Месть или любовь? (СИ) - "Белый Ирис" - Страница 1

Книга 3: Каждый выбирает свою цель в жизни и до последнего не задумывается, а к чему она может привести.

Пролог.

Зам 17 лет до событий.

Комната социального центра была обшарпанной и неприятной. Старые истертые диваны, столик, потрескавшийся по углам, и зеленые неприглядные стены окружали людей и взывали тоску и желание быстрее убраться отсюда. Но четверых людей, находящихся в комнате, мало волновала обстановка приемной гостиной центра. Двое мужчин и женщина сидели напротив девочки лет восьми и смотря на малышку тихонько спорили.

- Вы же понимаете, что она единственный свидетель и у нас просто нет выбора! - говорил женщине один из мужчин - Мы должны поговорить с ней!

- Да поймите же вы! У девочки серьезная психологическая травма! - всплеснув руками, отвечала та, взглянув на ребенка. - На ее глазах убили родителей и старшую сестру! Она молчит уже две недели, и я не уверена что ваши расспросы пойдут ей на пользу. У девочки нервный срыв, она кричит по ночам!

Все трое снова взглянули на ребенка. Малышка сидела подвинув колени к груди и разгадывала японские кроссворды. Мужчины переглянулись. Японские кроссворды - это достаточно сложная головоломка, а ребенок щелкал ее как будто, так и надо. Внешне маленькая, русоволосая, худенькая, с кукольным личиком она казалась настолько увлеченной своим занятием, что и сомнения не возникало, что она их не слышит. Только почему-то старший детектив был уверен, что малышка внимательно слушает каждое их слово и все запоминает.

- У нас нет выбора! Если мы не поговорим с ней, то они уйдут от ответственности! - сказал коллега старшего следователя и тут же с малышкой, будто что-то стряслось.

Она захныкала, а потом резко начала зачеркивать кроссворд, будто пытаясь его изодрать. Бумага порвалась, с такой силой по ней водили ручкой. А ее наставница бросилась к ней успокаивая кроху.

- Вот, Оленька, держи. Новый кроссворд и никто тебя больше не побеспокоит! - потом психолог центра посмотрела на мужчин и бросила. - Теперь вы видите! Любое упоминание о родителях и сестре вызывает у нее неконтролируемую ярость и страх. Оставьте ее в покое! Ей нужно время чтобы прийти в себя! Иначе это может кончиться болезнью! Вы этого хотите?

Мужчины отвели взгляд, с беспокойством переглянувшись. Они уже поняли, что на ребенка рассчитывать не приходится, но все же надеялись. А теперь и последняя надежда растаяла. Эта свинья снова уйдет от ответа. Он опять убил и остался безнаказанным. Только вот это видел ребенок и еще неизвестно, как данных факт отразиться на малышке.

- Хорошо! - кивнул первый офицер - Простите, мы больше не побеспокоим вас. Попробуем найти другой способ добраться до этого человека. Хотя скорее всего он опять уйдет безнаказанным.

- Неправда! - раздался вдруг детский голос. Все резко развернулись. Наставница бросилась к ребенку, но та отстранилась, не позволяя себя обнять. - Он будет наказан. Только не сейчас, позже, но обязательно будет.

Взгляды мужчины и девочки встретились. И он испугался той ледяной жажде мести, которую увидел в этих совсем еще детских глазах. Хотя нет, эти глаза уже не были детскими. В них застыла решимость и какая-то неестественная взрослость.

- Если ты нам все расскажешь, мы тебе поможем. - подсел к Ольге старший следователь.

- Нет, не поможете! - грустно улыбнувшись, совсем по взрослому покачала головой кроха, а потом холодно и деловито продолжила - Если я скажу, прежде чем вы их возьмете, они успеют убить меня и моих младших брата и сестру. А и тех кто попытаются нас защитить. Мама, папы и Риты достаточно, я не хочу больше подвергать никого опасности. Просто подожду, ведь месть это блюдо которое подается холодным.

Кривая жестокая улыбка исказила личико ангелочка и у всех присутствующих по спине потек холодный пот.

- Оля послушай...

- Уходите! - вскрикнула девочка, а потом разрыдалась. - Я вам ничего не скажу! Я хочу чтобы они ушли!

