эти годы я молилась на уб...ка, который убил мою сестру и из-за которого убили маму.

Ненависть. Ненависть, которую я испытывала все эти годы к Николаю, взыграла вновь, только теперь против вот этого мужчины.

Неестественное, когда-то очень красивое лицо с синими глазами смотрит на меня. Как он вообще выжил после пули в лицо? Хотя, она так просто не обошлась. Застывшее отталкивающее выражение это явно последствие. Судя по всему, парализованы лицевые мышцы, а какая в принципе мне теперь разница? Да никакой!

- Что, налюбовалась на то, что вы со мной сделали! - шипит, прекрасно понимая, о чем я думаю.

А у меня в голове крутится только один вопрос:

- Почему? - мне не надо уточнять он и так знает о чем я.

- И ты еще спрашиваешь? Твоя мать-шлюшка нагуляла вас всех! Выдала за моих и еще смела вызвать своего хахаля, чтобы он меня искалечил.

- У него не было выбора, - качаю головой. - Он и так убил маму, но тебе этого было мало. Николай защищал меня.

- О, да! Защищал отр...е, которое произвел! Но ничего я ему отомстил. Он думал, что забрав тебя из детдома, в который я почти проник, защитил тебя, но он ошибся. Я этого хотел, ждал и позволил ему узнать... - сумасшедший. Это не передать словами, просто этот человек не в себе и это страшно - Я убедил его сына, что все проблемы в семье из-за тебя, а потом подкинул идею, как можно тебя наказать. И все было хорошо и просто пока...

- Пока Артур не умер.

- Вот именно! Твой папаша и тут меня опередил! Убил маленького убл...ка и лишил меня доступа к тебе! А потом и жену запугал, чтобы она не помогала! Гад!

И тут дверь распахнулась.

- Всем стоять, это полиция! - до боли любимый голос. А следом странный звук. Затем стало безумно жарко, затряслась земля, и такой грохот, будто потолок обрушился прямо на наши головы...

11

За то время пока мир вокруг сходил с ума, ситуация в помещении изменилась тоже. Когда нас, более менее, перестало трясти, выяснилось, что двое парней выхватили оружие, а эта скотина, их предводитель, приставил нож к горлу моей девочки.

- Оружие на пол! - голос Романа. Как всегда само спокойствие. Жарко-то как стало. С чего это?

- Это ты парень лучше оружие брось, а то ведь могу ненароком порезать эту куколку, - усмехнулся Беляков. Как же хочется его на куски порвать.

- Попробуй, - вкладываю в одно слово всю свою ярость и желание.

- Да рискни, Ром, и этот малыш тебя будет долго калечить, притом так, чтобы живым был и все чувствовал, - вмешался Никольский, до этого наблюдавший за ситуацией со стороны. Перед нашим выходом он заявил, что идет с нами, а Корсаров почему-то согласился. - Я же ему помогу, за все хорошее.

Сумасшедший смех и выстрел. Нож выпадает из простреленной руки и тут же звучат слова:

- Кто следующий? - мне, бывалому, стало страшно. Такого холодного и пустого голоса я еще никогда не слышал. Голос убийцы готового убивать. И почему-то все поняли, что он так и сделает, если спровоцировать. Кем же Николай был в банде Белякова до того, как занял его место? - Поверьте, успею прострелить еще одного, только на этот раз насмерть, так кто желает?

Парни переглянулись и тут же бросили оружие. Толик с Игорем и Ромкой быстро скрутили бандитов, а я бросился к Оле, боясь, что пуля ее задела.

- Костя! - ее глаза полные слез смотрят на меня с мольбой.

- Все хорошо, солнышко, я рядом. Ты в порядке?

Пытаюсь снять наручники, но не получается. Черт, нужен ключ.

- Прости меня! Я так виновата. Если бы я знала...

- Посмотрите у Белякова ключ, - обернувшись, попросил ребят, а затем, повернувшись к ней и прижимая к себе, добавил - Ничего, все будет хорошо. Молчи. Сейчас поедем в больницу, тебя осмотрят, и я заберу тебя домой. Все будет хорошо.

- Домой? - надежда и что-то еще.

- Да, родная, домой. Больше я тебя никуда не отпущу.

- Держи. - Никольский бросил мне ключ, выуженный из кармана бывшего босса.

- Спасибо,- ловлю и начинаю отстегивать наручники от балки, слыша разговор.

- Ты рисковал, мог в нее попасть, - тихо сказал Роман - тем более мы только начали переговоры.

- Не мог. Я все просчитал и если бы был хоть малейший риск попасть в Олю, я бы не стрелял. Да и выбора у нас не было. Он бы ее зарезал, только сначала вдоволь над нами всеми поизмывался. Ему давно наплевать на себя. Им движет желание отомстить за давно потерянную причину обиду.