Прекрасная наездница - Грин Эбби - Страница 15

Он видел, что она уже собиралась остановиться, как вдруг понял — сейчас поблизости должны начаться лошадиные бега. В этот момент раздался выстрел.

Изольда помнила только то, что уже собиралась слезть с лошади, как раздался громкий звук, и животное поднялось на дыбы. Девушке не за что было удержаться, и она слетела на землю, словно тряпичная кукла.

Она упала и почувствовала, что ей нечем дышать. Она пыталась схватить воздух ртом, когда над ней нависла огромная темная фигура. Она чувствовала, как бережно с нее сняли защитный шлем.

Затем чьи-то руки ощупывали ее голову, шею, плечи и ребра. Ей хотелось отстраниться, но она была слишком слаба, а руки — слишком настойчивы.

Наконец она вдохнула полной грудью и попыталась встать, но большие и сильные руки не дали ей это сделать. Неожиданно Изольда поняла, что боль, которую она начала ощущать, ничто по сравнению с тем, что Надим так беспокоится о ней.

Все же в конце концов ей удалось отстранить от себя его руки.

— Все в порядке. Я уже падала с лошади миллион раз.

— Да, но не на такую землю. Здесь можно сломать позвоночник. — Он был очень бледен.

Она снова попыталась сесть, и Надим помог ей. Он был очень мрачен, и чувство вины охватило девушку.

— Мне очень жаль, — сказала она, думая о погибшей жене шейха.

Видимо, выражение ее лица выдало ее, потому что он тут же ответил:

— Это совсем другое.

Конечно другое. Изольда пыталась подняться. Даже если он не любил свою жену, он был к ней привязан, не говоря уже о ребенке. А она… она просто источник постоянного раздражения, которое он иногда целует, когда есть настроение.

В этот момент шейх поднял Изольду на руки и направился к машине.

— Клянусь, вас зовут мисс Изольда «Неприятность» О'Салливан, — съязвил он.

Слезы едва не полились из ее глаз, в горле запершило — и она даже не могла протестовать. Это было слишком: под напряженными взглядами он нес ее сквозь толпу, прижимая к своей широкой груди. Тело его было таким горячим, что Изольда задрожала.

Он подошел к своему припаркованному поблизости джипу, посадил на заднее сиденье и закрыл дверь. Затем зашел с другой стороны и сел рядом.

— Зачем все это? — Голос ее был таким тоненьким, что она ненавидела себя в этот момент. — Я могу пойти сама. Это же рядом.

Она уже схватилась за ручку дверцы, как услышала рев:

— Женщина, замолчи! — Надим положил руку ей на живот, чтобы она не смогла выйти из машины. Изольде чуть не стало дурно.

Джип тронулся с места, и она уставилась в окно, едва дыша и моля Бога, чтобы он убрал руку с ее живота.

Он убрал руку — но только для того, чтобы взять ее за подбородок и повернуть лицо к себе. Она слышала, как он прошептал что-то на своем языке. К ее ужасу, она почувствовала, как по ее лицу текут слезы.

Надим вынул носовой платок и вручил его Изольде. Она взяла его и высморкалась.

— Простите, я не хотел вас обидеть. Вам больно?

Изольда покачала головой и попыталась втянуть слезы.

— Нет, только спину ушибла.

— Покажите мне. — Никогда его голос не был таким мягким.

В тот же момент он наклонил ее к переднему сиденью и поднял футболку. Она пыталась протестовать, но он не обращал внимания. Затем он опустил футболку и сказал, что у нее несколько внушительных синяков.

К удивлению Изольды, он не мог смотреть ей в глаза, а только строго сказал:

— Я не должен был привозить вас сюда. Я не должен был позволять вам садиться на эту лошадь. Было ясно, что она с норовом.

— Все в порядке, правда. Подумаешь, немного ушиблась. Все пройдет, как только я приму горячую ванну. И никогда не знаешь, насколько конь норовистый, пока не сядешь на него.

Надим мрачно посмотрел на нее.

— Да, но это не должны были быть вы. Там достаточно опытных парней для этой цели.

Джип остановился, и Изольда увидела суетящуюся Лину. Неужели здесь все уже известно? Она открыла дверцу машины и поморщилась, почувствовав боль в спине. Надим заметил это и помрачнел еще сильнее. Он помог ей выйти и долго объяснял Лине, что она должна делать.