- Вам действительно лучше уйти. - виновато глядя на следователей и в то же время с испугом поглядывая на ребенка сказала психолог.

Мужчины кивнули и пошли прочь. На пороге мужчина обернулся и увидел абсолютно спокойные глаза ребенка и только в их глубине пылал огонек. Мужчина долго еще вспоминал этот взгляд и сам себе боялся признаться, что это было пламя ненависти, гнева и ярости, так несвойственные детям восьми лет.

1

Женщина уже несколько часов сидела за столиком и глотала паршивый кофе, который готовили в этой забегаловке. Только ее мало интересовал кофе, все внимание красотки было поглощено происходящим на улице. Золотистые волосы по пояс лежали вдоль спины, красивое ангельское личико с алой помадой, такого же цвета шелковый шарф и дорогое платье-костюм подчеркивающий все ее достоинства. Официантки уже начали шушукаться, ведь эта богатенькая дамочка сидела в их захудалом заведении с самого утра, и к ней так никто и не подсел, а те, кто пытался быстро ретировались, оставляя ее одну. Но вот она напряглась и внимательно уставилась в окно. Потом сделала последний глоток кофе, бросила пятитысячную купюру на стол и, встав, направилась к дверям. Подойдя к выходу из кафе, представляющему из себя предбанник без окон, женщина замерла, а меньше чем через минуту раздался взрыв.

Cтекла затрещали и рассыпались в разные стороны, режа персонал. Те кто уцелел и смог подойти к окну увидели горящую машину и идущую прочь молодую женщину в дорогом алом платье.

Я села в свою машину и завела мотор. Надо быстрее ехать 'домой', чем раньше там окажусь, тем быстрее захвачу власть. Он сделал меня своей правой рукой, думая что я принадлежу ему. Как же он ошибся.

Машина плавно выехала с переулка, где я ее оставила. Возможно, персонал и наболтает, но у них не будет доказательств моей причастности, их просто нет. Есть только мое знание и еще четыре жертвы, которым осталось недолго. Вызов брошен. Посмотрим, как вы его отобьете.

Горькая усмешка скривила мои губы, а я уже вовсю гнала машину в сторону 'гнезда', которое ненавидела последние пятнадцать лет и которому предстоит стать моей крепостью. Дурак сам не понял, какую власть мне дал. Главное не ошибиться и все будет хорошо.

Подъезжаю к железным воротам и нажимаю на гудок. Охранник появляется сразу, но увидев меня, даже не стал проверять машину.

- С возвращением, Ольга Романовна.

- Спасибо, Петр. - откапала я в памяти его имя. Это урок моего учителя и врага. Всегда помни кто с тобой рядом. Зря он забыл кто я и откуда.

Останавливаю машину у крыльца, а ко мне на встречу уже бежит жена моего врага.

- Оленька, слава богу, ты здесь! - кричит Мила - Николай! Коленька погиб! Мне только что звонили, надо опознать тело! Я не знаю что делать!

Быстро они и часа не прошло! Жаль! Придется играть свою роль.

- Я поеду! - милостиво соглашаюсь я строя из себя хорошую дочь. А не ты ли предала мою мать? Не ты ли смотрела ей в глаза и утешала, а потом вернувшись домой растрепала все мужу? Но ты будешь жить. Одна, в страхе за себя и своих ублюдков. Это я тебе обеспечу! Ты поймешь, какого это - бояться за близких и терпеть все, что с тобой захотят сделать. - Не беспокойся мама, все будет хорошо. Возможно это ошибка и это не он.

Прижимаю ее к себе, а уже через минуту передаю ее 'сестрице' и сажусь в машину.

В морге меня встречают равнодушные люди. Приходится снова играть роль скорбящей дочери. Как же противно! Ненавижу его. И я рада, что он мертв, хочется танцевать, а приходится изображать скорбь.

- Да, это он мой приемный отец. - киваю я увидев изуродованное огнем тело узнавая только татуировку на ноге.

- Хорошо, Ольга Николаевна...

- Романовна. - перебиваю медика я.

- Что? - удивленно смотрит на меня.

- Меня зовут Ольга Романовна. Я ношу отчество отца.

-Простите. Так вот Ольга эээ Романовна нам надо оформить бумаги, и вы свободны.