— Лина позаботится о вас. Сегодня вечером будете отдыхать. — Он повернулся и быстро ушел.

Изольде хотелось запротестовать — она боялась пропустить что-нибудь интересное, но вместо этого только послушно прошептала: «Хорошо».

Лина не уходила, несмотря на все протесты Изольды, что с ней все будет в порядке. Она подготовила ванну, и, когда Изольда опустилась в нее, ей показалось, что она закуталась в теплый шелк. Лина добавила в воду бесчисленное множество масел, а на поверхности воды плавали лепестки роз.

Изольда снова опустилась в воду и поняла, что никогда в жизни она не чувствовала ничего подобного. Лина по-прежнему суетилась вокруг нее и, когда девушка вышла из ванны, долго натирала ее различными душистыми мазями и кремами, обмотала полотенцем, затем принесла что-то вроде широкого халата, повесила его на соседний стул и пожелала спокойной ночи.

Через некоторое время Изольда сняла с себя полотенце и надела халат. Оказалось, что он из тончайшего шелка, окантован золотой нитью, а под грудью завязывалась длинная золотая лента.

Изольда подошла к зеркалу — и у нее перехватило дыхание. Она не знала ту девушку, которая смотрела на нее. У незнакомки была лебединая шея, казавшаяся еще длиннее из-за поднятых вверх волос. Глаза были огромными, а губы — яркими и полными. Она была бледна — ее кожа почти светилась в приглушенном свете. Она была почти… красива, эта незнакомка.

Дрожащими руками Изольда распустила волосы, и они рассыпались по спине и плечам. Ее нельзя было узнать. Она изменилась. Она превратилась в ту женщину, которая проснулась в ней, когда ее целовал Надим.

Кремовая с золотом ткань прозрачными волнами струилась вокруг ее тела. Она никогда не думала, что ее округлости настолько привлекательны. Ее тугая грудь, которую она всегда прятала, выглядела потрясающе в этом царском одеянии.

В этот момент Изольда услышала шум, и ее сердце остановилось. Она надеялась, что это вернулась Лина, но в глубине души знала, кто это. Она повернулась и увидела, что у входа в шатер стоял Надим.

В темно-золотом одеянии на фоне заходящего солнца он был так красив, что Изольда не могла даже пошевелиться, а только беспомощно смотрела на него.

Надим пытался вспомнить, зачем он пришел в ее шатер. Кажется, он хотел убедиться в том, что может противостоять желанию. И он должен противостоять, ведь она его сотрудница, и, несмотря на свою дерзость, она беззащитна, и ей пришлось так много пережить.

Она совсем не знает жизни. Поэтому никаких эмоций. Он может разрушить ее жизнь, как он разрушил жизнь своей жены…

Он хотел сказать что-нибудь связное, но вместо этого молчал, как подросток, впервые увидевший обнаженную женщину.

А ведь она даже не была обнаженной! Но ткань была такой тонкой, что были видны и ее бледная кожа, и капельки пота в ложбинке между грудей, и длинные стройные ноги, а между ними — обещание удовлетворения, которого он никогда не жаждал так сильно.

— Как ваша спина? — Он не мог поверить, что выговорил эти слова.

Надим не осмеливался ни на дюйм приблизиться к Изольде, потому что знал — если он сейчас сдвинется с места, то не сможет покинуть палатку, пока не утолит желание.

К тому же сегодняшнее происшествие… Когда она упала с лошади, его охватила паника. И сейчас он чувствовал себя уязвимым. Слишком уязвимым.

Изольда похолодела. Она поняла, что стоит перед ним практически голая! Она попыталась прикрыть грудь руками, не замечая, что эти движения сделали груди еще более заметными, а задравшийся подол целиком открыл ее длинную ногу. Она не знала, что произошло с ним в этот момент, ведь его лицо находилось в тени.

— Лина намазала меня мазями.

— Хорошо. — Он наклонил голову. — Лина из семьи знахарей, так что вы в хороших руках. Но завтра вам надо отдохнуть.

Изольда запротестовала:

— Со мной все в порядке. У вас, наверное, дела?..